Календарь | ||
10 июля
Псковское вече. В.М.Васнецов. Вторая половина XIX века
1471 год. 10 июля начался поход псковичей на Новгород«К псковичам в половине июня приехал московский посол понуждать их к немедленному походу. Они отослали складные грамоты в Новгород, а послу сказали: "Как только услышим великого князя в Новгородской земле, так и сядем на коней за своего государя". В Петров день приехал из Русы московский боярин Зиновьев и начал каждый день твердить псковичам: "Садитесь сейчас же со мною на коней, я к вам отпущен от великого князя, воеводой приехал". Зиновьев привел с собою сто человек дружины, и Пскову был большой убыток: много выходило корму на людей и на лошадей. И вот псковичи 10 июля тронулись в поход всем городом и пригородами под начальством сына своего князя-наместника, Василия Федоровича Шуйского, и четырнадцати посадников. Новгородцы, услыхав об этом и безопасные со стороны Холмского, отвлеченного к реке Поле, решили выступить против псковичей и стали собирать огромное войско. Но уже из самого способа, каким набиралось это войско, можно было предвидеть неудачу: приверженцы Литвы, затеявшие войну, силой выгнали в поход плотников, гончаров и других ремесленников, которые отроду и на лошадь не саживались; кто не хотел идти, тех грабили, били, бросали в Волхов. Таким образом набралось тысяч сорок войска и пошло под начальством степенного посадника Димитрия Борецкого по левому берегу Шелони навстречу псковичам; но не с ними оно встретилось. Великий князь 9 июля стоял у озера Коломны, недалеко от Вышнего Волочка, когда Холмской дал ему знать о битве на Поле и о своем движении к Демону; Иоанн немедленно же велел ему идти назад, к Шелони, для соединения с псковичами, а у Демона приказал стоять князю Верейскому. Холмской двинулся назад и 14 июля завидел полки новгородские, шедшие по той стороне Шелони; московские воеводы, несмотря на огромную разницу в числе войска (у них было немного более 4000, а у новгородцев - до 40000), решились вступить в битву: ратники их переправились через реку и ударили на новгородцев, которые не выдержали натиска и побежали; по новгородским же известиям, новгородцы прогнали москвичей за Шелонь, но западная рать татарская внезапно ударила на них и решила дело в пользу войск великокняжеских. Как бы то ни было, новгородцы потерпели страшное поражение, потеряли, по их счету, двенадцать тысяч убитыми и тысячу семьсот взятых в плен; в числе последних находился степенный посадник Борецкий вместе с другими воеводами; в обозе победители нашли и договорную грамоту новгородцев с Казимиром и отослали ее к великому князю.С другой стороны, псковичи, узнавши, что новгородцы жгут их пограничные волости, выезжая из Вышгорода, осадили это место, начали бить пушками, стрелами стрелять, примет приметывать. Первый день новгородцы крепко оборонялись, но на другой день, видя, что у них нет ни запасов, ни воды, вышли со крестами на заборало и начали говорить осаждающим: "В чем вы изобижены, то ведает государь наш и ваш, князь великий, и Великий Новгород; а вы бы над нами свое милосердие показали, мы же вам животворящий крест целуем", - и отдали весь псковский полон, даже стрелы, собравши их на городе или кругом заборал. Псковичи челобитье их приняли, кровь их пощадили, отступили от городка и занялись опустошением пограничных мест верст на 50 и больше. Не так был счастлив другой полуторатысячный отряд псковичей, собранный из охочих людей, которые отправились на север: за рекой Лютой, притоком Плюсы, ударили на них врасплох новгородцы и разбили наголову; но скоро весть о Шелонском поражении заставила победителей бежать с места победы». Цитируется по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том 5, глава 1. М.: Мысль, 1989. с.18-19
История в лицахЛетопись по Типографскому списку: О брани на Новгородъ. По преставлении Ионы, архиепископа Новогородьскаго, Новогородци нарекоша собѣ на владычество и на дворъ возведоша Феофила нѣкоего новопостриженна мниха, диякону бывшу мирскому у того же Ионы архиепископа. И сняшяся посадници на вѣчь и Новогородцькие бояре вѣчници и крамолници и суровии человѣци и вси Новогородци и послаша къ оканному Ляху и Латынину кралю Казимиру Литовскому, дабы за нимъ имъ жити и ему дань давати и прося у него собе князя, и к митрополиту Григорью, такому же Латынину, прося у него собѣ епископа. Земстии же людие того не хотяху, но они, ихъ не слушающе, уладишася с королемъ. Король же дасть имъ князя Михаила Олелковичя Киевскаго, князь же Михайло вьеха в Новгородъ, и приаша его Новогородци с великою честью, а князю Василью тогда у нихъ, Шуйскому, живущу, и даша ему Заволоскую землю. И не разумѣша бо окааннии во тмѣ ходящимъ и отступиша отъ свѣта и приашя тьму своего неразумна и не восхотѣша подъ православнымъ хрестьянскымъ царемъ, государемъ великымъ княземъ Иваномъ Васильевичемъ в державѣ быти и истиннаго пастыря и учителя Филипа, митрополита всея Руси, себѣ учителя приимати и не въспомянуша окааннии написаннаго: "Кое бо приобщение свѣту ко тьмѣ или кое съединение Вельяру, рекше дьяволу, съ Христомъ", тако же и поганому Латыньству с нашимъ православнымъ хрестьянствомъ. Они же все то забывше и отринуша, и сбыстся на нихъ окаанныхъ: и не восхотѣша благословенна и удалишася отъ него и облекошяся вь клятву, яко и в ризу, смутишяся и подвизашеся, яко пьяни, и вся мудрость ихъ поглощена бысть, еще же и крестное целование преступиша, и воздасть имъ Господь по дѣломъ ихъ. Мы же на предписанное возвратимся и да скажемъ вамъ ихъ погибель. В та же времена великъ мятежь в нихъ бысть межи собою и многи бои межди бяше, овии бо хотяху за великого князя, инии же мнози за короля. Князь же Михаилъ пребысть у нихъ недолго время, и прииде ему вѣсть, что брать его старѣйши, князь Семенъ, на Киевѣ преставися. Онь же тое зимы поиде изъ Новагорода къ Киеву. Князь же великый тое же весны начя рядитися к Новугороду и отпусти напередъ собя к Новугороду воеводъ своихъ: князя Данила Дмитреевичя Холмского да Феодоръ Давыдовича, за недѣлю до Петрова заговѣнья, и с ними 10000, и повелѣ имъ ити к Русѣ и зайти съ ону сторону к Новугороду, къ братьи же своей посла, повелѣ имъ со всѣхъ вотчинъ пойти розными дорогами к Новугороду съ всѣхъ рубежевъ, прочим же людемъ повелѣ съ собою ити, князя же Ивана Стригу отпусти по Мьстѣ вверхь съ царевичевыми Татары, самъ же поиде с Москвы, уговѣвъ Петрова говѣнья двѣ недѣли, на новыхъ отмѣтниковъ вѣры хрестьянскиа и на своихъ измѣнниковъ, възложивъ упование на Бога и на его пречистую Матерь и на святыхъ чюдотворець и, вземъ благословение у Филиппа митрополита и у архиепископа Васьяна Ростовскаго, оставивь на Москвѣ сына своего князя Ивана и брата своего князя Андрѣя, и с нимъ же поиде царевичь, Каисимовъ сынъ, Данияръ. Поиде же к Торжьку, взявъ съ собою Тверскаго полкъ его. Всии же князи поидоша изъ своей отчины розными дорогами со всѣхъ рубежевъ, воююще и сѣкуще и въ пленъ ведяху. Татаромъ же князь великий не повелѣ людей плѣнити. Воеводы же великого князя, князь Данило и Феодоръ, идучи к Русѣ, многие волости и села плениша и множество полону имаше. Пришедше же в Русу и пожгоша ю и оттоле поидоша к Новугороду. Пришедшимъ же имъ к рѣце к Шолонѣ, и ту срѣтоша и Новугородци, по оной странѣ рекы Шолоны ѣздяще и гордящеся и словеса хулныа износяще на воеводъ великого князя, еще же окааннии и на самого государя великого князя словеса нѣкаа хулнаа глаголааху, яко пси лааху. Наши же сташа станомъ на се страны рѣкы, бѣ бо уже вечеръ. Воеводы же великого князя печальны быша вельми, множество же бо бѣша Новогородцивъ, яко тысящь сорокъ или больши, нашихъ же мало вельми, вси бо людие по загономъ воююще, не чааху бо Новогородскые стрѣчи, бысть бо нашихъ всѣхъ осталося 4 тысящи или мало больши. На утро же наши изполчишяся и стояху противу имъ, и стрѣляющимся обоимъ, Новогородци же единако хвалящеся и гордостию своею величающеся и надѣяхуся на множество людей своихъ и гла-голааху словеса хульнаа на нашихъ и забыша окааннии, яко "Господь гордымъ противится, смиренымъ же даеть благодать". Воеводы же призываху Бога на помощь и его пречистую Матерь Богородицу и глаголюще: "Господи Исусе Христе Боже, пособивый кроткому Давыду победити иноплеменника Гольяфа и Гедеону такожде победити трема сты множество иноплеменныхъ, пособи же, Господи, ныне и намъ, недостойнымъ рабомъ твоимъ, надъ сими новыми отступникы и измѣнники, иже восхотѣша хрестьянскую вѣру православную покорити и к Латынской ереси преложитися и не восхотѣша по заповѣдемъ твоимъ ходити и восхотѣша Латынскому кралю и митрополиту работати и имяномъ ихъ врагь твоихъ, Господи, въ твоей церкви съборней имяноватися и поминати. Ты, Господи, помози намъ и имени твоего ради вся отъ тебе возможна, а оть человѣкъ ничто же". Воеводы же глаголаху к людемъ: "Господине и братиа наша! Лутче намъ есть здѣ главы своя покласти за государя своего великого князя, нежели с срамомъ возвратитися". И сиа рекши и сами напередъ подкнуша кони свои и побредоша за рѣку борзо. Вси же побредоша вскорѣ по нихъ, инии же мнози опловоша, бѣ бо глубока та, и кликнуша на Новогородцевъ, стреляюще ихъ, инии же с копьи и з сулицами скочиша на нихъ по пѣску, бѣ бо песокъ великъ подлѣ рѣку. Новогородци же мало шить подръжавше и побѣгоша вси, июля 14, на память святаго апостола Акилы, в день недѣлный, в полутра. Наши же погнаша, секуще ихъ и имающе живыхъ. Множество же изсѣкоша бесчислено, яко немощи на кони ѣздити въ трупии ихъ. Воеводъ же ихъ и посадниковъ, старѣйшихъ всѣхъ рукама изымаша и знамена ихъ всѣ отнимаша и иныхъ многое множество, мало же ихъ въ градъ утекоша и во градѣ затворишися. Наши же ставши на побоищи томъ и прославиша всемилостиваго Бога и его пречистую Матерь Богородицю, показавшаго надъ государемъ великымъ княземъ свое милосердие, и послаша весть к великому князю, сами же ту стояща, ждуща великого князя. Бысть же, братие, чюдо преславно видѣти: отъ таковаго множества людскаго Новогородцевъ единъ человѣкъ у нашихъ убьенъ бысть. Прииде же вѣсть к великому князю, что его воеводамъ Богъ поможе над Новогородци: и прослави Бога и всемилостивую его Матерь пречистую Богородицу; стояще бо ему тогда въ Яжелбицахъ. И поиде отгулу к Русѣ и прииде в Русу мѣсяца июля 24 и ту повелѣ казнити главною казнью крамолниковъ Новогородцевъ, ихже живыхъ изоимаша, иже начало крамолѣ той замыслиша и за короля отъ всего сердца хотѣша. Тѣмъ же повелѣ главы отсѣщи: Дмитрею Борецкому Исаковичю Марфину и Василью Губе Селезеневу, Еремѣю Сухощоку, Кипреяну Арзубьеву и иныхъ товарищевъ, прочихъ же посадниковъ, Василья Казимера и его товарищовъ 50 лутчихъ, отбравъ, повелѣ вести к Москвѣ и оттоле къ Коломнѣ и в турму всадити. Новогородци же выслаша нареченнаго владыку Феофана и с нимъ лутчихъ людей бити челомъ великому князю, чтобы до конца не погибла его отчина. Князь же великий умилосердився и не хоть лити крови крестьянские и до конца погубити своее отчины и пожаловавь ихъ и не поиде к Новугороду и возвратися оттуду с усть Шолоны съ честию и победою великою. И отъ того дни не повелѣ плѣнити, ни воевати никому же и урядився с ними, якоже угодно великому князю, и взявь у нихъ откупъ копейного с города 16 тысячъ рублевъ Новогородскихъ и прииде на Москву с великою славою, сентября 1, и чтивъ царевича Даниара и отдаривъ, отпусти его в Мещеру, убиша бо у него Новогородци 40 Татариновъ в загонѣ. Братия же великого князя Георгий, Андрѣй, Борисъ возвратишяся съ честию и победою великою и ехаша по своимъ отчинамъ, вельми ополонившеся и людие ихъ сребромъ и конми и порты. Князь же Михаилъ Андрѣевичь съ сыномъ Васильемъ и с людми своими стоявь подъ городомъ подъ Дѣмономъ и взявь откупъ с нихъ 100 рублевъ Новогородскихъ и множество волостей и селъ попленивъ и вельми ополонившеся и с людми своими, такоже возвратишяся на свою отчину с честию и победою великою. Князь же Андрей Меньший посла воевод у своего Семиона Феодоровича Саборова с Вологды съ своими людьми на Кокшенгу. Они же, шедше, многые погосты и села повоеваша и, множество полону вземше, възвратишяся. Цитируется по: Полное собрание русских летописей. Том 24. Летопись по Типографскому списку. Пг., 1921
Мир в это время
Король Йиржи Подебрад. А.Либшер. Вторая половина XIX века
«Переговоры между уполномоченными Базельского собора и гуситами, начатые в мае 1432 г., закончились 30 ноября 1433 г. принятием четырех пунктов, позднее получивших название «Пражских компактатов», в которых признавалось причащение «под обоими видами»; устанавливалась свобода церковных проповедей, упразднялась юрисдикция церкви по уголовным делам, духовенству в том случае, если оно будет вести «апостольскую жизнь», предоставлялось право владеть церковным имуществом. Соглашение отвечало интересам умеренного лагеря гуситов, который состоял из чешского дворянства, а также из зажиточных горожан. Поэтому чашники выступили против недовольных соглашением таборитов. 30 мая 1434 г. табориты были разбиты в бою под Липанами. В битве пали оба вождя таборитов — Прокоп Большой и Прокоп Малый. Табориты продолжали борьбу и после этого поражения, однако их сила была сломлена. Причина этого заключалась в том, что крестьяне, составлявшие основную массу таборитов, были не в состоянии вести организованную борьбу за свержение феодального гнёта. В 1437 г. был взят в плен и казнён один из руководителей последних отрядов таборитов — Ян Рогач.
В результате поражения таборитов в стране наступила подлинная феодальная реакция. Используя результаты героической борьбы чешского народа, феодалы-чашники завладели обширными церковными владениями, укрепили своё положение и перешли в наступление против крестьянства. Крестьяне должны были вернуться к прежним своим господам или сделаться зависимыми от других. Без разрешения феодала крестьяне теперь не могли уйти из его владений. Крестьяне, жившие в городах и занимавшиеся там ремеслом, были обязаны вернуться к своим господам, иначе они считались беглыми. Восстанавливая свои хозяйства, феодалы всё больше и больше увеличивали крестьянские повинности, особенно барщину. После разгрома таборитов католическая реакция выступила и против чашников. Папа объявил "Пражские компактаты" недействительными. Католики отказались от всех уступок, которые они раньше сделали чашникам. Против чашника Юрия Подебрада, ставшего королём в 1458 г., организовалась «конфедерация» всех реакционных сил из панов и городской верхушки, которые привлекли на свою сторону венгерского короля Матвея (Матьяша) Корвина. Подебрад умер в 1471 г., в самый разгар борьбы, которая закончилась только в 1485 г. компромиссом между католиками и чашниками. На сейме в Кутна-Горе была провозглашена свобода вероисповедания для католиков и чашников». Цитируется по: Всемирная история. Энциклопедия. Том 3. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1957
|
даты
Конвертация дат материалы О календарях
|