Все документы темы  
Российский архив Материалы по теме: Том II-III


Беседа по телефону Князя Георгия Евгеньевича Львова с Председателем Государственной Думы М. В. Родзянко, 7 июля в 2 часа дня / Записал С. М. Ле

Беседа по телефону Князя Георгия Евгеньевича Львова с Председателем Государственной Думы М. В. Родзянко, 7 июля в 2 часа дня / Записал С. М. Леонтьев // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1992. — С. 324—326. — [Т.] II—III.

324

Беседа по телефону Князя Георгия Евгеньевича Львова
с Председателем Государственной Думы М. В. Родзянко
7 июля в 2 часа дня

Хочу Вам первому сообщить о совершившемся. Я утром сего дня на заседании Временного Правительства заявил, что ухожу, т. к. по долгу совести и той присяги, которую принимал, вступая в Правительство, я не могу согласиться с той программой, которую новое Правительство должно проводить События эти подготавливались уже давно. Сейчас же после ухода кадетов38 я говорил во Временном Правительстве, что нам с оставшимся большинством Правительства не по пути, что причины ухода кадетов не разногласия по вопросу об Украине, а гораздо глубже. Я, между прочим, указывал, что законы Чернова, а главным образом способы их осуществления уже в настоящее время, — для меня совершенно не приемлемы и, по моему убеждению, гибельны для России.

Я предложил свою программу работы Правительства, и хотя она возражений почти не встретила, но я указал, что осуществлять ее с Черновым ее не могу, т. к. ему не доверяю. Мы тогда отложили обсуждение вопроса о новом составе Правительства и о программе его, чтобы прежде всего самым решительным образом подавить мятеж и в корне очистить Петроград от анархистов и «большевиков». Это было 3-го.

325

Вчера к вечеру вернулся с фронта Керенский. Он немедленно потребовал, чтобы Временное Правительство покончило с противогосударственной агитацией большевиков. Он указывал, что судьба армии, возможность наступления и защита России возможны лишь при условии самой решительной борьбы с немедленными арестами главарей большевистской агитации. Он требовал гораздо больше, чем в свое время генерал Алексеев. Я ему напомнил «мятежного генерала». Требования Керенского вызвали целую бурю в Исполнительном Комитете С. Р. и С. Д. Он заявил о своей отставке.

После нового обсуждения Церетели и другие пошли на уступки и ночью было постановлено арестовать всех вожаков восстания до Ленина включительно, войска, участвовавшие в беспорядках разоружить и солдат отправить на Мурман на черные работы. При этом было признано необходимым, что никто не должен выходить в отставку. Социалисты поехали в свои комитеты.

Утром они вернулись с одобрением решений Временного Правительства об арестах. Утром сделано постановление об аресте Гельсингфорского Комитета Балтийского флота, о разоружении Красной Гвардии и о выдаче вообще всякого оружия. Одновременно они представили требования новой программы, выработанной их комитетами и которая должна стать программой нового Правительства. Еще ночью, должен сказать, Некрасова уговорили остаться в Правительстве, и он согласился. Таким образом было 5 социалистов и 5 несоциалистов.

Когда нам была предъявлена новая программа, я заявил, что с ней не согласен, т. к. она лишь усугубляет те разногласия, которые возникли особенно в последнее время. Она носит демагогический характер. Много мелочей. Главные пункты: немедленное объявление демократической республики, упразднение Государственной Думы и <Государственного> Совета, всех сословий, сокращение жалования министрам до 7 000, немедленное проведение всех законов Чернова, одним словом все, с чем я боролся в последний месяц.

Я заявил, что по этой дороге не пойду, ни один закон Чернова не подпишу, т. к. во всей его политике и в этих законах много лжи. Я сказал, что с Черновым мы не можем быть вместе в Министерстве.

После моего заявления наступило всеобщее молчание, все разбрелись, длилось это с получаса. Должен сказать, что Терещенко, говоривший до меня, указывал, что в общем можно согласиться с программой, с некоторыми поправками. Некрасов заявил категорически, что с этой программой не согласен. Докладывал программу Керенский.

Создалось невыносимое, безвыходное положение. Тогда я, переговорив с Керенским, предложил им попробовать еще один этап — я уйду один и пусть остается Керенский. На это все согласились и все остались.

Керенский тотчас же после этого уехал на фронт и завтра должен вернуться.

Вы спрашиваете о власти — власть изобретается. Они сегодня водрузят эту власть.

Я прав, моя совесть чиста перед Россией. Как они поступят, это не мое дело. Вы у них спрашивайте.

Как мыслят они Правительство? Мыслят вместе с Советом Р. и С. Д. и с тем, чтобы в Правительстве голоса были пополам. Ну конечно, для них Совет выше Правительства...

Да, Годнев39 и Львов <В. М.> остаются. Да, уже продают Вас в лучшем виде. Спросите Вы с них, что можете спросить. Нет условий, при которых они не остались бы...

326

Ну, а ночью был разгром; захватывают сотнями всяких мерзавцев. Сам Совет постановил арестовать своих членов. Началось разоружение войск. Плачут, каются в совершенном.

Очистка Петрограда будет доведена до конца. С фронта Правительством вызвано до 15 тысяч хороших войск.

Конечно, программа Керенского — программа полудиктатора. Пророком трудно быть. Керенский считает своим долгом спасать Россию.

Я сделал все, что мог: уступки, задержки, торговля, но уж когда прямо потребовали социалистических пунктов, я счел своим долгом уйти. Нельзя работать, т. к. много лжи.

Кто такой Чернов? Большевик, «Циммервальд»40, что хотите...

Керенский защищал в свое время Ленина и скрутил ему голову. Теперь ему предстоит скрутить голову Чернову. Недели через 2—3 скрутит. Я скрутить не могу: он с-р, за ним Исполнительный Комитет Крестьянских Депутатов и «крестьянство», и т. д., а за Керенским армия, без армии и он не скрутит.

Ну да, у нас сейчас революция, какой не было и 28 февраля, все разрушено, но, как при всяком разрушении, — есть зерна созидательные.

Да, я пока Министр-Председатель, я не хочу уйти, как ушли кадеты: схватить портфель, сунуть руку и убежать. Сейчас Некрасов ведет переговоры.

Я сейчас дома. Остался я один, все наши с-д и с-р поехали по своим комитетам. Керенский на фронте, потому что сегодня назначено новое наступление на северном фронте...

Нет, нет, мой уход факт. Я опубликую причины моего ухода. Все наше министерство уйдет.

Истории, Михаил Владимирович, не продиктуешь, все по Вашему вышло: пиф-паф было, Петроград покорен, земельные законы задержаны, Государственная Дума пока существует...

Я верю, общая линия ведет к спасению: армия оздоровлена, большевизм теперь будут душить и в стране, Чернов долго не просуществует.

Я сейчас еду в Штаб, сегодня буду руководить войсками.

(Это было первым личным сообщением Князя Львова о кризисе во Временном Правительстве в связи с его заявлением о неприемлемости для него представленной ультимативно программы нового Правительства и потому об уходе его).

7/VII 1917 г.

Записал С. М. Леонтьев

Теги: Российский архив, Том II-III, 19. Вокруг июльского кризиса 1917 г. , Служебные документы и письма

Библиотека Энциклопедия Проекты Исторические галереи
Алфавитный каталог Тематический каталог Энциклопедии и словари Новое в библиотеке Наши рекомендации Журнальный зал Атласы
Алфавитный указатель к военным энциклопедиям Внешнеполитическая история России Военные конфликты, кампании и боевые действия русских войск 860–1914 гг. Границы России Календарь побед русской армии Лента времени Средневековая Русь Большая игра Политическая история исламского мира Военная история России Русская философия Российский архив Лекционный зал Карты и атласы Русская фотография Историческая иллюстрация
О проекте Использование материалов сайта Помощь Контакты
Сообщить об ошибке
Проект "Руниверс" реализуется при поддержке
ПАО "Транснефть" и Группы Компаний "Никохим"