Константин Николаевич (князь). Письмо Александру II, 9/21 октября 1861 г. Binstead

216

№ 67.

Любезнейший Саша!

Прежде всего позволь мне благодарить Тебя от всего сердца за дозволение не прерывать лечение моей милой жинки морскими купаниями, которые приносят ей очевидную пользу. Я ее застал в родительском доме в Хумельсхайне, далеко не в удовлетворительном положении. Общее ее состояние было до того расстроено, что одно лечение в Киссингене не могло его радикально поправить. Оно имело хорошее влияние на ее геморроидальные страдания и на положение матки, но все остальное оставалось по-прежнему, страшные головные боли и особенно страшные боли в спине слишком часто возобновлялись. Доктора требовали непременно употребление морских ванн несмотря на большой риск дурной погоды ради весьма позднего времени года. К счастию, мы здесь нашли удивительно теплую осень, и купанье с первых же разов начало действовать удовлетворительно. Силы ее, видимо, возрастают, так что она в состоянии делать довольно большие прогулки пешком, и боли в спине являются реже, хотя нельзя сказать, чтобы они вовсе прекратились. Это хорошее начало и заставило нас просить отсрочки. Если б возвращаться к 20 Октября, как было нами первоначально намерено, то жинка могла бы взять не более 15 или 16 ванн (ради Günther), что было бы слишком недостаточно. Это было бы опять полулечение, от которого никакого добра ожидать было нельзя. Согласившись на наше возвращение в Ноябре, Ты, любезнейший Саша, дал нам возможность продолжать начатое добро, и я не могу сказать, до какой степени и жинка и я, мы оба, Тебе за это благодарны! Мы здесь живем не в самом городе Райде, а верстах в 2 от него в прелестном доме, называемом Binstead, при котором чудный сад. Растительность неимоверная! Тут находишь деревья, которые я видал только в Крыму или в Италии, как-то: великолепные кипарисы, настоящие каштаны, веерочные пальмы, фиги и т. д. Удивительно благословенная страна и благорастворенный климат. В воде до сих пор 12 и 13 градусов, и купанья просто доставляют удовольствие. Бывают дни даже жаркие. Образ

жизни у нас самый уединенный и тихий. Никаких знакомств мы не заводим, кроме старого моряка Sir Augustus Clifford, который родственник покойного Герцога Девонширского, с ним вместе был в 1826 году в Москве на коронации Папа и питает к нему удивительно балгодарную память. Оттого он очень мил и любезен со всеми русскими. Так как мы каждый день гуляем в городе, вся публика нас знает, и надо отдать ей справедливость, что она чрезвычайно с нами учтива. На днях пришел сюда Попов¹ на корвете «Новик». Через неделю или две я ожидаю и остальные суда его отряда. С ним вместе я осматривал английский окованный фрегат «Warrior». Признаюсь, ужасная досада меня разбирала при осмотре этого гиганта с его непробиваемыми боками, с машиною в 1250 сил, дающею ему около 14 узлов хода, с его Армстронговскими пушками, вспоминая при этом, как мы у себя далеко от всего этого отстали. Этого рода судов в Англии уже 5 спущены, а 10 новых строятся! В Портсмутское Адмиралтейство я собираюсь на будущей неделе. Мы полагаем купаться здесь до 20 числа, провести этот грустный день здесь же в тишине, пригласив нашего почтенного Лондонского Священника для панихиды², а потом поехать на неделе в Лондон, которого жинка еще никогда не видала. В это же время мы, вероятно, получим приглашение к Королеве в Виндзор. На возвратном пути через Немеччину постараемся где-нибудь увидаться с Олли, которой я уже об этом писал. Мы, вероятно, поедем не на Остенд, а на Ротердам, чтоб заехать на один день навестить тетушку Анну Павловну, которая несколько раз нас о том просила.

С удовольствием видели мы из Твоего телеграфа, что Ты остался доволен путешествием по Кавказу, кажется, Черное море опять по старой привычке угостило Тебя бурей. Ужасно досадно читать в здешних газетах про наши Университетские истории³. С нетерпением ожидаем об них достоверные известия из дому. Воображаю, как Тебе должны были быть неприятны и грустны эти известия по возвращении в Крым. Дай Бог, чтобы все это скоро улеглось и пришло снова в порядок. Мое здоровье хорошо, и усталость, которая так часто меня томила, проходит. Я здесь в тишине стараюсь набраться сил и свежести, чтоб по возвращении снова приняться за службу Тебе, которая, как Ты знаешь, составляет единственную цель моей жизни.

Жинка и я обнимаем Тебя и милую Твою Марию от всей души.

Твой верный брат Константин.

9/21 Октября 1861. Binstead.