Александр II (император). Письмо Константину Николаевичу, 20 января / 1 февраля 1857 г. Санкт-Петербург

125

№ 1.	С. Петербург. 20-го янв. / 1-го февр. 1857 г.

Пользуюсь отъездом Крауна¹, чтобы ответить тебе, любезный Костя, на три твоих письма, за которые искренно благодарю тебя^1а.

Прежде всего с душевным удовольствием могу сказать тебе, что наш милый Никола² благодаря Бога совершенно поправился после довольно долгого нездоровья, почти с самого отъезда твоего. Кроме кашля он не жаловался ни на что, но был скучен и соплив, имея притом почти постоянно жар. Доктор опасался, что не скрывается ли в нем какая-нибудь сыпь. С того дня, как я тебя известил по телегр<афу>, что ему позволили прийти к нам, ему стало лучше и теперь он снова весел и мил по-прежнему. Признаюсь у меня как гора с плеч свалилась, дай Бог, чтобы ничего подобного не повторялось!

Офиц<ерский> мунд<ир>, подаренный Алексею³ в день его 7 лет, в нем возбудил немного зависть, но он впрочем сам себя утешает мыслию, что скоро он того же удостоится. Мило будет видеть обоих наших моряков в одинаковом мундире.

С большим любопытством прочел я описание твоего вторичного пребывания в Дерпте и присутствии при орденском празднике и рад, что ты остался доволен приемом.

Насчет перемен в твоем маршруте я все совершенно одобряю и радуюсь весьма, что тебе можно будет дольшее время пробыть с нашей бесценной Мама⁴ и сопутствовать ей, вместе с Олли⁵, в путешествии по Италии.

По телегр<афу> знаю, что «Выборг» благополучно прибыл в Геную, о прочих не имею еще сведений. Надзор твой за ними будет весьма полезен.

Письмо твое к Горчакову⁶, о Китайских делах, прочел я также с большим вниманием и мысль о посылке туда Путятина⁷ опробую, но присутствие его здесь необходимо для личных объяснений, соображений и наставлений, вот почему я по телегр<афу> приказал немедленно ему прибыть сюда. Время для нас дорого и весьма желательно, чтобы мы могли кончить с китайцами, прежде чем Франц<узская> и Англий<ская> миссии туда прибудут. Дай Бог нам успеха.

В политике нового ничего нет. Невшательское дело надеюсь вскоре кончится мирными конференциями⁸, и Греческий вопрос так же близок к удовлетворительной развязке и есть надежда, что незваные гости скоро оттуда уберутся⁹.

Из Персии после занятия англичанами <...>, мы еще положительных сведений не имеем, слухи носятся, будто бы Шах согласился на все их

126

требования¹⁰. Это меня бы не удивило, ибо подлость и малодушие в их характере. Из Лондона нас уверяют, что они ничего серьезного не намерены там предпринимать. Дай Бог, чтобы оно было так, но ты сам знаешь, какое можно иметь доверие к правительству, которого достойный представитель есть Пальмерстон¹¹.

На днях получил я премилое письмо от Наполеона¹², в котором он весьма откровенно объясняет прежние свои действия и удостоверяет, что теперь, когда все что касалось до Парижского трактата удовлетворительно разъяснилось, он столь же будет верен союзу со мною, как был верен Англии¹³. Я ему на это отвечал с тою же откровенностью, что радуюсь искренно его дружескому расположению, я вижу в союзе с Францией залог будущего спокойствия Европы. Все это для тебя одного*.

Здесь у нас благодаря Бога все спокойно. Третьего дня была прибивка новых штанд<артов> Л<ейб>-Г<вардии> Черном<орской> и <Царскосельской> див<изий> и Кирас<ирского> п<олка> жены¹⁴ и, в её присутствии освящение и парад в манеже. Все удалось очень хорошо.

Посылаю тебе 2 тел<еграфные> деп<еши> от Крюднера. Из первой должно заключить, что Мад<ам> Берг была в сношениях с Герц<огиней> Пармскою!!! Но куда они девались Бог знает? Бедный отец мне жалок!¹⁵ Hélas! il у a du louche dans toute cette histoire, de même que dans leur dernière escapade. Si vous у voyez plus clair, je vous en félicite!**

Вот покуда и все.

Обнимаю тебя, Санни¹⁶ и милых ребятишек от всего сердца.

Да будет благословение Божие с вами.

Всей семье мой поклон.

А.