Масонская присяга

35

Мы продолжаем знакомить читателей с архивными документами, отразившими масонские обряды и ритуалы лож (см.: Российский Архив. Т. V. С. 98—103). Для этого тайного ордена клятва и присяга — не пустая формальность, а незримая грань, отделяющая мир непосвященных или «профанов» от тесного круга избранных, от масонской «толпы». Недаром в некоторых ложах принимаемый расписывался собственной кровью, а на язык его накладывалась металлическая Соломонова печать скромности. Из этого круга нет дороги назад.

В рукописном «Уставе, или Правиле вольных каменщиков», хранящемся в архиве «материнской» ложи Трех знамен, сказано: «Страшися думать, что сия клятва менее священна, нежели те, которые ты даешь в народном обществе; ты был свободен, когда произносил оную, но ты уже не свободен нарушить тайны, тебя связующа; бесконечный, которого призывал ты в свидетели, утвердил оную, бойся наказаний, соединенных с клятвопреступством; ты не избежишь никогда казни твоего сердца и ты лишишься почтения и доверенности многочисленного общества, имеющего право — объявить тебя вероломным и бесчестным» (РО РГБ. Ф. 14. Ед. хр. 1. Л. 8 об.).

Затем ознакомившегося с уставом принимали в ученическую ложу, и великий мастер торжественно возвещал: «Боже, помоги клянущемуся! Не забывайте никогда, что свободно, не принужденно и по добром размышлении учинили клятву, связующую вас с нами, что никакая власть освободить нас уже не может от исполнения оныя... Надлежит вам ведать, что мы и все рассеянные по вселенной братия наши, став днесь искренними и верными вам друзьями, будем при малейшем вероломстве вашем, при нарушении от вас клятвы и союза, будем вам лютейшими врагами и гонителями... Ополчимся мы тогда жесточайшим противу вас мщением и исполним месть» (ОПИ ГИМ. Ф. 83. Оп. 2. Ед. хр. 13. Л. 33—33 об.).

36

Сами масоны обычно говорили, что эти древние грозные формулы являются пустой формальностью и давно утратили смысл в просвещенные времена, однако судьба Н. М. Карамзина и А. С. Пушкина, порвавших с орденом и сразу же столкнувшихся с изощренным противодействием и местью, подтверждает, что дела вольных каменщиков не расходились со словами*

Публикуемая присяга, дававшаяся наряду с клятвой, хранится в известном собрании масонских рукописей В. С. Арсеньева в РГБ (Ф. 14. Ед. хр. 24. Л. 1) и предположительно датируется восьмидесятыми годами XVIII в.

ПРИСЯГА

Я, N. N., обещаюсь, присягаю и клянусь пред вездесущим триединым Богом, высокопросвещенному собранию и всем его чести достойнейшим Начальникам совсем верно и непринужденно с добрым предразмышлением:

1. в страхе Божием беспрестанно себя упражнять,

2. любви ближнего никогда с намерением не возмущать,

3. высочайшую молчаливость ненарушимо сохранять,

4. в неразрывной верности к Ордену состоять,

5. начальникам великое послушание оказывать,

6. пред высокопросвещенным собранием ни о какой, до него относящейся, тайне не умалчивать,

7. жить собственно Творцу, его премудрости и сему Ордену.

С тем истинно мне Бог и святое Слово Его да поможет. Аминь!

Публикация В. И. САХАРОВА