Муравьев-Амурский В. В. Письмо Императору Николаю II, 28 сентября/11 октября 1900 г. Париж

413

4

Ваше Императорское Величество.

Осмеливаюсь лично и непосредственно обратиться к Вам, Всемилостивейший Государь, по вопросу не терпящему отлагательства.

Из ряда моих донесений, начиная с конца зимы Ваше Величество изволили уже видеть, что я всегда указывал на наших главных врагов в Европе, во главе коих стоят евреи, а затем идут им подчиненные: масоны, Англия и друг<ие>.

Наш союз с Францией⁷ подвергается теперь огромной опасности. Кампания против наших фондов⁸ во Франции, о которой я предварял недавно, уже началась. Дискредитирование наших бумаг уже происходит в провинции и работают наши же русские жиды, выдавая себя за чисто-русских людей, чего разобрать здешний народ, конечно, не в состоянии и верит им.

Сила нашего союза с Францией покоится на двух главных обстоятельствах: на нашем здесь кредите и на военной конвенции.

Против первого уже деятельно работают, против второй идет борьба издалека, но тем более верная. Подрывают и унижают армию, ослабляют ее и тем самым сделают нашу конвенцию пустым клочком бумаги. Она будет по-прежнему неприкосновенна, но зато и неисполнима со стороны Франции.

Здешний военный министр⁹ не может серьезно задеть главный штаб, за который мы заступились весною, как Ваше Величество изволите помнить, но тем решительнее идет разрушительная работа во всем прочем. Последние декреты, в одну неделю как из рога изобилия посыпавшиеся на французскую армию, вводят систему полного произвола со стороны военного министра.

Производство офицеров всех чинов, перемещение их, распределение стипендий юнкерам Сен-Сирской школы¹⁰, все это точно диктатору принадлежит одному министру; существующие нормы и правила не отменяются, они только покрываются неограниченной властью министра.

Наконец декрет о браке офицеров должен также внести, и весьма скоро, разлад в среду офицеров, благодаря слишком большой неравности семейного положения, которое он поощряет.

В подозрительные (по мнению кого-либо из министров дрейфусаров¹¹) полки назначаются особые шпионы из офицеров-жидов, которые собственно и будут применять новые декреты.

Все эти мероприятия быстро расшатают и ослабят армию. А быть в союзе со слабым кому же выгодно. И конвенция падет сама собою.

Нынешний кабинет¹², благодаря масонскому большинству в палате¹³ может просуществовать, пожалуй, до новых выборов, т. е. больше года, а чтобы расшатать наш союз и посеять к нам недоверие достаточно двух-трех месяцев такой работы, при полном к тому же безучастии нашего посольства.

Я бы мог, пожалуй, повторить свою весеннюю попытку, но предвижу, что теперь потерплю при нынешних условиях полную неудачу. Зная, что весною я не только не был поддержан нашим посольством, но что оно даже пошло против меня, т. е. против интересов России и в угоду жидовскому министерству, меня даже слушать не станут и ничего не только не изменится, но даже и ухудшится. Я решаюсь умолять Ваше Величество дать мне ту силу, которая нужна, чтобы поправить все пока еще есть время.

414

Достаточно будет Вам, Государь, повелеть прислать мне телеграмму из одного слова «regu»* за подписью Гессе¹⁴, чтобы я знал, что мне делать.

Но вместе с тем я умоляю Ваше Величество повелеть послу¹⁵ содействовать и поддержать меня в том деле, которое я предприму. Мне кажется, что послу достаточно шифровать следующее: «Высочайше повелевается послу содействовать военному агенту в том деле, о котором последний сообщит».

Я поступлю тогда следующим образом: как и весною, потребую отмены декретов последней недели, вредных для нашего союза и ведущих к его полному ослаблению, так как они разрушают ту силу, на помощь которой рассчитывает Россия на основании существующей конвенции.

И Ваше Императорское Величество увидите исполнение на деле того, о чем я имел счастие Вам докладывать лично еще в июле — что в Державе Вашей есть и французская губерния.

Видите, Государь, какой у Вас смелый подданный, но он тем более смел, что он любит своего Государя и знает, что если Государю не угодно ничего теперь предпринять, то все останется как было до сих пор, так как даже посредника между Вашим Величеством и мною сейчас нет.

Простите, Государь, Вашего горячо преданного Вам и России верноподданного

Париж

Гр. В. Муравьева-Амурского

28 сентября/11 октября 1900 г.