Николай Михайлович, вел. кн. Письмо Императору Николаю II, 29 апреля 1895 г. Тифлис

334

8

29.IV.95. Тифлис

Милый Ники

Прежде всего позволь мне Тебя от всей души поздравить с днем Твоего рождения и пожелать полнейшего успеха во всех Твоих начинаниях.

Вот уже месяц, что я, вернулся домой и весь конец апреля посвятил на различные смотры в полку¹, которыми остался вполне доволен. Получили мы и новые ружья, но курс стрельбы с ними отложен до будущего года, т. к. не было осенней и зимней подготовки. Больных у меня немного, около 60 на полк, несмотря на ненастную дождливую весну, которая уже наделала не мало вреда фруктовым деревьям, а нам порядочно надоела. В Боржоме мои постройки почти окончены, в июне думаю освободить дачу и перебраться туда, когда буду заезжать туда летом, т. к. две мои роты назначены в Абастуман, а две в Боржом на смену теперешних рот, которые пойдут под Карс в июле на подворный сбор. Кажется, дача моя вышла удачно и мило, хоть все удобства и всякие причуды, как-то: масса кур, уток и фазанов. Еще не хватает хорошей прачки, хлебника, которого жду из Москвы и двух ослов для возки провизии. Прости меня за эти подробности.

Говорят, что тоже мои мингрельцы назначены для постройки Карской жел. дороги, но это еще не верно. Теперь произошел застой в работах, потому Главного

335

Инженера Пушечникова вызвал М. Хилков² в Петербург и отправляет его с другими молодыми кавказскими инженерами на Байкальское озеро, где встретились всякие затруднения для обхода озера. Пушечников всего год как стал управляющим Закавказской дороги, но успел приобрести всеобщее уважение, как редкий знаток своего дела и образцовый работник. Его потеря будет здесь весьма чувствительна, особенно для успешного ведения Карской железной дороги. На днях я получил не к селу, не к городу, длинную оправдательную брошюру от бывшего министра Кривошеина³, которого очень мало знал, но видался с ним по поводу Боржомской ветки железной дороги. По прочтении сего документа мое скверное мнение вовсе не изменилось, но еще усугубилось. Лучше бы он и не посылал таких оправдательных записок. В связи с его делом тут много толкуют о злоупотреблениях ужасающих размеров, произведенных Ададуровым⁴ в Закаспийском крае на Черноморском побережье, где землемеры тоже так и не готовы по сие же время. Но люди сведующие уверяют, что Ададуров настолько ловок, что сумеет всех обойти и замять все то, что его компрометирует. Лично я его считаю за очень способного, но на руки едва ли он очень чист, и потом большой друг газетной рекламы, которая ему главным образом помогла и в Европе.

 

Вел. Кн. Михаил Николаевич. 1880-е гг.

 

Вел. Кн. Ольга Федоровна

Недавно здесь были выборы нового государственного головы на место умершего в Петербурге Измайлова⁵. Выбрали кн<язя> Аргутинского⁶, который уже раньше занимал эту должность. Он тоже армянин, но более покладистый, чем покойный Измайлов, который был видным деятелем здешних армян. Эти армяне невероятно подняли нос после уничтожения наместничества и особенно за время Князя Дондукова⁷ успели сплотиться и теперь представляют большую и вполне организованную партию, с которой приходится считаться и которая еще по-моему наделает много хлопот в будущем. Они умны, хитры, осторожны и дают прекрасное образование своим детям; пользуются всеми ошибками администрации и обладают главным образом большими средствами кошелька. Я многих из них здесь знаю и встречаю, но ясно

336

вижу, как они идут в гору со своим влиянием в крае. Грузины все в домах, много болтают, еще больше пьют и все в руках армян, будучи их заложниками. Русские же здесь в меньшинстве и только разве в войсках играют первую роль. Вот мои впечатления за эти первые месяцы моей здешней службы.

Зато промышленность и всякие деловые предприятия растут не по дням, а по часам; а Кавказ так богат, что тут еще много неисчерпаемых богатств, которые лишь бы не попали в руки жидов, как часть нефтяного промысла и виноделия, где уже Ротшильды вонзили свои когти.

Третьего дня у меня завтракал Князь Лев Голицын⁸, которого Ты знаешь из Крыма и который, кажется, очень бойко ведет винные дела уделов, а также и свои. Особенно удачно у него пошли имения, которые он приобрел в Елизаветпольской губернии.

Время я провожу очень скромно и тихо, хожу иногда играть в карты, но редко крупно, потому и не с кем. Много читаю книг и журналов, а вообще день проходит быстро, потому всяких занятий много. С большим интересом следил я за японскими делами и радуюсь прекрасному, удачному результату. Пусть себе боятся матушки России, а пока слушаются, и что бы мы им показали, где раки зимуют. Французы, кажется, нас поддержали, а также и немцы очень ловко к нам приладились; одни англичане остались с носом⁹.

В Париже на днях открывается какая-то оригинальная выставка. Отсюда послали верблюдов, лошадей, мулов, буйволов, всяких туземцев медведей и даже арбы с полной укладкой. Вероятно, будет довольно забавно смотреть на всю эту пеструю компанию в Париже.

Папа мне телеграфировал, что Ты остался доволен первыми майскими парадами и что погода очень благоприятствовала этому событию. Очень жаль, что не пришлось присутствовать на этом параде.

Воображаю, как Мама грустно в Гатчине. Она ведь еще там не была с прошлого года!

Видимо, Ты полюбил Царское Село; да, это самое симпатичное место из Петербургских окрестностей¹⁰. Скоро я поеду встречать Джорджи в Батум. Он, кажется, остался вполне доволен своим Алжирским пребыванием во всех отношениях. Слава Богу, если это так, и я уверен, здоровье его будет теперь поправляться, если только он не будет делать неосторожностей.

Георгий, брат мой, в восторге от своего нового назначения¹¹. Это дело будет, как раз по нем. Я очень увлекся писанием и прошу снисхождения за длинное послание. Пишу Тебе поцеловать ручку Аликс. Своим положением я здесь продолжаю быть вполне довольным и благодарным, как Тебе, так и Покойному Твоему Родителю.

Крепко тебя обнимаю

Твой верный Николай М.