Чупров А. И. Письмо Ковалевскому М. М., 16 августа 1905 г. Гершинг

432

2

А. И. ЧУПРОВ — М. М. КОВАЛЕВСКОМУ

Гершинг (вилла Бовария)

16 августа 1905

Дорогой мой Максим Максимович

Третьего дня я послал тебе из Мюнхена письмо по поводу основания в Москве Высшей Школы, или, как ее называют на месте, «Вольного университета». Как я писал, тебя очень желают иметь в кругах, стоящих близко к этому делу, руководителем нового предприятия. Если бы можно было надеяться на благоприятное отношение правительства к новой Школе, я всей душой посоветовал бы тебе не отказываться. Ты, с твоим именем и твоею репутацией, один лишь мог бы сделать новое учреждение общеполезным, симпатичным и славным. Для твоих знаний и талантов открылось бы новое обширное поприще, на котором поистине стоило бы поработать. Если ты сумел при Парижских условиях быстро собрать аудиторию, преподавательские силы и материальные средства¹², то можно себе представить, сколько было бы создано тобою в родном краю, при богатом материальном обеспечении и при широком выборе лекторов. Ты человек свободный, независимый, которому нечего искать ни у кого. Поэтому ты скорее, чем всякий другой, мог бы ввести новое учреждение в настоящие научные границы и устранить из него чрезмерное политиканство, которое может, даже при остальных благоприятных условиях, погубить его. Наконец, твой обширный опыт в устройстве и ведении аналогических предприятий ручается, что в самую организацию нового дела ты внесешь все, что способно гарантировать его жизненность и солидность. По всем этим соображениям я очень советовал бы тебе, если только ты имеешь к тому какую-либо возможность, поехать в Москву и посодействовать правильной постановке нового заведения, поехать даже в том случае, если тебе не захочется стать во главе нового учреждения.

Не скрою, однако, что я не очень верю в осуществляемость нового предприятия по причинам, о которых мой Николай Васильевич Сперанский как будто вовсе забыл. «Вольный университет» выдвигается как замена или суррогат «старых», переставших функционировать, и как прибежище для преподавателей, которые будут выкинуты за борт при предстоящей катастрофе. Неужели же учредители думают, что правительство будет настолько наивно, чтобы не поставить всяческие препоны подобному начинанию? Мне кажется поэтому, что пока наша бюрократия остается в силе, о «вольном

433

университете» и мечтать нечего. Правда, мы все надеемся, что в непродолжительном будущем водворятся новые порядки; но когда-то это будет?

Благоразумие требовало б подождать с самим возбуждением вопроса до тех пор, пока не начнет действовать народное представительство, но, к сожалению, обстоятельства не позволяют откладывать дело до более благоприятного момента. Жертвователь полумиллионного капитала «дышит на ладан», и если отсрочить дело, можно совершенно упустить этот капитал, потому что наследники рыскают около больного в стремлении отбить жирный кусок. Поневоле приходится «ковать железо пока горячо». И вот в виду этой трагической альтернативы, я позволил бы себе высказать два слова о самой основной идее нового учреждения. На мой взгляд, нет ни малейшей надобности устроить такую школу, которая призвана была бы конкурировать с университетом. Это и не нужно и невозможно, так как у частного учреждения в России не может быть ни стольких ученых сил, ни стольких материальных средств, скольким располагает государство. Поэтому, самая постановка дела в печати, особенно в известной статье Трубецкого¹³, самое имя «вольного университета», которым окрещено предполагаемое заведение, кажется мне непрактичной и даже опасной для будущности. Не в копии с университетов, которые в значительной мере изжились при нынешних формах, а в чем-то новом свежем, до сих пор только начинающемся в не совсем ясных контурах нуждается наша страна, да и не одна она, а и другие.

Эта новая Школа должна существовать, как мне кажется, не как замена, а как дополнение и корректив ныне существующего университетского образования. Подобное дополнение, безусловно, необходимо Москве, если бы даже ее университет работал полным ходом. Прежде всего университет переполнен превыше меры. Уже сейчас в нем более пяти тысяч студентов. Значительно расширить контингент учащихся при существующих зданиях и устройствах нет никакой возможности. Уже теперь занятия с аудиторией, имеющей подчас более пятисот человек, становятся почти что формальностью, а когда число слушателей подойдет под тысячу, от серьезной работы останется пустой звук. Уже эта многочисленность слушателей и непрерывный дальнейший их приток заставляют желать дополнительной школы.

Но сверх того при существующих условиях приема в высшую школу попадают лишь немногочисленные счастливцы¹⁴. Потребность же в высшем образовании ощущается бесчисленным множеством молодых людей, для которых университеты недоступны. Возьмем реалистов, семинаристов, воспитанников технических и земледельческих школ, евреев и пр. и сверх того всех женщин. Это такой контингент слушателей, который способен заполнить не одну, а десять высших школ в России. Вот для этих-то элементов, ныне не допускаемых в университеты, а между тем жадно к ним стремящимся и должен быть дан исход. Для них-то и следовало основать подходящие «высшие курсы», «высшую школу» или как еще будет признано целесообразным назвать ее, а не для тех окончивших средние учебные заведения (читай гимназии мужские и женские), которые и без того могут получить доступ к высшему образованию. При такой постановке новое учреждение не будет переходить дорогу ни университету, ни высшим женским курсам Герье, ни кому-либо другому, а между тем привлечет многие тысячи самых желательных слушателей и слушательниц. При такой постановке и правительству неловко будет мешать новому предприятию, и Думе есть полное основание хлопотать, и жертвователям есть достаточный резон раскошелиться, так как идет дело о доставлении высшего просвещения таким слоям русского общества, которые лишены его теперь.

Сказанное выше исключает правило о приеме в число слушателей лишь лиц, окончивших средние учебные заведения, которые хотел было ввести жертвователь. Пусть это правило будет заменено, если то нужно, незначущей фразой о подготовке, которая управлением Школы будет признана достаточной. Сказанным же отметается я название «вольный университет». И еще я забыл об одном основании к более

434

свободной постановке приема. Если вы допустите лишь абитуриентов гимназии, понадобятся и патентованные преподаватели, а вся прелесть нового учреждения состоит в том, что в нем могут найти себе место талантливые люди из числа тех, кому, как например моему Николаю Васильевичу <Сперанскому>, не посчастливилось сделаться магистром или доктором¹⁵. Итак, я посоветовал бы назначить пожертвование на устройство высших научных курсов для лиц обоего пола, обладающих достаточной подготовкой хотя б они и не удовлетворяли тем условиям, какие требуются у нас ныне для вступления в высшие учебные заведения. А еще лучше было б не говорить в уставе вовсе ничего о подготовке, предоставив это внутренним распорядкам.

И в другом еще отношении новая школа не должна бы состязаться с университетом. Она не может иметь всех факультетов; достаточно было бы ограничиться общественными науками и естествоведением, оставив юриспруденцию, медицину и чистую математику соответствующим факультетам. Новая школа должна быть общеобразовательным научным учреждением, не претендовать на сообщение специальной выучки. Впрочем, о программе еще пока говорить рано. Для обсуждения подробностей дела хорошо было бы тебе добыть и захватить в Москву устав и правила Брюссельского университета, Парижской школы социальных наук, а равно также разных народных университетов или университетских курсов вроде Гегештифтунг, Берлинских и прочих вакационных курсов.

Два слова о себе. Я больше недели пробыл в Мюнхене, потому что сошлось на один и тот же период много посещений. В. М. Соболевский¹⁶, П. И. Бларамберг с женою¹⁷, моя сестра Нат<алия> Ив<ановна>. В это же время приехала из Москвы моя дочь Марья и отправилась в Москву дочь Ольга. Завтра я отправляюсь в Швейцарию для свидания с К. В. Добриновичем¹⁸, а в субботу буду встречать мою дочь Елену, которая приезжает с ребенком к нам в Гершинг. Таким образом, я совсем отстал от всяких научных интересов; только и делаю, что болтаю с приятелями и с родными с утра до ночи. На днях пришли ко мне тридцать оттисков моей статьи и «Сборник» в одном экземпляре. Такого количества оттисков мне оказалось очень мало. Не можешь ли ты попросить издателя выслать мне еще имеющиеся оттиски. Я очень был бы благодарен тебе за это. Никаким земствам я рассылать своей статьи не предполагаю, а личным знакомым удобнее отправить отсюда, нежели из Петербурга, тем более, что неизвестно, когда попадет мой сын¹⁹ в Петербург и долго ли он там пробудет. Я надеюсь, что «Сборник» дошел теперь и до тебя. Если нет, то я мог бы на время послать присланный мне экземпляр. Как живешь ты? Удалось ли тебе повидаться с Янжулом²⁰? Я получил письмо от него, в котором однако он о тебе не упоминал. Каково идет лечение, скоро ты его окончишь и когда собираешься в Россию? Очень был бы признателен, если бы ты написал мне пару страниц. Поклон тебе от моего сына и дочери.

Твой А. Чупров