Сперанский Н. И. Письмо Сперанской Н. К., 19 декабря 1877 г. Карс

157

Письмо 46-е

Карс. 19 декабря 1877

Сегодня я услыхал две очень приятные новости, — жду подтверждения их от тебя: 1^я — слышно, что Франция начинает что-то подмечать относительно Пруссии, находя, что настало для нее время отомстить Пруссии за свой погром; вследствие этого неожиданного усложнения в европейских делах Пруссия вынуждена будет, конечно, отвернуться от нас и углубиться в собственные дела, и таким образом мы, т. е. Россия, останется одна против всех своих врагов. Тогда может легко случиться, что все те, которых до сих пор сдерживала только Пруссия, увидав, что она занята своими делами, не вмешивается больше в чужое дело, т. е. Англия и Австрия — поднимутся смело против нас. Во избежание этого-то возможного зла, Государь, говорят, желает во что бы то ни стало покончить нашу войну до января, чтобы предупредить вмешательство поганых Англии и Австрии.

Вторая приятная весть следующая: наш доктор Соколов получил письмо от своей пациентки — богатой московской купчихи, — которая пишет ему, ч<то>

158

во время проезда Государя через Москву москвичи поднесли ему адрес, в котором было сказано, что «с приходом на Кавказ наших московских гренадер дела в Малой Азии приняли блистательный для нас оборот, и вся война пошла быстро и успешно для России, поэтому Москва умоляет Государя, чтобы после войны московских гренадер опять вернули в Москву, а не куда-нибудь в другое место». На это будто бы Государь ответил, что если не будет никаких обстоятельств, мешающих этому, то Он исполнит просьбу, и 1^я гренадерская дивизия снова вернется к своим москвичам. Если это правда, так я готов расцеловать всю Москву от мала до велика. Затем, когда москвичи получили согласие Государя на возвращение в лоно Москвы их дорогих гренадер, которыми они справедливо гордятся перед целой Европой, то они, стыдясь тех скудных по их мнению проводов, желают вознаградить это и согласились устроить нам торжественную и великолепную встречу, на что, как слышно, ассигновали 300 тысяч рублей. Будет на что кутнуть! Господи, неужели это все правда? Невероятно, но неужели в январе все кончится? и мы вернемся в свою милую, родную Москву?!⁴ Это будет такое счастье, которому в настоящее время, живя в этом поганом Карсе, как-то не верится. Неужели ты ничего не слыхала обо всем этом? Спроси, моя деточка, у Булкина об этом, не знает ли он чего-нибудь, не слыхал ли от знакомых купцов? Не знает ли об этом чего-нибудь Гольцгютер, он ведь знаком со многими в Москве, не слыхал ли он? Вообще это настолько интересная для тебя тема, ч<то> я уверен, ты постараешься узнать что-нибудь положительное и напишешь мне тотчас же. У нас все повеселели, когда пронесся этот слух — об окончании войны и о Москве. Вот было бы счастье!

«Неелов, Мякишев адъютант,
Шаров делопроизводитель»

159

Как здоровье твое, моя деточка? Здоров ли Колька мой? Заметно ли для тебя его развитие? Мне досадно, ч<то> не удастся увидать его таким, каков он теперь, я увижу его уже достаточно развившимся. Ну, да что делать! Все-таки я увижу его, моего дорогого сынишку, в это я твердо верю.

«Типы армян»

Недавно я воротился с большой прогулки: целой компанией мы ездили верхами по окружающим Карс укреплениям. Погода была превосходная, и кавалькада составилась очень веселая. Заезжали в гости к офицерам, стоящим со своими ротами на самых дальних фортах. Ведь у нас не весь полк стоит в Карсе, это счастье выпало опять на долю 1^го батальона, которому все завидуют. Сравнительно с другими батальонами мы живем положительно господами: офицеры на прекрасных теплых, удобных, вполне устроенных квартирах (образчик которых ты видишь перед собой), солдаты в прекрасных, сухих и теплых казармах, далеко превосходящих помещения солдатские в Покровских казармах, — тогда как прочие батальоны живут в казематах фортов, т. е. в низких и сырых подвалах, где нет ни окон, ни вентиляции, ни удобных приспособлений для жизни; офицеры живут, к<а>к мы сегодня видели, точно в таких же мрачных и низких подвалах, где сырость и дым от дымящихся печей стоит постоянно и где вечно темно, как ночью, п<отому> ч<то> в этих помещениях не полагается окон, вместо которых в некоторых местах сделаны бойницы для ружейной стрельбы, т. е. узкие прорези в стенах, чтобы во время нападения на укрепление, вставлять в эти*...