Все документы темы |
14. Неизвестная биография А. П. Ермолова
Материалы по теме: Том VII |
|
|
Ивченко Л. Л. «Молитесь все вы за нас, а мы, кажется, не струсим...»Ивченко Л. Л. «Молитесь все вы за нас, а мы, кажется, не струсим...» // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1996. — С. 247—256. — [Т.] VII.
247
<Ссылки на фотографии из текста> В войнах России с наполеоновской Францией генеральские жены делили с мужьями тяготы военного времени, на них распространялся и почет, окружавший защитников Отечества. Подвиги мужей вознаграждались и денежными пожалованиями семье, производством во фрейлины дочерей, возведением жен в должность статс-дам, награждением их орденом Св. Екатерины. Эти отличия касались в первую очередь тех дам, которые принадлежали к высшему обществу и были не менее известны, чем их мужья на полях сражений. Не случайно их портреты, дошедшие до нас, выполнены столь выдающимися художниками эпохи — В. Л. Боровиковским, Виже-Лебрен, Лампи, П. Ф. Соколовым и др. Среди первых дам России, известных благодаря заслугам мужей и знатности происхождения, были и легкомысленные светские красавицы, и добродетельные матери семейств, всецело посвятившие себя мужу и детям. Облик и характер каждой из супруг российских генералов позволяет узнать ту сторону жизни их мужей, которая не нашла отражения в строках послужных списков, но дошла до нас в письмах, дневниках, воспоминаниях современников. Тридцать пять лет прожил фельдмаршал светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов Смоленский со своей супругой Екатериной Ильиничной, урожденной Бибиковой. Они обвенчались в Петербурге 27 апреля 1778 г. В ту пору полковник Кутузов был уже известен как храбрый и мужественный офицер. Екатерина Ильинична была умна, образованна и красива. Она всегда была советчиком и верным другом своему супругу. В письмах она передавала мужу светские происшествия, толки, пересуды, даже сплетни, благодаря чему Кутузов был всегда в курсе столичных новостей. Он же через супругу сообщал необходимые сведения в Петербург. Эти письма, сохранившие множество подробностей домашней и светской жизни семьи Кутузовых (у полководца было пять дочерей), стали на протяжении долгих лет единственным средством общения между мужем и женой, которых разделяли то войны, то дипломатические и административные миссии. Екатерина Ильинична из Петербурга почти не выезжала. Княгиня жила очень широко и открыто и, как не раз намекал ей муж в письмах, тратила больше, чем позволяли их средства. Она занималась литературой, переписывалась с Жерменой де Сталь, страстно любила театр. В гостиной ее, попасть куда считалось большой честью, наряду с актерами французской труппы можно было встретить и корифеев русской сцены. Разлука объясняла многочисленные увлечения обоих супругов, о которых упоминают мемуаристы. Однако семейная жизнь Кутузовых от этих малозначащих по тем временам и нравам происшествий не страдала. Отечественная война 1812 г. прославила имя М. И. Голенищева-Кутузова-Смоленского. Благодарность россиян распространялась и на его семейство. Император, не любивший Кутузова, оказывал величайшее внимание его жене, еще 248при Павле I награжденной орденом Св. Екатерины I-й степени. После Бородинской битвы, 30 августа, Екатерина Ильинична была пожалована статс-дамой. Любопытно, что Михаил Илларионович, желая сделать приятное своей жене и зная как это «устроить», во время похода 1813 г. по Германии просил у Императора разрешения возобновить постановку французских пьес в Петербурге. 19 февраля первый такой спектакль состоялся в доме А. Л. Нарышкина. Прибывшая туда княгиня Смоленская радостно заявила: «Я, правда, не меньшая патриотка как всякий, но чтоб французский театр мешал любить свое отечество, я этого не понимаю; Слава Богу, по крайней мере, мы не будем сидеть с мужиками»*. Эта была едва ли не последняя радость, которую Кутузов доставил своей супруге. 11 апреля 1813 года он продиктовал последнее письмо: «Я к тебе, мой друг, пишу в первый раз чужою рукой, чему ты удивишься, а может быть, и испугаешься — болезнь такого роду, что в правой руке отнялась чувствительность перстов...»**. Смерть мужа потрясла Екатерину Ильиничну. Александр I выказал вдове особое участие, пожаловав ей в пожизненную пенсию полное заграничное содержание фельдмаршала в 86 000 рублей и назначив в уплату долгов 150 000 рублей. В 1817 г. при проезде вдовы через Тарусу в церквях звонили колокола, духовенство в облачении выходило на паперть, народ выпряг лошадей и на себе вез ее карету. Княгиня скончалась 23 июля 1824 г. в Петербурге и похоронена в церкви Святого Духа Александро-Невской Лавры. Князь Петр Иванович Багратион 2 сентября 1800 г. был обвенчан с фрейлиной графиней Екатериной Павловной Скавронской. Брак свершился исключительно по воле Императора Павла I, решившего по окончании удачных гатчинских маневров устроить семейное счастье героя последних суворовских походов. Император в дворцовой церкви, объявил придворным о своем намерении присутствовать при обряде венчания князя Багратиона с графиней Скавронской, как говорили, тогда влюбленной в графа П. Палена. Жених был поражен. Потрясенную невесту в покоях Императрицы «убрали бриллиантовыми к венцу наколками». Никто не осмелился спорить с монархом. Для князя Петра Ивановича партия была как нельзя более подходящая. Екатерина Павловна доводилась ближайшей родственницей Царской фамилии. Отец ее, граф Павел Мартынович Скавронский, последние годы своей жизни был посланником в Неаполе. Теща Багратиона, Екатерина Васильевна, урожденная Энгельгардт, — одна из пяти знаменитых племянниц Г. А. Потемкина, бывших одновременно его фаворитками, благодаря чему она уже в ранней молодости сделалась статс-дамой. Жена Багратиона унаследовала от матери красоту и легкомыслие, а от отца эксцентричность поведения и склонность к расточительности. Генералу с самого начала не приходилось рассчитывать на спокойную семейную жизнь, впрочем, он и сам к ней, очевидно, был не склонен. Вскоре после свадьбы княгиня навсегда уехала за границу и поселилась в Вене. Здесь она вступила в связь с князем К. Н. Меттернихом, и в 1803 г. у них родилась дочь, которую австрийский дипломат признал своей. Екатерина Павловна странствовала по Европе, и где бы она не появлялась — всюду ей сопутствовал шумный успех. В 1806 г. ею увлекся прусский принц 249Людвиг, порвавший из-за русской княгини связь с принцессой Сольмс. Принц вскоре погиб в сражении при Заальфельде в Тюрингии, и супруга Багратиона вновь возвратилась в Вену. В ее салоне собирались европейские знаменитости. В краткие перерывы между войнами князь Багратион появлялся в петербурских гостиных, окруженный романтическим ореолом героя суворовских походов. Его дом, где бывали по преимуществу высшие военные чины Империи, посещали и фаворитка Александра I М. А. Нарышкина с сестрой. Положение князя Багратиона в петербургском обществе упрочивало положение княгини за границей. В 1807 г. она узнала, что ее супругом серьезно увлеклась Великая Княгиня Екатерина Павловна, срочно по этой причине выданная замуж за герцога Г. Ольденбургского. Кроме того, князь заложил в казну орловское имение жены. Княгиня Багратион и ее родственники негодовали. С 1810 г. Багратион стал наездами бывать в Вене. По словам чешского историка И. Шедивы здесь он «верховодил в антифранцузском салоне» вместе со своей женой. В 1811 г. у Екатерины Павловны родилась дочь. В 1812 г. княгиня овдовела, но продолжала вести привычный образ жизни. На всех празднествах Венского конгресса в 1814 г. она соперничала красотой с известнейшими австрийскими и польскими аристократками. Первым частным праздником, который посетил в Вене Император Александр I, был бал, данный ею в честь Государя. Живя в Париже, княгиня вышла замуж за лорда Гоудена, с которым вскоре разошлась, потребовав при разводе сохранить за ней фамилию первого мужа. Она продолжала называть себя княгинею Багратион. Скончалась княгиня в глубокой старости в Париже 21 мая 1857 г. При всех превратностях семейной жизни этой пары, как не вспомнить слова князя Багратиона, оскорбленного тем, что его супруга однажды не была награждена Александром I одновременно с ним, как полагалось: «Есть ли бы и был кто не доволен моею женою — это я. Какая кому нужда входить в домашние мои дела. Ее надо наградить отлично, ибо она — жена моя... Она, кто бы ни была, но жена моя и кровь моя, все же вступится за нее...»*. Графиня Анна Ивановна Коновницына, урожденная Римская-Корсакова, имела полное право считать себя «всех щастливее» в семейной жизни. Довольно поздно вышла замуж за графа Петра Петровича Коновницына. Любимец солдат, «который не мог видеть боя, чтобы не броситься в самый жаркий огонь», и его верная жена, несмотря на все превратности военного времени, отправляли друг другу по три письма в день**. Анна Ивановна с четырьмя детьми на руках, ожидая пятого, рассталась со своим мужем за несколько часов до вторжения неприятеля и отправилась на свой страх и риск в глубь России в полной неизвестности о том, что их ожидало в скором будущем. Ее первые письма, адресованные «Его превосходительству Коновницину 3 девизии командиру», долго шли вслед за отходившей 1-й Западной армией. «Бог нас не оставит, лишь бы ты жив был, имения всего рада бы лишиться, лишь бы любезное Отечество спасено было... Вся твоя дивизия совершенно мне как своя, молюсь за всех их — Бог сохрани вас всех... Душа моя растерзана неизвестностию о тебе... Да сохранит тебя Всевышний и верь, что люблю тебя до последнего издыхания. Анна К.»*** 250«Молитесь все вы за нас, а мы, кажется, не струсим, все горим за Отечество...» — отвечал супруг*. «Отчет» о семействе генералу был отправлен накануне дня Бородина, 24 августа, когда он прикрывал с арьергардом отступление армии. Сразу после Бородинского сражения, 27 августа, Коновницын отправил домой свой сюртук, у которого пролетевшим близко ядром оторвало полы, сопроводив «куриоз» посланием: «Не хочу чинов, не хочу крестов. Семейное щастие ни с чем в свете не сравню. Милый мой друг, сердце бы тебе свое вынул...»**. Граф Аракчеев, читавший по обязанности все письма, приходившие из армии, передавал послания Коновницына по назначению, а «остальные жжет», писала Анна Ивановна. «Как все твои люди рыдали, видя твой сюртук», — сообщала она мужу, которому, вскоре по оставлении Москвы, высылала в армию «фуфайку, косынку теплую, носки, перчатки». «Я с своими все это для тебя вязала, дай Бог, чтоб носил на здоровье», — писала генеральша. После сражения под Красным генерал «в страхе и надежде» получил, наконец, письмо, узнав, «что Бог благословил нас сыном Алексеем». Государь, крестивший младенца, передавая привет, сказал: «Петр Петрович здоров, ему холодно, но очень весело». «Веселый» муж писал: «... а Лизе <дочери — Л. И.> вензель выслужу <пожалование во фрейлины — Л. И.>, как ты хочешь, для ее, право, пойду в Данциге на батарею, ты не шути, право для щастия моего семейства напрокажу»***. Софья Алексеевна Раевская — супруга Николая Николаевича Раевского была дочерью библиотекаря Екатерины II А. А. Константинова, грека по национальности, женатого на единственной дочери М. В. Ломоносова, Елене Михайловне. 23-летний офицер, внучатый племянник Г. А. Потемкина, сделал не совсем обычный для молодых людей своего круга выбор. В декабре 1794 г. Раевский получил продолжительный отпуск с целью устройства семейной жизни. Он сам нашел невесту и, как оказалось, не ошибся в выборе. Уже в июне 1795 г. жена последовала за ним в армию. Софья Алексеевна сопровождала мужа в Персидском походе под начальством графа Валериана Зубова. У стен Дербента родился их первенец — сын Александр. Всего же у супружеской четы Раевских было два сына и четыре дочери. В царствование Павла I Раевский по оговору «был внезапно исключен из службы». Раевская безропотно отправилась с детьми и мужем в деревню. На ее преданность Николай Николаевич отвечал такой же внимательностью: в 1806 г. во время болезни жены ухаживал за ней сам, не доверяя горничным. Этот человек зачастую бывал с нею резок и нетерпим. Безусловно, Раевская была человеком незаурядным, вполне соответствовавшим духовным запросам супруга. Так, князь И. М. Долгоруков отозвался о Софье Алексеевне, не скрывая восхищения: «Она дама весьма вежливая, приятной беседы и самого превосходного воспитания; обращение ее уловляет каждого, хотя она уже не молода и не пригожа, но разговор ее так занимателен, что ни на какую красавицу большого света ее не променяешь; одна из тех любезных женщин, с которой час свидания, может почесться приобретением; она обогащает полезными сведениями ум жизни светской, проста в обращении, со всеми 251ласкова в обхождении, но не кидается на шею ко всякой даме; с легкостью рассуждает о самых даже слабостях ее пола; разговор ее кроток, занимателен, приветствия отборны, в них нет поминутных «душа моя» и «ma chère»; ей известны иностранные языки, но она ими не хвастает и слушает охотно чужой разговор, не стараясь одна болтать без умолку; природа отказала ей в пригожести, но взамен обогатила такими дарованиями, при которых забывается наружный вид лица»*. Из этих слов становится ясным, почему, не взирая на многочисленные размолвки и неудовольствия, Н. Н. Раевский представлял себе окончание войны 1812 г. в таком виде: «Вы приедете ко мне с нашими дорогими детьми, я выеду вам навстречу и буду докучать вам описанием своих подвигов, как это обычно делают старые воины»**. Раевская скончалась в Риме 16 декабря 1844 г. и там же похоронена. Маргарита Михайловна Тучкова (Игумения Мария), урожденная Нарышкина, в первом браке была замужем за П. М. Ласунским. Родители, полагая, что нашли блестящую партию, поторопились выдать ее в 16 лет замуж. Брак оказался крайне неудачным: жених был человеком циничным и безнравственным, известным даже в Петербурге своим разгульным поведением. Развод был получен легко, Маргарита Михайловна возвратилась в родительский дом. В 1806 г. она вышла замуж за Александра Алексеевича Тучкова. Молодая жена сопровождала мужа в походах, легко преодолевая все неудобства и лишения. К началу XIX в. женам было запрещено находиться при армии в походе. Но Маргарита Михайловна, как и другие супруги генералов, этот запрет легко обходила — она переодевалась денщиком Тучкова, спрятав косу под фуражку. В финляндской кампании она жила в лютую стужу в палатке, ей приходилось пробираться с войсками среди снежных заносов, переправляться через реки по пояс в ледяной воде. В 1812 г. она уже не могла следовать за мужем, оставшись при сыне, которому в то время не исполнилось года. 1 сентября в Кинешме она получила известие о гибели супруга в Бородинском сражении. Эту новость привез ее брат К. М. Нарышкин, и Маргарита Михайловна в течение нескольких лет не могла его видеть, так как при каждом его появлении у нее делался нервический припадок. Едва оправившись от потрясения, вдова генерала отправилась на Бородинское поле, пытаясь найти останки мужа, потерю которого она переживала так сильно, что родственники опасались за ее рассудок. В 1818 г. по Высочайшему разрешению и по благословению архиепископа Августина на месте гибели Тучкова был заложен Храм Спаса Нерукотворного, освященный в 1820 г. Вдова генерала построила его на свои средства. Император добавил 10 000 рублей ассигнациями. Это был первый памятник, сооруженный в память воинов, «убиеннных на поле брани». В 1826 г. неожиданно скончался единственный сын Тучковой, он был похоронен в церкви Спаса Нерукотворного. В 1833 г. с разрешения Императора Николая I она основала женскую общину, а в 1838 г. постриглась в монахини под именем Марии, став первой настоятельницей Спасо-Бородинского монастыря. Скончалась она 29 апреля 1852 г. и погребена рядом с мужем и сыном***. 252Графиня Елизавета Егоровна Комаровская, урожденная Цурикова, дочь орловского губернского предводителя дворянства, 8 января 1802 г. вышла замуж за генерал-адъютанта Евграфа Федотовича Комаровского (1769—1843), в 1803 г. возведенного в графское Священной Римской империи достоинство. Брак этот оказался счастливым. Вот как описывал историю своей женитьбы сам Комаровский: «Сестрица моя, Анна Федотовна, часто виделась с Софьей Сергеевной Титовой, которой муж служил в 1-м департаменте Сената секретарем. В одно время Софья Сергеевна говорит сестрице: «Как бы я желала, чтобы Евграф Федотович женился на девице Елизавете Егоровне Цуриковой: она прекрасно воспитана и имеет хорошее состояние»*. Впрочем, разговор этот скоро выветрился из головы 33-летнего генерала, «не произведя над ним никакого действия». Невеста жила в Москве, а жених служил в Петербурге, принадлежа к числу особо доверенных лиц Императора Александра I. В первопрестольную Комаровский прибыл на коронацию в свите Государя. Тогда же он был представлен матери своей предполагаемой невесты. «Я принят был Авдотьей Дмитриевной Цуриковой; она меня очень обласкала, но ее дочери не видал»**. Однажды во дворе у Цуриковых «сделался пожар, который угрожал распространиться и дом подвергнуть пламени». Приехавший как раз в это время с визитом Комаровский «взял пожарную команду под свое распоряжение». Так как самой хозяйки дома не случилось, благодарить своего спасителя вышла сама Елизавета Егоровна, к которой Комаровский вскоре посватался. «Получив удостоверение о будущем счастии», он испросил позволения у Императора вступить в законный брак. После свадьбы практичный Комаровский отправился «осмотреть деревни жены своей», а в пути до того расчувствовался сознанием своего семейного счастья, что посещение одной из беднейших губерний «подало ему мысль иметь лекаря и учредить... лазарет, чем я немедленно занялся и скоро привел в исполнение*. Любовью и преданностью женщины, на которой он женился, была согрета вся жизнь Комаровского. На склоне лет он писал сыну: «Меня несказанно утешала неожиданным своим приездом ко мне жена моя, графиня Елизавета Егоровна, в Житомир в ноябре месяце, едва оправившись после родов сына Павла; она мне оказала в сем случае знак примерной привязанности, принебрегая все опасности по дороге, где проходили беспрестанно войска, и по следам почти неприятельских мародеров, претерпевая ужасный недостаток в пище... В самую распутицу она принуждена была ехать в перекладных повозках; под Киевом проходила по льду реки Днепра, которая только что стала. По приезде в Житомир оказалось, что у нее почти все лицо было отморожено. Проводником ее был пьяный почтальон... Я не могу довольно ее возблагодарить за ее, можно сказать самоотвержение для меня...»***. 1 июля 1817 г. графиня Комаровская была пожалована в кавалерственные дамы ордена Св. Екатерины малого креста. Скончалась 15 декабря 1847 г. Графиня Мария Алексеевна Толстая, урожденная княжна Голицына, в 22 года была пожалована во фрейлины и вскоре после того вышла замуж за полковника графа Петра Александровича Толстого. Он и его жена постоянно находились при Дворе, состоя в родстве и в коротких связях с ближайшим 253окружением Императора Александра I. Особенно же благоволил к супружеской чете Толстых председатель Государственного Совета граф Н. И. Салтыков. Графиня всегда поддерживала мужа, принадлежавшего к «русской партии» при Дворе Императора. Дамы большого света, подобные Толстой, произвели в 1812 г. впечатление на знаменитую французскую писательницу Жермену де Сталь, отметившую, что они «исполнены той патриотической гордости, которая составляет моральную мощь государства»*. Почтенная мать, вырастившая девятерых детей, графиня Толстая пользовалась особым уважением москвичей. Она умерла 25 декабря 1826 г. и похоронена в Донском монастыре в Москве. Не менее, чем старшая сестра, была известна в свете и княжна Елизавета Алексеевна Голицына, пожалованная фрейлиной также в 1793 г. Знатность рода, богатство родителей, придворная должность в сочетании с привлекательностью, безусловно, позволяли ей считаться одной из самых завидных невест в России. В октябре 1799 г. 20-летняя княжна Голицына вышла замуж за владельца трех обширных майоратов генерала графа Александра Ивановича Остермана-Толстого, славившегося рыцарским бесстрашием в сражениях и отличавшегося живостью ума и общительностью. Благого намерения супругов создать семью оказалось недостаточно для того, чтобы прожить всю жизнь в любви и согласии. Различие в характерах сглаживалось светским воспитанием, взаимным уважением, но задушевности в общении супругам явно не хватало. К тому же с годами граф Остерман стал выделяться резкостью, язвительностью тона, склонностью к эксцентричным выходкам. Жизнь, полная тревог и огорчений, привела к тому, что Елизавета Алексеевна часто хворала и проводила большую часть времени за границей. Во время боевых действий, опасаясь за здоровье и жизнь мужа, многократно получавшего ранения и контузии, Елизавета Алексеевна решилась в 1813 г. последовать за армией. В маленьком городке Бриге на реке Одер графиня с племянницами набрела на обоз с ранеными офицерами из корпуса графа Остермана и назвалась маркитанткой. Офицеры позволили себе двусмысленные речи и вольные выходки «от скуки и боли давно не перевязанных ран»**, как объяснил один из них, М. М. Петров. Когда же графиня, избегнув их ухаживаний, поведала Остерману «о неунывных речах» и действиях его подчиненных, граф ответил ей: «Вот, каковы они у меня, небось не разохаются, как бабы... и вы, как маркитантша, должны простить им их шутки геройские»***. Впрочем, те же офицеры с большой симпатией и уважением относились к супруге своего начальника, сравнивая ее аристократическую простоту с напыщенным поведением одной из европейских красавиц: «Да наша графиня Остерман всем знатнее ее, а у нее и тени нет подобного высокомерия...»****. В походе Елизавета Алексеевна научилась стойко переносить горести и беды, которыми полна военная жизнь. О том, что ее муж лишился руки до плеча в сражении под Кульмом, она узнала лишь месяц спустя, за час до свидания с ним в Богемии, хотя и находилась все это время неподалеку. 254У четы Остерманов не было детей, и по возвращении в Петербург графиня сосредоточила всю заботу и любовь на своих воспитанниках, среди которых был и Ф. И. Тютчев. После 1824 г. графиня, по-видимому, узнала, что, странствуя по Европе под именем полковника Иванова, ее супруг обзавелся «семейством с левой стороны»: у графа в Швейцарии было два сына и страстно любимая им дочь Катрин. Очевидно, это известие увеличило горечь последних лет жизни Елизаветы Алексеевны, скончавшейся в 1835 году. Мария Федоровна Уварова, урожденная княжна Любомирская, в 30 лет вышла замуж за генерал-адъютанта шефа Кавалергардского полка Федора Петровича Уварова. Это был третий по счету брак в жизни красавицы-польки. Первым ее мужем был граф П. Потоцкий, не менее знатный и состоятельный, чем ее отец. Овдовев, она вышла замуж за генерала графа Валериана Александровича Зубова, потерявшего ногу во время боевых действий в Польше в 1794 г. От этого брака графиня Зубова имела сына Платона, умершего в раннем детстве. Третий брак был не продолжительным. Мария Федоровна умерла 15 марта 1810 г., оставив Уварову большое состояние, полученное от отца и от первого мужа. Оставшуюся часть жизни Уваров прожил вдовцом, а умирая, тревожился о судьбе портретов Марии Федоровны, и в своем духовном завещании счел необходимым поместить пункт, касающийся воспроизводимого здесь портрета: «Портрет покойной моей супруги оставляю: ... писаный madame Le-Brun — княгине Елисавете Адамовне Гагариной»*. Светлейшая княгиня Татьяна Васильевна Голицына, урожденная Васильчикова, была сестрой троих братьев-генералов, участников войн с наполеоновской Францией. В царствование Павла I она была пожалована фрейлиной и б февраля 1800 г. венчалась при Дворе с князем Дмитрием Владимировичем Голицыным. Мать жениха, княгиня Наталья Петровна Голицына, неохотно согласилась на брак сына, считая Васильчиковых недостаточно знатными. Это досадное обстоятельство не смогло омрачить семейного счастья молодой четы Голицыных. Они поселились в имении Рождественно. Татьяна Васильевна очень любила цветы, сама занималась садом, в усадьбе построили оранжереи с диковинными растениями. Жилой дом был отделан с большим вкусом, хотя и не броско. Женщина умная, благочестивая и высокой добродетели, княгиня Татьяна Васильевна была рождена для семейной тихой жизни, и, в конце концов, ее неоспоримые достоинства смягчили нрав свекрови, заставили ее переменить отношение к невестке. Княгиня отличалась деятельной благотворительностью: ее попечениями в Москве был основан дом трудолюбия, учреждены сиротские училища, она заботилась «о распространении образования среди девиц бедного класса» и о детях-сиротах в приютах. Счастливы были супруги Голицыны и в своих детях: у них были две дочери и два сына. Причем, между сестрами и братьями существовала большая разница в возрасте, по поводу чего Татьяна Васильевна говорила: «Когда в семействе бывают дочери и сыновья, воспитание одних мешает, обыкновенно, воспитанию других; я в этом была особенно счастлива; когда воспитание моих дочерей окончилось, и я отдала их замуж, тогда началось воспитание сыновей, и я могла исключительно ими заняться»**. В день коронации Николая I она была пожалована статс-дамой. 255Скончалась княгиня после продолжительной болезни 28 января 1841 г. и погребена в церкви Св. Архангела Михаила в Донском монастыре в Москве. И одном из ее некрологов говорилось: «Она давно уже жила для неба и как будто на небе...» Графиня Софья Владимировна Строганова, урожденная княжна Голицына, в 1793 г. вышла замуж за графа Павла Александровича Строганова, единственного сына знаменитого екатерининского вельможи, ближайшего друга Императора Александра Павловича. Даже царь был серьезно увлечен графиней, которая с присущими ей достоинством и тактом сумела выйти из трудного положения, сохранив расположение Императора и Императрицы. Несмотря на исключительное положение при Дворе, графиня Строганова не имела придворных отличий и даже вернула в 1806 г. Государю пожалованный ей портрет статс-дамы с просьбой возвести в статс-дамы вместо себя свою мать княгиню Н. П. Голицыну. Поначалу семейная жизнь Строгановой сложилась счастливо. У Строгановых было пятеро детей: один сын и четыре дочери. Но в 1814 г. в сражении под Краоном погиб двадцатилетний сын Александр. Софья Владимировна была потрясена до глубины души этим несчастьем, к которому, спустя три года, добавилась новая утрата — граф Строганов скончался в возрасте 44 лет от скоротечной чахотки. Софья Владимировна до конца дней оставалась вдовою, живя в имении Марьино Новгородской губернии или в Петербурге. Графиня, как и ее братья Б. В. и Д. В. Голицыны, была не чужда литературных трудов: она перевела поэму Данте «Ад». Скончалась Софья Владимировна в 1845 г. в возрасте 70 лет и похоронена в Лазаревской церкви Александро-Невской Лавры. Графиня Елена Ивановна Сиверс принадлежала к зажиточному помещичьему семейству Дуниных. Ее отец был генералом от кавалерии. В начале 1800-х гг. вышла замуж за 30-летнего графа К. К. Сиверса, имевшего значительные земельные владения в Венденском уезде Лифляндской губернии. От этого брака были три сына и две дочери. Графиня Мария Алексеевна Орлова-Денисова, урожденная графиня Васильева, была дочерью министра финансов, фрейлиной. 22 сентября 1805 г. она вышла замуж за графа Василия Васильевича Орлова-Денисова, владельца богатейших имений на Дону. Делила с мужем все трудности в Финляндском походе. Супружество продолжалось 24 года и было благополучным. За это время у Марии Алексеевны родилось шесть сыновей и три дочери. Графиня скончалась в возрасте 40 лет 21 мая 1829 г. и была погребена в Донском монастыре в Москве. Вера Петровна Васильчикова — дочь генерал-поручика сенатора П. С. Протасова — была одной из многочисленных племянниц графини Анны Степановны Протасовой, любимой камер-фрейлины Екатерины II. Благодаря этому родству 17 сентября 1801 г. она была возведена в графское достоинство и пожалована во фрейлины. Вскоре после этого вышла замуж за 25-летнего генерал-майора и генерал-адъютанта Иллариона Васильевича Васильчикова. Однако ни значительные положение обоих супругов в обществе и при Дворе, ни благородство характеров, ни наличие двоих детей не сделали этот брак счастливым. Подобно старшим сестрам: княгине А. П. Голицыной, графине Е. П. Ростопчиной (жене московского генерал-губернатора), графине В. П. Протасовой Вера Петровна перешла в католичество. 25630 августа 1814 г. Васильчикова, благодаря военным заслугам мужа, была пожалована кавалерственной дамой ордена Св. Екатерины малого креста. В 1814 г. безнадежно больная выехала с мужем за границу. Светлейшая княгиня София Григорьевна Волконская — дочь члена Государственного Совета, генерала от кавалерии, бывшего оренбургского генерал-губернатора, известного в Петербурге чудака и оригинала князя Г. С. Волконского и его жены, урожденной княжны А. Н. Репниной. В начале 1800-х гг. она вышла замуж за князя Петра Михайловича Волконского. Сопровождала мужа в Свите Императора Александра I в заграничном походе 1813—1814 гг. 30 августа 1814 г. она была пожалована в кавалерственные дамы. События 14 декабря 1825 г. и ссылка в Сибирь ее брата, князя Сергея Григорьевича, укрепили в ней намерение удалиться от Двора. Несмотря на состоявшееся в 1832 г. назначение статс-дамой, княгиня Волконская редко показывалась при Дворе, хотя и жила в Зимнем дворце, часто выезжала за границу. Княгиня Волконская была известна большими странностями, к числу которых относилась ее неимоверная скупость: находясь в гостях, она прятала в карманы сухари и сахар, а однажды подобрала на улице полено, которое принесла домой на растопку печи, спрятав под одеждой. Одевалась Софья Григорьевна настолько бедно, что однажды была арестована за границей по подозрению в краже находящихся при ней драгоценностей. Установить ее личность помог бывший при ней портрет статс-дамы. При всем том она щедро раздавала свои огромные средства бедным. От брака с князем П. М. Волконским она имела двух сыновей и одну дочь. Скончалась в Женеве 26 марта 1868 года. Похоронена в соборной церкви г. Аккермана. Баронесса Елизавета Дмитриевна Розен — дочь генерал-майора графа Дмитрия Александровича Зубова и Прасковьи Александровны, урожденной Вяземской. Родство определило высокое положение невесты при Дворе и позволило ей вступить в выгодный брак: в 1810 году, 20 лет отроду, будучи фрейлиной, она вышла замуж за 28-летнего генерал-майора барона Григория Владимировича Розена, отличившегося в Финляндской кампании и в том же году назначенного командовать гвардейской бригадой Преображенского и Семеновского полков. Семейная жизнь супругов сложилась удачно. Они прожили вместе 30 лет и имели двух сыновей и четырех дочерей. Публикация подготовлена Л. Л. ИВЧЕНКО Сноски к стр. 248 * Отечественная война 1812 года в письмах современников (1812—1815). СПб. 1882. С. 464. ** Кутузов М. И. Письма. Записки. М. 1989. С. 525. Сноски к стр. 249 * РНБ. Ф. 608. Оп. 1. Ед. хр. 4635. Л. 1. ** См.: Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные Г. И. Щукиным. М. 1904. Ч. 8. *** Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года. С. 126—134. Сноски к стр. 250 * Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года. С. 100. ** Там же. С. 110. *** Там же. С. 122. Сноски к стр. 251 * Русские портреты XVIII—XIX столетий. Изд. Вел. Кн. Николая Михайловича. СПб. 1906. Т. II. С. 160. ** 1812—1814. Реляции. Письма. Дневники. М. 1992. С. 211. *** См.: Спасо-Бородинский монастырь и его основательница. Изд. Спасо-Бородинского женского монастыря. 1993; «Подвижница Спасо-Бородинского монастыря». Можайск. 1994. Сноски к стр. 252 * Записки графа Е. Ф. Комаровского. М. 1990. С. 74. ** Там же. С. 76. *** Записки графа Е. Ф. Комаровского. М. 1990. С. 126. Сноски к стр. 253 * Война 1812 года и русская литература. Исследования и материалы. Тверь. 1993. С. 156. ** 1812 год. Воспоминания воинов русской армии. М. 1991. С. 230. *** Там же. С. 230. **** Там же. С. 236. Сноски к стр. 254 * Сборник биографий кавалергардов 1724—1899. СПб. 1906. С. 6. ** Рассказы бабушки. Л. 1989. С. 185. |