Дубельт А. Н. Письмо Дубельту Л. В., 21 июня 1835 г. Рыскино

92

12

1835. 21-го июня. Рыскино

Это письмо, милый Лева, будет совершенно деловое. Я получила твои три письма № 4-й, 5-й и 6-й. Вместе с тем получила копию с протеста прокурора и приказание твое достать от Благова документы на тех из мнимоотпущенных людей, которые приписаны к Каменному от Махина. Я писала об этом к Благим, но уверена, что они ничего не могут мне доставить, потому что у них и самих ничего нет на этот счет. Все эти бумаги надо достать в Твери, и потому я также писала к Алисову¹⁸ и просила его, посоветовавшись на этот счет с Ивановым¹⁹, секретарем Гражданской> Палаты, достать копии со всех нужных для сего документов. Прошу тебя, напиши и ты к нему то же самое, твое письмо подействует более моего и напиши, чтобы он все эти бумаги прислал прямо к тебе. Тут, я думаю, нужна копия с купчей, по коей Махино продано (если в ней упомянуто, что продавец отчислил этих людей за собою). Нужны копии с тех актов, по коим эти люди переведены из Махина в непроданное имение Мусина-Пушкина²⁰; нужна копия с акта, по коему М<усин>-Пушкин наследовал сестрам своим; и еще с того акта, коим он объявлен банкротом и который последовал не так давно. Следовательно, когда было сказано, чтобы подвергнуть ответственности за долги все имение Мусина-Пушкина, какое у него есть или какое впредь отыскаться может, в то время уже части сестер его принадлежали ему и подвергались ответственности наравне с его собственным имением. Прокурор сам не знает, что говорит, когда упирается на Махино. Разве помещик не властен, продавая какое-либо имение, отчислять иных людей и оставить их за собою? А когда этот помещик весь в долгах, то и отчисленные люди должны также отвечать за долги, как и прочие. Пожалуйста, напиши к Алисову и попроси его прислать к тебе все эти нужные бумаги. Все эти акты должны быть в Твери, в судебных местах.

Ты мое это письмо прибери особо, Лева, чтоб иметь под рукою опровержение против протеста прокурора. Главное, надо бить на то, что Мусин-Пушкин не давал воли своим людям, и в доказательство, что он записал их в ревизию и что не оставил после себя духовной, а при себе не явил отпускных. Значит, что не было на то его воли. Закон, приводимый прокурором, говорит о людях, кои бы сами не успели явить своих отпускных в течение месячного срока, а не о таких, коим бы помещик не выдавал отпускных, им принадлежащих с лишком год после их написания и, не явив их нигде, предоставил бы ими пользоваться только после своей смерти, не оставив для того

духовной. Все это доказывает и кроме подписей, что на это дело не было воли Мусина-Пушкина, если уж утверждают, что, находясь под запрещением, он имел право выпускать людей своих на волю.

Мне так жаль, что ты не хочешь, чтобы твоя бумага к прокурору была в деле. Там такие сильные опровержения, что всякого бы убедили, а теперь видишь, прокурор утверждает, что я не оказывала никакого сомнения на счет подписей, тогда как в твоей бумаге это сомнение изъявлено очень сильно, да и кроме того, я подала два прошения, одно в губернское правление, другое в уездный суд, где пишу, что эти отпускные подвержены сильному сомнению. Когда придет время, Лева, пожалуйста, не упусти ничего этого из вида.

Доверенность я подписала, но еще не могла засвидетельствовать, для этого надо самой ехать в город.

Вообрази, Лева, что ящик мой с ковром и книгами, отправленный из Конторы транспортов 6-го июня с десятидневным транспортом и который бы уж 16-го июня должен быть в Волочке, еще и до сих пор не приехал! Прилагаю копию с квитанции и прошу тебя, милый друг, пошли сей час верного человека к Серапину узнать, что сделалось с нашею посылкою, и пожалуйста, поскорее, потому что там есть пропасть книг, которые нужны Коле здесь в Рыскине. Того и смотри, что мы получим эту посылку перед самым отъездом, когда нам надо будет ехать отсюда. Похлопочи, пожалуйста, чтобы поскорее ее к нам доставили и узнай, что с нею сделалось. Дети целуют твои ручки.