Лопухина М. А. Письмо Хюгель А. М., 10 апреля 1840 г. Флоренция

230

17

Флоренция, 10 апреля

Дорогой друг, третьего дня вечером мы вернулись во Флоренцию, а завтра рано поутру покидаем этот город. Вчера утром я получила твое письмо и очень рада узнать, что ты совершенно оправилась. Но согласно тому, что ты говоришь, я думаю, мы приедем в момент твоих родин, потому что ты напрасно ждешь нас в конце апреля, мы сможем быть в Стутгарте лишь в середине мая месяца. Выехавши отсюда завтра, мы будем в Венеции только в будущую среду, то есть пятнадцатого числа сего месяца. Мы пробудем там не менее пяти дней, а потом отправимся в Мюнхен, где также останемся на четыре дня. Приняв все это в соображение, мы сможем быть у тебя только после десятого мая. Я так счастлива, так счастлива при мысли снова тебя увидать, что не умею выразить это словами. Ради Бога, мой добрый друг, постарайся не родить прежде нашего приезда, было б очень грустно застать тебя в постели. Правду сказать, я нахожу, что ты рожаешь весьма некстати. Бахметевы очень вам благодарны за желание поселить их у себя, право, какое будет счастье не разлучаться то недолгое время, что мы будем в Стутгарте! Но они очень боятся вас стеснить. Сестрица просит тебе сказать, что находит тебя очень восторженной, и приписывает это твоей беременности. Она даже думает, что твое новорожденное дитя будет вроде Лизы Тильман.

Как бы ты ни упрекала меня, что я не много к тебе писала, будучи в Риме, нынче повторится та же история, у меня, право, мало времени. Вчера во весь день я не смогла взяться за перо, а вечером мы были в Опере, которая сейчас превосходна, и Флоренция решительно имеет первенство во всей Италии. Не удивляйся, ежели я ничего не говорю о Неаполе, ежели б я принялась о нем писать, мне надо было бы слишком многое сказать и мое письмо никогда бы не кончилось. Поверь, будет гораздо лучше, ежели я все это тебе расскажу. Да еще незадолго до нашей встречи я увижу Венецию, видишь, сколько я смогу рассказать. Я только боюсь стать слишком болтливой. Честное слово, я думаю, что сойду с ума прежде, чем приеду в Стутгарт, так я счастлива туда вернуться. Да еще весьма возможно, что во время нашего пребывания в Гейдельберге приедет твоя маменька. Я очень бы этого желала и была бы счастлива ее увидать. А отчего это Лизанька, которую я скоро увижу, не хочет говорить тетя? Постарайся ее научить. Надеюсь, мы подружимся, и мадемуазель уж не обмочит меня, как делала прошлым летом. Скажи своему свекру, что я очень рада снова его повидать, и я заранее радуюсь знакомству с твоей свекровью. Ты не поверишь, как я становлюсь ленива от одной мысли, что скоро тебя увижу, у меня решительно нет желания писать к тебе, честное слово, я просто не могу этого делать, у меня нет ни одной мысли, я не могу ни думать, ни говорить ни об чем другом, как о счастии тебя увидать. Боюсь наскучить тебе прежде своего приезда и лучше закончу письмо просьбою сказать Эжену, что целую его от всей души. Право, у меня нет времени писать еще, ведь чтобы написать такую малость, мне пришлось трижды откладывать перо и трижды за него браться. К обеду у нас будут гости, а сразу после мы едем в Оперу. Я вернусь очень поздно, а завтра в восемь часов надо быть в экипаже. Прощай же, дорогой друг, вернее, до свидания. Крепко, крепко целую тебя и Лизаньку.

В доме Военного Министра

для доставления Милостивой государыне

Баронессе Александрине де Хюгель

В Стутгарте*