Все документы темы  


Мысловский П. Н. Письмо Фонвизиной Н. Д., 28 марта 1827 г. С. Петербург

Мысловский П. Н. Письмо Фонвизиной Н. Д., 28 марта 1827 г. С. Петербург // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2003. — С. 109—115. — [Т. XII].

109

2

С. Петербург, 1827 года, марта 28 дня.

Письмо Ваше, друг мой сердечный, от 14 числа сего месяца я имел честь получить. Дожидал и других, обещанных вслед за первым, но не дождался. Напрасно Вы извиняетесь в долговременном Вашем молчании. Естли бы не было тому достаточной причины, и тогда не умел бы я на Вас рассердиться. Я очень знаю Ваши обстоятельства, а и того больше, Ваше сердце: можно обойтись без всякого огорчения и претензии.

110

Вы говели? Слава Богу! Благодарение Спасителю, который призвал вас в таинственное с собою обручение. Впрочем, хорошо поститься по две недели и более даже и без говения, но поститься надлежит более духом, нежели телом; умерять надо не столько кушанья на столе, сколько мысли в сердце, препятствующие истинному говению и которые несут на себе нередко печать новых соблазнов. Внешний пост, который, по-видимому, должен изнурить, напротив, много помогает испорченному желудку. Точнехонько и дух наш, обремененный пищею земною, чувственною, имеет равномерно нужду в посте. Он тогда бывает гораздо сильнее и лучше варит.

Вы не нашли в живых Духовника Вашего. Вот поучительный урок, что человек должен делать беспрерывные потери! Вот наставление, что ничего нет твердого и прочного под солнцем! Молитесь, друг мой, за прежнего пастыря вашего. Он за Вас некогда молился и не раз примирял Вас с Богом. Не знаю, от чего, но мне пришло в голову в сию минуту: будет время, что Вы еще должны будете потерять не одного Духовника Вашего. Быть может, возвратитесь некогда в край родимый, поищете взорами и сердцем Вашим того, кто более всех Духовников Ваших любил Вас — и какой-нибудь незнакомец в молчании укажет Вам на скромный теремок, покрывающий прах истинного друга и отца Вашего. Тяжкая для сердца мысль! Но что мы противоположим законам природы, всегда послушной велениям Создателя! — простите, и за себя, и за Вас навернулись у меня две слезы, крупные, как перло Востока.

Вы называете меня другом своим: добре и воистину рекла сеи: есмь бо. Но зачем Ваша оговорка? Не хотите ли научить меня сумневаться в Вас? Никогда не научите. Так, любезнейшая дочь моя! До гроба сохраню я к Вам священнейшие чувствования дружбы моей, освященные нежными чувствиями отца. Вы слишком дороги сердцу моему и один раз подаривши Вас полной доверенностию моею, как залогом любви беспредельной; никогда уже не потребую оной назад я ни по капризам, ни по другим каким-либо расчетам. Я буду возвышаться сими чувствованиями. Однакож прошу Вас не забывать, что как у Вас, так равно и у меня есть наилучший и единственный друг, Бог, который несказанно любит всех нас и во грехах наших. Этот друг не из числа мирских друзей, которых чем более у нас, тем они менее любят нас, но Он любит нас от вечности и гораздо прежде, нежели мы Его полюбили. Старайтесь всячески соделаться достойными сего содружества. Какое было щастие для Апостолов слышать из уст Учителя: Вы друзи мои есте! Какое и наше блаженство быть удостоверенными, что друг сей, Небесный жених, беспрестанно призывает к себе невесту свою — душу Благородную Христианскую: Прииде голубице моя! прииди ближняя моя! Вся добра сеи и несть порока в Тебе.

Новый и неожиданный опыт искушения Вашего выводит Вас, как я вижу, из самих себя. Должно сознаться, что нет более и тягчае для нас креста, как сами мы. Но не страшитесь сего. Видно, Бог очень любит Вас, когда начал поражать Вас Вами же самими. Он хочет, может быть, унизить и вовсе истребить самолюбие Ваше: не мешайте же сему. Бог знает, что мы нередко ненавидим самолюбие наше и любим даже унижение и ничтожество только на словах. А потому Он истребляет в нас зло сие решительным образом. И следовательно, какой бы не потребовал он от нас жертвы, мы обязаны приносить оную без всякого размышления. Если Ему угодно, мы должны лишать себя самых невинных радостей. Вспомните о Аврааме. Пусть трепещет сердце наше, пусть оно скорбит со Иисусом, но мы, подобно Ему,

111

потея водою и кровию, обязаны только вопить на небо: не наша, а Твоя воля да будет! Без сей покорности, без сего самоотвержения, всякая другая преданность наша была бы токмо мечтательная. Уму свойственная рассеянность, но не слыхано, чтоб воля, во всем преданная Богу, могла рассеиваться.

Я очень вижу, что Вы, мучась новыми беспокойствиями сердца Вашего, желали бы перейти в состояние тишины, в которой могли бы заниматься Вашим положением. Это очень натурально, но знаете ли? Господу то неугодно, он именно хочет, чтоб то, что могло бы занимать Вас, даже с некоторым довольством, непременно обратилось Вам в скуку и послужило к вящему сокрушению от Вас, Он хочет, чтоб Вы душевные беспокойства Ваши принимали в духе покаяния о грехах Ваших. Он непременно желает, чтоб Вы совершенно приучились к терпению, столь необходимому под крестом или на кресте, и в котором Вы будете иметь нарочитую нужду. Так не пугайтесь же нынешнего Вашего положения, не бойтесь новых крестов и освобождения от них дожидайте только от Великого Крестоносца Иисуса. Он все исправит в свое время. Он, любя Вас, не попустит, чтоб кресты Ваши превысили Ваши силы. И нужно ли говорить Вам о последствиях? Вот оне: претерпевый до конца, той спасен будет.

Вы боитесь своих мыслей, своего сердца, самих себя; правда, есть чего и бояться. Это такие вещи, которые одна другой ужаснее. К нещастию, не сокроешься от них в недрах земли, ни на дне моря. Они преследуют нас и в сладких мечтаниях ночи. Что ж! Ужели придти от того в отчаяние? Боже сохрани! Да разве мы позабыли, что у нас, при нас, с нами всегда Тот, Который не дремлет, ниже успнет, храня возлюбленного своего Израиля? О нем сокрушим ковы врагов наших. О Нем и в Нем не постыдимся вовеки. Дело в том, чтоб мы крепко на Него уповали и не желая ничего разбирать, слепо шли за Ним даже во мрак и гибель. И там будет спасение наше от Него, и свет соделается мраком не с Ним. Притом должны знать еще что добродетель не в том состоит, чтоб не иметь многих бесполезных, даже вредных мыслей, но чтобы не следовать им самовольно, а обнаруживать востание плоти и духа пред Спасителем, и просить у Него оружие на прогнание и побеждение. Когда разбойники отнять хотят жизнь у проходящего, ужели не должен он прибегнуть к всевозможным средствам защиты, а паче к помощи Божией в молитве? Когда бесстыдный сластолюбец кидается на беззащитную девственность, ужели дева или жена благородная не употребит всех своих усилий, дабы отвратить насилие? Так-то должно и нам поступать, когда или помыслы убиственные, или другие шатания вражии станут поборать бедное сердце наше, и без того всегда слабое и готовое нам изменить. В таком случае, говорит Апостол, хватайтесь скорее за оружие, еже есть глагол Божий, препоясуйтесь мечом духовным и в надежде на помощь Вышнюю исходите в сретение ему, т. е. врагу, и — сила знамения Креста рассеет сонмище чуждых. Ах! всегда спасительна для нас хоругвь сия! Пред нею и Ад не устоял, и смерть выронила от страха оружие из рук своих. Но я замечаю, друг мой, что Вы любите и мечты, особенно много занимает Вас будущее. На что ломать нам голову, а часто и сердце, над тем, что еще не наше? Ибо будущее неизвестно, будет ли нашим. Довольно размышлять и о настоящем, и то как бы в присутствии Божии. Например: почувствуете ли Вы сладость благодати, не запа<са>йтесь оною на завтра, так, как Израиль делал в пустыне с манною; не желайте ни продолжения, ни сокращения оной, но пользуйтесь сими минутами тихо и более для укрепления Ваших

112

немощей. В такой ощутительной горячности Вы не приметите, как будет проходить время, а лучше сказать: Вы не почувствуете, есть ли это время на свете: во время же сухости и даже отвращения опять беседуйте с Христом, говорите Ему о Вашем ничтожестве и о исправлении себя, соделавшись пред Ним сущим дитятею. Не говорите, даже не позволяйте себе этой мысли, чтоб небо и земля от Вас отступились. Это столь же ужасно, как и несправедливо. Когда солнце за облаками, не значит, чтоб оно перестало светить, а тем менее существовать. Следовательно, всякой подобной излишек происходит или от воображения, желающего все знать, представлять и измеривать в прошедшем и будущем, или от самолюбия, увеличивающего как страдания, так и самые восторги. Вообще, сила воображения не подкрепляемого молитвою и преданностию Богу, всегда в состоянии угасить свет внутренний, подобно как ветр задувает свечку.

М. А. Фонвизин

М. А. Фонвизин

Вот что правда Ваша, то истинная правда только то, что лишение мира относите Вы к грехам нашим. И Давид, под бременем тяжких преступлений, жаловался на сие. Несть мира в костях моих от лица грех моих: вот умиленный глас сердца его к Сердцеведцу! Подлинно, где нет мира в сердце, там и Бог отсутствует. Однако отсутствие сие не предполагает невозвратной погибели. Оно бывает отнюдь не для того, чтоб никогда уже не заменилось новым, благодатным явлением. Нежная мать часто прячется от детей своих, дабы привесть их в некоторое

113

Н. Д. Фонвизина

Н. Д. Фонвизина

смущение и даже в страх. Как бедные малютки мучатся и потеют, ища свою родную! Но зато, какая неописанная бывает в них радость, когда сию найдут! Верьте, это слабо еще изображают разочтенное удаление от нас Небесного Отца. Милосерднейший явится ищущим Его, явится из-за облака, в котором был сокрыт на минуту, и — вселенная исполняется радости. В этом именно смысле я и просил Вас быть совершенным дитятею пред Богом. Не пытуйте благодати. Она может надолго сокрыться. Я не знаю, какого рода новые смущения тяготят душу Вашу; но в том совершенно уверен, что вообще для всех и от всех подобных беспокойств существенное и самое вернейшее врачевание: пост и молитва. Каждый род душевной болезни имеет свой рецепт, но сей спасителен во всех вообще, и в каждом порознь. От чего? — Именно оттого, что он прописан небесным врачом душ и телес. Откройте на время Евангелие, — Вы там увидите злополучную мать, хотя не израильского колена, но в духе чистой веры вопиющую во след Иисуса: Помилуй мя, сыне Давидов! Дочь моя зле, т. е. ужасно беснуется. Ученики и прочие иудеи желали знать от Христа, чем можно избавиться от сего мучительного состояния? — Ничем, сказал Богочеловек, как токмо постом и молитвою. — Так говорите же и Вы Христу, вопите к нему подобно жене Хананейской: помилуй мя, Спасителю мой! Не дщерь и не плоть, а дух мой зле беснуется. Помози Господи моему слабоверию. Отврати от мене внушения

114

плоти и духов злобы поднебесных. Исторгни из сердца моего корень греха, глубоко утверждаемый рукою Едемского обольстителя. Обнови дух мой и посели в ней страх твой. Врази мои восташа на мя, но у меня единая помощь и избавление мосты сие. Побори борющия моя. Не дай врагу моему радоваться о мне и да не речет в буйной твердости своей: укрепихся на ню. Защити и спаси мя от всех, гонящих мя, да не рекут: где есть Бог ея, на него же упова? Не привлецы мене со грешники и не даждь видеши истления рабы твоей. Еда вовеки отринешь мя и не приложиши благоволити паки? Еда удержи ми во гневе твоем щедроты своя? Боже мой! Не удались от мене, Боже мой! В помощь мою вонми и яви мне милость твою и спасение Твое даждь. Боже! очисти грех мой: мног бо есть! Господи! Скорби сердца моего умножашах: сохрани убо душу мою и избавь мя, да не постыжусь яко на Тя упова.

Сим и подобным образом молитесь Вы Премилосердому, и в молитвах прогоняйте всякое суетное помышление или ищите таких которые не приходят. Дайте только разговориться сердцу Вашему пред Богом в смирении и Вам трудно будет остановиться. Святые гораздо более Вас имели крестов, однако и среди оных умели сохранить и мир с Богом, и правду в сердце. Ибо беспрестанно молились. Молитесь же и Вы. Молитва то же для духа нашего, что пища для тела. Но естли не удовлетворит или даже наскучит молитва, оставьте ее без всякого оскорбления на себя и взявши книгу, читайте с желанием назидания себе. Когда говорю я, что для назидания себе, то конечно разумею не такие книги, какие видывал я у Вас в доме Варварина15. Надобно читать в Вашем положении такого роду сочинения, которые не дают много разума; напротив, отнимают желание иметь его. Блажени нищие Духом. Блажени поучающиеся в законе Господни день и нощь. После такового чтения, на место отдыха, углубитесь в прочитанное Вами, но более сердцем, нежели умом. Например: прочитавши из Иоанна Евангелиста главу о страданиях Иисуса Христа, коих творим мы ныне память, размыслите хорошенько: за что страдал неповинный Сын Божий? Что сделала для нас, бедных грешников, вечная и беспредельная любовь Отца Небесного? Какою неслыханною жертвою искуплен человек-грешник, дерзкий ослушник Адонаи16? Вникните в чувства Иисуса Христа на кресте и спросите себя беспристрастно: заслуживаете ли Вы такие не оцененные заслуги? Не распинаете ли вы снова Великого Крестоносца вашими грехами, Вашим нетерпением, малодушием и даже пылкостию своего сердца? Никакого нет сумнения, что после сих Благочестивых размышлений воспрянет дух Ваш, как бы от усыпления некоего смягчится сердце окаменелое, и следовательно холодность и упорство уступят живым впечатлениям Благодати, сухость сладости, недостаток избытку, лишение приобретениям, и в довершение торжества веры, утешительницы страждущих, Вы зарыдаете как ребенок слезами умиления и благодарности к Спасителю. Вы невольно увлечетесь в недро Его и скажите Ему: Так! Твое есть дело любить праведника, но и миловать грешника. Ты многомилостив и во гневе своем: что ж будешь в милосердии и любви? Боже! Снова оживил и воскресил Ты душу мою почти дерзнувшую неположиться на судьбы Твоя. Пробави убо Господи милость Твою ведущей Тя.

Писал бы Вам, друг моего сердца, еще более, но право, и рука устала, и говеющие мои напомнили мне о вечерних молитвах. Во многих домах я служу, вдобавок каждый день обедня в домовой церкви. Прощайте. Не смею однакож обманывать Вас, чтоб сам я подчас не скорбел Вашею скорбию. Тужу иногда об Вас в уединении

115

моем и сердечно желаю Вам того спокойствия, которое доставляет нам чистая преданность изволениям Божиим. Еще раз прощайте. Не скучайте, естли, может быть, нескоро получите от меня письмо. Гора дел предстоит немощам моим. Знайте, наконец, что любовь моя к Вам еще более умножается в Ваших немощах и в беспокойствах сердечных. На этот раз как бы хотелось мне быть вместе в Вами!

Вам во Христе усердный и преданный друг П. М.

P. S. Рассчитывая дни получений писем, я думаю, Вы это письмо получите в начале Пасхи. Итак, издалека поздравляю Вас с праздником праздников, душевно обнимаю Вас и велегласно восклицаю: Христос Воскресе!

Ба! Только что хотел печатать письмо, как подают мне Ваше письмо от 21 числа сего м-ца. Оно совсем не таково, как предшествовашее ему. Благодарю Бога, что вижу Вас паки в некотором спокойствии. Не видите ли Вы на самом опыте, что дела веры весьма пособляют нам нести крест наш? Ну, тем чаще прибегайте к сим спасительным пособиям. Сверх сочинений Святителя Димитрия, достаньте полное собрание сочинений Преосвященого Тихона, епископа Воронежского17. Ах! И он писал чистым золотом, на всякий случай, на всякую потребу найдете там достаточные советы и врачевства. Слог его разговорной, чистой, отеческий. Читая его, кажется, видим и слышим сего Богодухновенного Иерарха. Пожалуйста, познакомьтесь с духом письмен его. Скажете спасибо, разумеется, не мне, а покойному сочинителю.

Дурно Вы сделали, что хотели обойти москов<ского> Вашего Духовника, но весьма хорошо, что чистосердечно мне признались. И всегда поступайте так, друг мой. Ошибки не будет. Заметьте же — надобно, чтоб сельский Ваш Духовник отошел ко отцам своим. Не есть ли это урок? Не наставление ли, чтоб мы не шутили, не коварствовали в делах религии. Я уверен, что Вы Духовнику своему непременно сказали о Вашей увертке. Иначе быть не могло.

Несказанно подарили Вы меня, уведомивши, что Ваш и мой друг18 здоров, а что всего больше — так и спокоен душевно. Паче меда и сота для меня словеса сии. Да подкрепит Небо страдальца в юдоли плачевной. Но что я сказал? И вся земля есть юдоль плача и страдания. Мы все изгнанники, окованные грехами, только что идем ежеминутно в отчизну свою.

Непостоянству мира и разнородным явлениям его нечего и удивляться. Мир всегда будет мир. Чада его никогда не будут чада света, истины. Просите Отца щедрот, да избавит Вас от мира сего и от неприязни. Вспомните, и Сын Божий молился некогда о сем.

Как же мне не благословлять всем сердцем моим Ваше доброе сердце? Многажды благослових и паки благословлю тя. Господь с тобою, дитя мое милое. Ангелы да хранят тебя.

Теги: Российский архив, Том XII, 12. Из переписки отца Петра Мысловского (письма П. Н. Мысловского А. Х. Бенкендорфу, Н. М. Рылеевой, Н. Д. Фонвизиной, М. Я. Фон Фоку, А. В. и И. Д. Яку, Документы личного происхождения

Библиотека Энциклопедия Проекты Исторические галереи
Алфавитный каталог Тематический каталог Энциклопедии и словари Новое в библиотеке Наши рекомендации Журнальный зал Атласы
Алфавитный указатель к военным энциклопедиям Внешнеполитическая история России Военные конфликты, кампании и боевые действия русских войск 860–1914 гг. Границы России Календарь побед русской армии Лента времени Средневековая Русь Большая игра Политическая история исламского мира Военная история России Русская философия Российский архив Лекционный зал Карты и атласы Русская фотография Историческая иллюстрация
О проекте Использование материалов сайта Помощь Контакты
Сообщить об ошибке
Проект "Руниверс" реализуется при поддержке
ПАО "Транснефть" и Группы Компаний "Никохим"