Мысловский П. Н. Письмо Якушкину И. Д., 26 августа 1838 г. Спасская Мыза

158

8

Спасская Мыза. 1838. Августа 26-го.

Что это за местечко — Спасская Мыза, скажете Вы, местечко, которого нет на карте Петербургской губернии? — Прошу и не беспокоиться о сей чести: это мой летний приют, скромный, но сладкий; это мой земной Едемчик, куда удаляюсь я в летние месяцы от пререкания во градех и от всего, что называется столичным шумом; это моя отрада, хотя и не подмосковная, где веду жизнь семейную, тихую,

безмятежную и — почти независимую. — Ба! Опять спросите Вы, да это пахнет чем-то дачным? Это похоже что-то на барство? — К Вашим услугам, буде только можно назвать дачею избушку на курьих ножках, а местечко с рукавицу. Не смотря, однако, на всю ничтожность моей виллы, она, по крайней мере для меня, истинно прелестна и по самому местоположению, и по всему. Вообразите небольшой горбыль земли, отделенный от деревушки ручьем, с трех сторон омывающим забор моего вертограда, зиму и лето протекающим; представьте себе уютный домик в саду, с мезонином на все четыре стороны, обсаженный пахучими деревьями и цветами; оглянитесь налево, и вы видите все необходимые службы с чистеньким двориком; возьмите глазами направо: там в углу садика на правой руке стоит прекрасная баенка, торжество плоти в большие жары, а налево в симметрии прозрачная беседочка на горке. Прибавьте к тому, что в крошечном садике моем найдете Вы до 50 яблонь, до 20 вишенных деревьев, много малины, довольно смородины и крыжовнику, по забору березы и липы, по аллеям прямым, а инде и скривленным тополя и акации, и Вы будете иметь понятие о моем маленьком приюте. А здешний воздух? Здоров, свеж, чист, как чистое майское небо. А вода, почерпаемая из кладезя вне и близ самого забора? Это Кристальские воды, в которых во времена баснословные купались старички — наша братия и делались молодыми. Не знаю, лучше ли моего кладезя был кладезь Библейский, известный под именем Иаковля? Повсюду молчание и тишь, во всем гладь да благодать — согласитесь, что здесь нет места большим желаниям. — Много бы потребовалось времени, чтоб вполне описать Вам мою отраду; но я освобожу себя и Вас от этого рассказа, дабы не впасть в многлаголание, с нем же несть спасения. Я хотел только объяснить Вам, что это за Спасская Мыза. Ко всему же этому она лежит близ Парголовской дороги, которая часто заставляет меня погрузиться в думы, подобно тому, как я некогда, ехавши по сей дороге, погрузился в дым от горения земли и лесов и едва не задохся от него со всеми моими спутниками и спутницами. О время, до гроба незабвенное!

Сегодня, бывши в городе, я получил Ваше письмо от 26 числа прошлого месяца. Отгадайте, отчего я отвечаю Вам на это письмо в самый день получения оного? — Вижу, что не отгадаете. А вот отчего: Вы в последнем Вашем письме между прочим говорите, что вперед будете благоразумнее на случай долговременного моего молчания: очевидно, что отвечая Вам тот же раз, и мне что-то захотелось быть поумнее прежнего. Вот Вам и сказка вся. Желал бы однакож просить Вас, дабы Вы не соблазнялись о моем молчании на будущее время, а сам всячески буду стараться — не приводить Вас в этот соблазн. Горе соблазнам. Камень жерновный обещан соблазнителю.

Приятно было для меня видеть Ваше суждение о силе всех сил или над всеми силами. Да, эта сила духовная таинственная, часто по-видимому отталкивающая и между тем все к себе привлекающая. Эта сила знает лишь одно созидание, а не разрушение. Неистощимая в средствах, она, к удивлению земных умов, часто избирает самые слабые орудия для совершения великих своих намерений. Она потопляла фараонов в море жезлом речного найденыша⁵⁸. Она спасла древле град Ветилую красотою Иудифы, соделав государя неверного покровителем народа Израильского чрез девственные прелести Есфири. Та же самая сила свершилась в праще Давыдовой. Она, с отличным блеском, который более едва ли повторится в мире, проявилась в Соломоне и воссела на престол. Она отозвалась в крови юных дев и согбенных старцев, смело шествовавших на жертвенник смерти

за бесценное в мире имя — Христа. Она обозначилась в мертвецах, оставлявших гробное одеяние и снова возвращавшихся к жизни. Она движет мирами и вместе понимает и видит наималейшие движения во глубине сердец человеческих. Она по большей части начинает действия свои там, где прекращаются усилия человека и самой природы. Она, как бы по естественному закону, любит нищету и преданность, благовествуя нищим и укрепляя верных во время благопотребно. А<постол> Павел, о котором Вы упомянули в письме своем, весьма хорошо выразился на счет этой силы: чувствую, говорит он, что чем меньше во мне силы, тем более укрепляюсь силою свыше. Одним словом, эта сила есть — Бог. Пред этой силой горы равняются, трещат и с шумом падают вереи железные. Против этой силы не в силах устоять самое загрубелое, самое каменное сердце. Лобызайте, благословляйте, милый друг мой, эту вседательную силу. И кто из нас ежеминутно не испытывает великих и чудных знамений ее?

Вы очень отгадали, что картина семейной жизни любезнейшего Матвея Ивановича порадует меня несказанно. Быть отцом детей, которые усыновляются по праву сердца, а не рождения; призреть беспомощное младенчество — это, поверьте мне, истинное торжество христианской религии⁵⁹. Она только творит подобные дела. Благодарю от души этих Богоданных родителей и усердно молюсь за них общему нашему Отцу: да даст им помощь Свою в вящее послушание и угождение пред ним. Тебе оставлен есть нищий; сирому буди ты помощник. Блажен, разумеваяй на нища и убога. Нет ничего любезнее в очах Божиих, как чистое и неподдельное исполнение долга милосердия.

Я охотно продолжал бы беседу мою с Вами, но суета суетствий житейских против воли моей заставляет вложить перо в сосуд чернильный. Простите. Думаю, что скоро стану еще писать к Вам, дабы Вам дать случай стать на самой высоте благоразумия. Но что я сказал? Кажется, с этой стороны некуда Вам лезть или ставить подмостки. Сердце мое всегда закипит ключом, когда мне приходится сказать Вам: по гроб мой — я Ваш и едва ли не вполовину весь Ваш.

П. Мысловский