Петровский Н. Ф. Письмо Стремоухову П. Н., 20 августа 1872 г. Ташкент

462

5

Ташкент. 20 августа 1872 г.

Милостивый государь Петр Николаевич.

Настоящее письмо вручит Вашему превосходительству К. В. Струве. Простите, что на сей раз я отступлю от своего обычного правила и буду говорить не о торговых сведениях, а о личностях; моей и Карла Васильевича. Провожая его отсюда, хотя, по всему вероятию, не надолго, я считаю для себя по многим причинам необходимым написать Вашему превосходительству несколько слов о наших отношениях. С самого приезда моего в Ташкент я сблизился с Карлом Васильевичем искренно и нелицемерно, и нашел в нем не только опытного для меня советчика, но и истинного доброжелателя и друга. Во все время нашего совместного жительства в Ташкенте мы виделись почти каждый день и во всех, общих для нас, делах шли рука об руку, напутствуя друг друга советами, указаниями и помощью. Я глубоко и искренне благодарен Вашему превосходительству за уменье Ваше отрекомендовать меня Карлу Васильевичу и не могу не отдать ему чести за уменье понять Вашу рекомендацию. В другом случае, при массе здешних интриг, мы могли бы увлечься общим их потоком и косвенно повредить этим нашему общему делу. Теперь же мы искренно и дружески посмеиваемся над каверзами лиц, науськивавших нас друг на друга. Наконец я много одолжен К<ар>лу Васильевичу за постоянное ознакомление меня с общим ходом политических дел Средней Азии. Его сведения, мнения и взгляды по этой части уяснили мне многое в изучаемом мною предмете. Словом, знакомство с Карлом Васильевичем составило для меня солидное приобретение. Благодаря ему я мог надлежащим образом ориентироваться в месте моего служения и в моей деятельности, хотя, в сущности, очень безобидной, но для многих мало понятной. Людей, относящихся к делу не по личным отношениям, а по принципу, здесь очень мало и понять принципиальные отношения могут не многие. Поэтому и наша связь с Карлом Васильевичем казалась для многих непонятною. Меряя на свой аршин, они в подобном положении непременно подставляли бы друг другу ножки. Впрочем, все это Карл Васильевич расскажет Вам сам. Теперь позвольте мне попросится к Вам на совет.

Из моих писем генералу Кауфману¹¹ Ваше превосходительство изволили усмотреть, что и я записался в воинственную партию — по принципу. Это, конечно, не значит, чтобы я одобрял всякое поползновение ради инсигний*, взять Бухару. Напротив того, такие бессознательные и кровавые упражнения находят во мне самого искреннего порицателя.

Может статься, что теперь, с отъездом генерал-губернатора, опять поднимутся разные воинственные слухи и будут раздуваться. Расследовать их справедливость будет в состоянии только один Карл Васильевич, как беспристрастный и стоящий у дел человек. Другие лица, и в том числе я, не будут для этого компетентны. Поэтому Карлу Васильевичу следовало бы, по моему мнению, не долго оставаться в Петербурге, а возвратиться поскорее в Ташкент. Впрочем, если бы случилось что-нибудь особенное, я тотчас же сообщу о нем Вашему превосходительству или Ник<олаю> Андр<еевичу> Ермакову¹².

С чувством глубокой преданности и истинного почтения имею честь быть Вашего превосходительства покорным слугой

Н. Петровский