Все документы темы  


Эпизод из Инкерманского дела

1872 год.

Воспоминания майора Курпикова

Майор КУРПИКОВ. Эпизод из Инкерманского дела.

22 октября 1854 года, по приказанию начальника дивизии генерал-лейтенанта Соймонова, наша 10 дивизия в 4 часа пополудни снялась с позиции Бельбек и отправилась по большой дороге к Южной бухте Севастополя, куда прибыла вечером, и ожидала переправы в Севастополь; переправа эта началась уже в то время, когда совершенно стемнело, и производилась на пароходах под начальством адмирала Нахимова. Переправясь через бухту к Екатерининской пристани, мы побатальонно вступили в город, и на Никольской площади, по приказанию начальства, были остановлены и построены в колонну к атаке.

Составив ружья на этой площади, мы получили приказание разойтись, но не далеко, и быть готовыми к бою; при самом начале переправы пошел дождь, усиливаясь час от часу, он продолжался целую ночь и во весь другой день. От этого проливня офицеры и нижние чины нашли спасение в Никольской батарее и в доме Благородного собрания, в то время занятого под перевязочный пункт, и тут-то на досуге задавались вопросами и догадками о неприятельских действиях; так, моряки рассказывали, что наших очень мало в Севастополе и неприятель до сих пор над нами имеет большой перевес, да и наших уже, то есть, моряков, уничтожено тысяч до восьми, но теперь как наши войска постепенно прибывают, то наверно можно ожидать какого-нибудь дела, на что наши солдаты, со своей стороны, хвалились морякам, что и они с порохом давно знакомы, а подраться и здесь им не страшно, лишь бы только скорее дело началось.

В таких толках прошли ночь и другой день, но о подробностях распоряжения начальства, как дело будет начато, когда и куда идти, никому из нас не было известно; все это сохранялось в чрезвычайной тайне. Наконец, в 12 часов ночи, на 24 число, мы ротные командиры получили приказание идти к ружьям, осмотреть их (они находились, как сказано выше, ставленными на площади), поверить ряды людей, и, когда все это будет сделано, то выходить поротно на Екатерининскую улицу. По выходе наш Колыванский полк был найдет покойным начальником дивизии генерал-лейтенантом Соймоновым, со взятым проводником, по этой улице; придя к Бухте, мы переправились по устроенному мосту и достигли предместья Севастополя "Пересыпь", потом перешли каменный мост - здесь генерал Соймонов, видимо, будучи в затруднении, куда идти, спросил проводника о занятом неприятелем месте; построив дивизию в колонну к атаке, мы продолжали путь далее и, когда подошли к горе, генерал Соймонов дал нам отдохнуть минут 10-15, и вместе с тем приказал зарядить ружья; сам же, обходя полки дивизии, не упустил расспросить у проводника о местности, ободрял солдат, внушал им быть храбрыми и говорил, что сегодняшний день они будут драться в виду Их Императорских Высочеств Великих Князей, и тут же приказал идти как можно тише и не разговаривать. Как скоро окончился отдых, он велел стать батальонными колоннами нашему полку и Томскому в одну линию, но оставить между батальонами интервалы для артиллерии и ожидать ея прихода; по замещении артиллерией интервалов, генерал Соймонов приказал вывесть штуцерников сих двух полков, которые под командой нашего полка подпоручика Чепурнаго пошли вперед, рассыпались, заняли пространство линии и расположились по бывшим за ними кустарникам; цепь неприятеля заметила это - и перестрелка началась. Как только время подходило к рассвету, но еще предметы трудно было хорошо различить, наши штуцерники усилили огонь и начали наступление, а в подкрепление им вызваны были стрелки всей линии, которые, соединясь со штуцерными, быстро стали теснить цепь неприятельскую, а она же, в свою очередь, была постоянно с минуты на минуту усиливаема. Колонны линии, видя наше преследование, начали двигаться вместе с батарейной артиллерией вперед; - это дело было уже с рассветом. Так как путь от дождей был весьма затруднителен и густые кустарники препятствовали артиллерии в быстром ходе с нами, то она принуждена была остановиться с Екатеринбургским полком, который служил резервом. Колонны продолжали стремительное наступление, и хотя ряды во взводах слабели, будучи поражаемы на каждом шагу неприятельскими штуцерниками, за всем тем они достигали возведенных неприятелем укреплений и батарей, и наконец достигли их совсем, и несмотря на встретивший их батальный огонь неприятельских колонн, подходивших одне за другими с разных мест, наши все еще, сколько могли, держались, имея надежду на подкрепление; но никаких войск кроме наших 3-х полков дивизии не прибывало. Порадение нашей цепи во время наступления цепью неприятельской и, наконец, встреча с неприятельскими колоннами ошеломила нас окончательно; - не имея долее никакой возможности держаться, мы отступили.

Находясь впереди во все время нашего движения и командуя ротой первого батальона, я при отступлении только узнал, что все из моих начальников и старших товарищей моих были убиты или ранены, почему я и принял начальство над батальоном, который состоял не более как из 160 человек со знаменем и трех офицеров. Остановясь на той позиции, где началось дело, видя перед собой постоянное увеличение сил неприятельских, я ожидал встречи с кем-либо, чтобы получить приказание куда мне следовать, и в эту-то минуту подъехал ко мне Его Императорское Высочество Великий Князь Николай Николаевич, который, расспросив о всем случившемся с этим батальоном, приказал оставаться здесь и ждать приказаний, а сам поспешил испросить его у главнокомандующего князя Меншикова. После отъезда Его Высочества приехал ко мне генерал-лейтенант Павлов (командовавший 11-й пехотной дивизией) и также расспрашивал подробно о действиях батальона, но так как в это время неприятель начал обходить нас, то генерал Павлов, оставив меня, лично повел на неприятеля пришедший сюда Селенгинский пехотный полк и 4-1 батальон, который в виду нашем получил сильное поражение. После этого Главнокомандующий через посланного адъютанта приказал мне идти с батальоном и присоединиться к Екатеринбургскому полку, куда я прибыв, все время при нем и находился.

По прибытии моем к Екатеринбургскому полку, знамя 2-го батальона нашего полка и вместе с ним до 50 человек поступили под мое начальство; нижние чины тех двух батальонов, доставив раненых на перевязочные пункты, оставаясь у меня, увеличили количество до 200 чел.

Находясь при Екатеринбургском полку, я узнал, что и этот полк, столь могучий людьми, при начале самого дела также потерял полкового командира, батальонных и до двух третей нижних чинов; вследствие сих потерь я был оставлен резервом действующих войск и мы только прикрывали артиллерию, разбитую в этом деле. Екатеринбургский полк и состоявшие под моею командою два батальона ни в каком действии более не были. В 2 часа пополудни, по приказанию главнокомандующего, началось отступление по той же дороге, по которой шли в дело. По возвращении моем в Севастополь, остановясь на той же площади, в 4 часа пополудни того же дня, через полкового адъютанта я получил приказание с упомянутыми двумя батальонами отправиться на третий бастион и состоять под командою контр-адмирала Панфилова, куда и прибыл в 6-7 часов вечера.

Как очевидец этого дела, я сохраню на всю жизнь мою впечатление, вынесенное мною в те страшные минуты. Из оставшихся после такого погрома между нами немало нашлось лиц, чьи шинели стали истинным подобием решета. Кто не вспомнит о геройском поступке знаменного унтер-офицера 1-го батальона Зинченко, который спас свое знамя и вместе с тем жизнь командующему батальоном Петру Картамышеву, в минуту налетевшего на него врага. Кому не воскресит память поступок юнкера Ескова 5-й роты, решившегося принести в Севастополь тело убитого своего ротного командира штабс-капитана Клейменова, но вместе с телом погибшего от смертельной пули, и потрясающий подвиг стрелка батальона, рядового Поленова, который, истощив в борьбе с неприятелем последние силы, чтобы не отдаться в плен, бросился с крутой скалы и разбился, - и много других примеров, которые свидетельствуют о храбрости всех чинов в этом несчастном деле.

Цитируется по: Рукописи о Севастопольской обороне, собранныя Государем Наследником Цесаревичем. - В 3-х тт. - С-Пб.: Типография и литография А.Траншеля, 1872. - Т. 1. - С. 111 - 121)Теги: Севастополь и Российский флот, Черноморский флот и Севастополь в период с середины XIX до начала XX века. , Документы личного происхождения

Библиотека Энциклопедия Проекты Исторические галереи
Алфавитный каталог Тематический каталог Энциклопедии и словари Новое в библиотеке Наши рекомендации Журнальный зал Атласы
Алфавитный указатель к военным энциклопедиям Внешнеполитическая история России Военные конфликты, кампании и боевые действия русских войск 860–1914 гг. Границы России Календарь побед русской армии Лента времени Средневековая Русь Большая игра Политическая история исламского мира Военная история России Русская философия Российский архив Лекционный зал Карты и атласы Русская фотография Историческая иллюстрация
О проекте Использование материалов сайта Помощь Контакты
Сообщить об ошибке
Проект "Руниверс" реализуется при поддержке
ПАО "Транснефть" и Группы Компаний "Никохим"