Нота Советской стороны

Господин министр!

Подтверждая получение ноты за подписью г. товарища министра иностранных дел от 10-го с/м., я имею поручение от своего правительства заявить ниже следующее:

О грубом и оскорбительном обращении с ним и об избиении его агентами польской полиции секретарь военного атташе Петров сообщил Поверенному в делах г. Подольскому немедленно по возвращении из помещения дефензивы под непосредственным впечатлением пережитого там. Рассказ его не оставляет никакого сомнения в его правдивости. Сотрудники полпредства в Варшаве, зная стремление Советского Союза к поддержанию наиболее дружественных отношений с Польской республикой, руководствуются в своей деятельности не чем иным, как своим долгом и желанием содействовать осуществлению политики Правительства СССР. Уже по одному этому Союзное правительство не может ни на минуту допустить мысль, чтобы Петров сделал сообщение об обращении с ним полицейских властей, не соответствующее фактам, и этим создал повод для осложнения польско-советских отношений. Советское правительство поэтому не имеет никаких оснований сомневаться в фактической стороне сообщения Петрова об обращении с ним в дефензиве. С другой стороны, можно вполне понять, что полицейские агенты, виновные в указанных выше действиях, отрицают эти действия, пользуясь отсутствием свидетелей. Очная ставка между Петровым и полицейскими чинами, очевидно, не дала бы никаких результатов, ибо не лишая последних возможности оставаться на позиции отрицания ими содеянного, могла бы привести только к еще большему обострению инцидента, во избежание чего очная ставка и была отклонена. Если, однако, польское правительство придает такое большое значение очной ставке с целью выяснения Петровым индивидуальных виновников грубого обращения и избиений, то Советское прави-тельство отнюдь не возражает против устройства очной ставки Петрова со всеми участниками задержания его на улице и в помещении дефензивы.

Вместе с тем Союзное правительство выражает сожаление, что министерство иностранных дел, основываясь исключительно на указанном выше отрицании своего проступка людьми, совершившими его, считает возможным игнорировать протест советского посольства против такого неслыханного в цивилизованных странах случая, как насильственные действия полицейских агентов над сотрудником посольства дружественной страны и тем создает крайне нежелательный прецедент. Советское правительство не может считать себя удовлетворенным ответом министерства иностранных дел. и вынуждено до получения удовлетворения, оставить свой протест в силе.

По существу дела, полпредство уполномочено заявить самым категорическим образом, что Петров никакого отношения к какой бы то ни было шпионской деятельности не имеет. Петров познакомился с Родовичем на деловой почве при ис-полнении своих прямых обязанностей, вел с ним знакомство и встречался с ним совершенно открыто, был арестован во время совместной прогулки с Родовичем в центре города и освобожден от ареста, как известно, после безрезультатного обыска. Союзное правительство поэтому решительно отклоняет обвинение Петрова в шпионской деятельности и протестует против публичного и необоснованного обвинения сотрудника посольства в такого рода деятельности.

Верно: Хряпкина.

Воспроизводится по: Материалы «Особой папки» Политбюро ЦК РКП(б) — ЦК ВКП(б) по вопросу советско-польских отношений 1923 — 1944 гг. — М., 1997Теги: Катынь, 1. Советско-польские отношения накануне войны, Государственные документы