Известия о военных действиях 1812-14 гг. по материалам периодической печати

Генерал-Адъютант Барон Винценгероде, от 8 Октября, из села Чашникова доносит ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ следующее:

После представленного ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ рапорта моего от 5 Октября, замечено было по дорогам Дмитровской и Санкт-Петербургской передовыми моими постами, стоящими на оных дорогах, движения неприятельские, предвещающие намерения его к отступлению. Партии, наблюдающие беспрерывно его отряды, донесли мне сего числа, что неприятель отретировался в Москву, оставив Санкт-Петербургскую и Дмитровскую дороги.

В следствие сего отряд Генерал-Майора Иловайского 12 получил от меня повеление, идти к Москве для разведания о неприятеле; сам же я с остальными полками вверенного мне отряда подвинулся вперед в село Чашниково.

Партия отряда Генерал-Майора Иловайского 12, посланная для открытия неприятеля, не найдя никого у Тверской заставы, взошла в город, взяв там несколько пленных; но ударив на пехоту, принуждена была оттуда выйти, и в след за оною выслана была из города неприятельская кавалерия, состоящая из 1.500 человек четырех разных полков. Отряд Генерал-Майора Иловайского 12, прибыв в то самое время к городу, вступил с нею в дело. Быв очевидным свидетелем сей кавалерийской стычки, я не могу довольно нахвалиться искусством и мужеством Генерал-Майора Иловайского 12 и полков ему вверенных: не смотря на превосходные силы неприятеля, он так искусно располагал своими полками, что ударив на неприятеля во фланги, привел его в большое расстройство, и обратив его в бегство, гнался за ним до самого города, положив на месте человек около 50, в том числе несколько Офицеров, и взял в плен 62 человека. Неприятель стремившийся в город, остановился у самой заставы, у которой пехота подоспела ему на помощь, и под прикрытием нескольких пушечных выстрелов из укрепления, сделанного ими в городском остроге, отретировался.

На Ярославской дороге Войсковой Старшина Победнов, явившийся ко мне во время дела, донес что он также со вверенным ему полком и с отрядом, стоящим на Владимирской дороге, подошел к самой Москве, и что партии его въезжали равным образом в город, взяли не малое число пленных. Не получив еще подробных сведений, не могу донести о числе оных ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ.

Сегодняшний же день с самого утра со всех сторон приводили мне пленных, и по расчету, сделанному мною с 5 числа октября до нынешнего, отправлено в Тверь 578 человек. Потеря же с нашей стороны с того же числа простирается убитыми 12 казаков, раненых в последнем деле 2 Офицера, и в разных делах 33 нижних чинов.

Передовые пикеты мои по Санктпетербургской дороге теперь стоят в двух верстах от города Москвы; равно как и на прочих дорогах, находящихся под моим наблюдением и между коими протянута цепь.

По дошедшим ко мне слухам, что неприятельский корпус оставил город Звенигород и Монастырь, лежащий близ оного, я предписал командующему Воскресенским отрядом Майору Фиглеву занять оный. Сильные партии посыланы мною для открытия Можайской дороги; я намерен предписать всем отрядам, стоящим близ сей дороги, приблизиться к оной.

Касательно же Москвы, то судя по неприятельским движениям, я полагаю, что он или потянулся против большой нашей армии по калужской дороге, или намеревается отступить к Смоленску; по рассказам же пленных основательно нельзя ничего заключить.

Известно мне, что в Москве остался сильный гарнизон; а что прочие войска выступили из Москвы вчерашнего числа.

Больных же и раненых отправляют по Можайской дороге. Кремль, острог и некоторые еще места ими укреплены и имеют в себе особенные гарнизоны.

По возвращении моем сюда, я получил рапорт от Подполковника Чернозубова, находящегося со вверенным ему полком на Можайской дороге между городами Гжатском и Вязьмою, который доносит о взятии курьера с весьма важными бумагами, кои ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ при сем щастие имею представить, равно как и подлинный рапорт Подполковника Чернозубова.

Главнокомандующий армиями Генерал-Фельдмаршал Князь Голенищев-Кутузов, от 16 Октября, из главной квартиры д.Полотняных-Заводов представил ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ продолжение журнала военных действий с 8 по 15 Октября, следующего содержания:

Артиллерии Капитан Фигнер от 8 Октября доносит, что в последнюю его экспедицию взято в плен 5 Офицеров, 345 рядовых; убито 6 Офицеров и до 360 нижних чинов. Часть пленных положила оружие при селе Каменном, другая часть взята при рекогносцировании авангарда, и наконец остальные в селе Плескове. В сем последнем месте неприятель, в числе 300 человек, прикрывал большие заготовления провианта в зерне и три тысячи четвертей муки, смолотой тамошнею мельницею. Капитан Фигнер все сие вместе с мельницею предал огню, равно как и множество ржи и фуража в окрестных деревнях, куда фуражиры из неприятельской армии, не взирая на голод, в оной свирепствующий, допускаемы не были. По мере накопления большого количества муки, вся она отправлялась в Москву. Неприятель, предпринявший защищаться, потерял половину убитыми, в числе коих 5 Офицеров. От чрезвычайного голода неприятель рассеясь большими партиями, ищет скрывающихся по лесам крестьян и отнимая сначала их имущества, лишает их потом жизни. Капитан Фигнер всех таковых встречавшихся ему злодеев истреблял. Урон с нашей стороны во всю сию экспедицию состоит в 2 убитых, ранены Штабс-Ротмистр Ковалевский и 5 рядовых; убитых лошадей хотя и было до 30, но все они заменены взятыми у неприятеля.

Генерал-Майор Дорохов двумя рапортами доносит:

Первым, от 7 Октября, что он накануне того числа атаковал легкою кавалериею форпосты неприятеля, находившегося при селе Малькове и Фаминском; 7 числа октября с рассветом возобновил против него атаку и ударив на него удачно, занял с своими казаками высоты, с которых весьма удобно мог обозреть все неприятельские движения, и остался целый день в сей позиции. Вместе с отправлением сего рапорта, захваченный пленный уведомил его, что Генерал Брюсьер, командующий 14 дивизиею принадлежащею 4 корпусу, со всей своей дивизией, которой сила может простираться от 8 до 10 тысяч человек, находится по той стороне реки с 16 пушками. Генерал-Майор Дорохов уверясь, что замеченные им войска неприятеля составляют только его авангард, заключил, что намерение его есть удержать сей пост и воспользовавшись превосходством своих сил, истребить вверенный ему отряд. По сему обстоятельству всю легкую кавалерию оставив на прежних ее местах, отступает он с остальным отрядом к селению Корякову, три версты перед Добриным.

Вторым, от 9 Октября, что 8 числа октября неприятель оставив авангард на своем месте, перевел с другой стороны реки два батальона пехоты, одну пушку и часть кавалерии. После двух часов перестрелки с казаками, не выиграв более полуверсты, занял находящийся на левом фланге его авангарда лес, и там остановился. Генерал-Майор Дорохов предвидя по расположению неприятеля, что он не может никаким образом с выгодою на него напасть, старается всеми способами скрывать от него свои силы, и надеется, что уверил неприятеля в том, что отряд его состоит из одной только кавалерии, и что он не имеет при себе ни пехоты ни пушек. Движение дивизии Генерала Брюсьера почитает сей Генерал Дорохов необходимым для Французской армии, потому что пока армия неприятельская находилась около Москвы, то коммуникационная ее линия простиралась от сей Столицы до Можайска; теперь же находясь около Воронова, старается учредить кратчайшее сообщение от Вороново на Ожигово и оттуда на Кубинское и Можайск.

Для прикрытия сей линии полагает он, что нужны для неприятеля два пункта: Борисов и Фаминское. Между тем опасаясь, чтобы сие действие неприятельского отряда не было только предварительным движением всей его армии; и желая как можно скорее известиться о его дальнейших движениях, занял своим отрядом посты в каменном перед Слизневым около Котова в Башкине, Кузьмине, в селе Желудкине по Верейской дороге, и наконец в самой Верее.

Неприятель находился 10 числа октября по прежнему у села Воронова. Для скорейшего об нем известия Генерал от инфантерии Милорадович устроил летучую почту, расставив в д.Леташевке, с.Тарутине, д.Чернышне и с.Спас-Купле по 6 казаков.

Ахтырского гусарского полка Подполковник Давыдов двумя рапортами доносит: 1) от 7 числа октября, что он получил известие о прибытии накануне того дня ввечеру трех неприятельских полков из Москвы в Вязьму, из которых два весьма изнуренные конные полка провожают огромный транспорт. Не смотря на сие сильное прикрытие, он надеется напасть на них при выступлении их из Вязьмы. 2) от 8 числа октября, что по прибытии Попова 13 Донского полка, выступил 2 числа октября, получив предварительное известие о проходящих неприятельских партиях. 4 числа октября на рассвете со всем своим отрядом занял большую дорогу от Вязьмы до Семлева, разделив его на три части и приказав каждому уничтожать все ему встречающееся. Сие счастливо предпринятое действие, имело желаемый успех: – первое отделение Войскового Старшины Попова 13, в виду Вязьмы, рассеяло неприятельский отряд, который дерзнул было выйти к ему навстречу. Щастливые нападения и искусно расположенные засады, а вместе и храбрость всякого из нижних чинов, уничтожили отважные замыслы неприятеля, и он обратясь в бегство, претерпел жестокое поражение. Второе отделение, под начальством Ротмистра Чеченского, напало на транспорт, состоящий из 4 больших фур под сильным прикрытием, и принудило его скрыться в лес. Ротмистр Чеченский окружив тотчас лес и спешив половину казаков Бугского войска, сам предводительствуя ими, принял неприятеля в дротики. Наши казаки, раздраженные потерею нескольких из своих товарищей, не многих взяли у неприятеля в плен; ибо большая часть их них пали на месте, будучи жертвою своего упорства. Третье отделение, под командою Волынского уланского полка Майора Храповицкого 2, направляясь к Семлеву, встретило находившийся, под значительным прикрытием кавалерии и пехоты, транспорт с полною одеждою на один Вестфальский гусарский полк. Майор Храповицкий, дабы привести неприятеля в заблуждение, велел свои гусарам надеть на пики флюгера, а казакам опустив пики, следовать за ними. Неприятель почтя сей отряд Польскою кавалериею, с оплошною доверенностью вышел на равнину, где сей на него ударил. Неприятель старался защищаться скрывшись за фуры, залегши под оные и производя оттуда сильный огонь; но мужество наших превозмогло все, даже самое бегство не могло спасти неприятеля. Разосланные казаки и гусары взяли в плен большую часть конвоя вместе с транспортом. В сей день неприятеля потерял убитыми 375 человек, в числе коих 3 Офицера; взято в плен: 1 Штаб, 4 Обер-Офицера и 490 рядовых, которые отправлены в Калугу; отбито 41 больших транспортных фур с сухарями, овсом и одеждою на помянутый Вестфальский полк, которая по препровождаемому счету стоит 17 тысяч франков. Под Вязьмою отбито 66 наших пленных, из которых больных препровождают в Юхнов, а прочих вместе с бежавшими из плену, Подполковник Давыдов собирая к себе, сформировал уже целую роту, которую вооружил отбитыми у неприятеля ружьями; при сем же случае взято 140 пар волов, употреблявшихся под артиллерийский парк, находящийся в сем городе. С нашей стороны убито казаков 4, ранено 30, гусар ранено 8, лошадей убито 17, ранено 53.

Сверх того Подполковник Давыдов донося, что отряд его усилился, и потому продовольствие его могло бы затрудниться, с благодарностью доводит до сведения начальства патриотические деяния Юхновского дворянского предводителя Храповицкого. Сей истинно Русский дворянин достойным образом представляет собою свое почтенное сословие. Он снабжал отряд Подполковника Давыдова всеми жизненными потребностями; учредил милицию, расставил из оной на важнейших отдаленных пунктах известительные для Подполковника Давыдова пикеты и учредил своим иждивением госпиталь в Юхнове. При вступлении Французов в его уезд, с ополчением своим прежде прибытия Подполковника Давыдова с его отрядом, отразил их от окружностей Юхнова, один остался в городе, и своим примером не только возвратил, но и ободрил всех дворян. Главнокомандующий Генерал-Фельдмаршал (по власти ему данной) наградил сего достойного чиновника орденом Св. Анны 2 класса.

Генерал от инфантерии Милорадович, от 10 Октября, доносит, что посланная им вчерашнего числа партия для разведания, где происходила канонада, узнала, что сие было на Боровской дороге у села Катова, где неприятель в больших силах атаковал казачьи пикеты Генерал-Майора Дорохова и сбив оные, следовал к селу Башкину. Генерал-Майор Дорохов ночевал того числа в селе Корякове.

Генерал от инфантерии Докторов того же числа доносит, что Капитан Сеславин доставил ему сведения, полученные от пленных, показывающих единообразно, что корпус Маршала Нея, две дивизии гвардии и сам Наполеон расположились на ночлег в селении Быкасове. Сии войска вышли уже пятый день из Москвы, а прочие идут по сей же дороге от Мочи на Рыжево, Шаломово и Быкасово. В Москве подорвано множество снарядов; ибо неприятель не имел способов их вывезти, и вообще остались там одни только больные. В неприятельской армии вообще носится слух, что оная идет на Можайскую дорогу. Через приехавшего того дня ввечеру из Боровска получено известие, что неприятель занял сей город. Генерал-Майор Дорохов также подтверждает сие известие и сверх того доносит, что по сей дороге тянутся не малые его силы. Генерал от инфантерии Докторов остановился с корпусом своим в Аристове, кавалерию для наблюдения неприятельских движений подвинет всю вперед, а на Боровскую дорогу пошлет сильные партии для открытия числа и рода войск неприятельских.

11 Октября Генерал от инфантерии Милорадович донес, что Генерал-Адъютант Барон Корф получил, не доходя еще до Воронова, рапорт от Генерал-Майора Карпова, что с светом вместе замечено, что неприятельские посты оставив Вороново, ретировались. Тот же час казаки заняли сие село. Несколько наших Офицеров квартирмейстерской части и отряды казаков отправлены для открытия неприятеля.

Неприятель оставив Москву, с намерением отступить изобильными нашими провинциями, потянулся всеми своими силами по новой Калужской дороге к Боровску. При всех хитрых и свойственных ему движениях, намерение его было предупреждено, и 11 на 12 число октября в ночи Генерал от инфантерии Докторов с корпусом приближась к Малому-Ярославцу, нашел часть сил неприятельских в нем. В 5 часов утра завязалось дело, которое в последствии с приближением всех наших войск сделалось довольно значущим сражением и продолжалось по 11 час ночи. Предмет сражения был город, который восемь раз занимаем был нашими войсками и столько ж был уступаем сильному стремлению неприятеля; при последнем же ударе наших стрелков, остался он за нами. Положение Малого-Ярославца оказалось такое, что войска неприятельские, выбиваемые из оного нашими, всегда подкрепляются высотами правого берега реки Лужи, и для того решился Главнокомандующий, около 1 часа по полуночи город, который со всех сторон от канонады горел, оставить, и занять высоты в двух с половиною верстах от города, где армия Российская готовая к сражению, ожидала неприятеля. Он с главными своими силами оставался на левом берегу реки Лужи; но того дня к вечеру получено известие, что показались войска его, из пехоты и конницы состоящие, по дороге к Медыню, которых передовые хотя и разбиты были казачьим Полковником Иловайским 9, но приметив намерение его идти к Калуге, должно было приблизиться более к дороге ведущей через Медынь в сей город, и тем прикрыть оный. Для чего в 5 часов утра 14 числа октября перешла армия на весьма выгодные высоты при д.Гончарове, где прежде ее прибытия уже начаты нужные укрепления к усилению слабых мест.

Генерал-Майор Карпов 2-й донес от 12 числа октября, что 11 Октября неприятельская пехотная рота в числе 128 человек шла по Московской дороге, которая увидя против себя партию казаков, сдалась без сопротивления.

Полковник Князь Кудашев от того же числа донес, что 11 Октября, по выходе его из Красной Похры, прибыл туда опять неприятель идущий от Москвы, который был партиею от него посланною разбит; при сем случае взято 57 пленных; партия же пошла далее к Москве. К Боровской дороге в пяти верстах открыт им неприятель. Князь Кудашев со всем отрядом в сем расстоянии ночевал.

Следуя предписаниям, ему данным, для прикрытия обозов нашей армии он оставил на старой Калужской дороге казачий Жирова полк и Башкирский; сам же с остальным числом считает необходимо нужным идти на неприятеля к Боровской дороге, как для наблюдения движений его, равно и для того, чтоб не оставлять ему способов к совершению оного. Партия сия, преследовавшая неприятеля по Московской дороге, от Похры в 15 верстах встретила еще довольную часть пехоты.

13 числа октября Генерал от кавалерии Платов переправясь с несколькими казачьими полками и егерями 20 егерского полка через реку Лужу пять верст выше Малого-Ярославца, напал на неприятельский парк, состоявший из 40 пушек и находившийся под прикрытием значительного числа кавалерии и пехоты, отбил 11 пушек, других же не мог взять потому, что неприятельские лошади не могли скоро их везти. Неприятель послал сильный отряд кавалерии для отбития отнятых у него пушек; но засевший в кустарниках Полковник Кайсаров со стрелками 20 егерского полка удержал мужественно ее стремление, и тем способствовал переправе пушек через реку.

14 числа октября Полковник Иловайский 9, от 13 числа октября доносит, что он известясь от Полковника Быхалова 1, что неприятель выступил из селения Кременца к городу Медыню с 4 полками кавалерии, одним пехоты и несколькими орудиями, отправился тот же час с своими и Полковника Иловайского 11 полками на подкрепление Быхалову. Неприятель был уже в 6 верстах от города, когда Полковник Иловайский 9-й поставив свои полки в скрытых местах и пропустя неприятеля еще ближе к городу, вместе с полком Быхалова сделал на него сильное нападение. Он долго и упорно защищался, но был выгнан из своей позиции с чувствительным для него уроном и принужден был отступить по той же дороге к селению Кременцу. При чем взято у него 5 пушек, которые на него же и обращены были, взят в плен командовавший сим отрядом Польский Генерал Тишкевич; один Полковник, 1 Штаб-Лекарь, 1 Вахмистр и несколько рядовых. В продолжении сражения убит Французский Генерал, который в рапорте Полковника Иловайского назван именем похожим на Лефевра, но сомнительно, чтоб это был Маршал Лефевр; несколько Обер-Офицеров и до 500 рядовых. С нашей стороны урон в людях не велик, но значителен числом убитых лошадей. Вместе с сим Полковник Иловайский доносит, что по словам пленного Генерала Тишкевича, Князь Понятовский находится с войском в Верее. Полковник Иловайский отправил по дороге к тому городу для открытия оного особую партию.

Полковник Быхалов 1-й доносит от 12 числа октября, что он обходя со вверенным ему полком по Медынскому округу, нигде неприятеля не нашел, но встретил его в селениях Ребинином и Федоровской в Можайском уезде, где положил у него на месте до 200 человек. Оттуда отправясь к Колотскому Монастырю, сразился с неприятелем и не смотря на то, что он отражал его пушечными выстрелами, вгонял его три раза в самый Монастырь, и наконец возвратился в Медынь, взяв в плен 2 Офицеров, 5 капралов и 2 унтер-офицеров. Полковник Быхалов получил рапорт от Капитана Александрина, что неприятель находится в Верее и приближается к селению Егорью. Послав подкрепление сему последнему, сам Быхалов остался в Медыне.

Генерал от кавалерии Платов, от 14 Октября, двумя рапортами уведомляет: Первым, что он будет держаться с своими полками верстах в 3 или 4 на правом неприятельском фланге, и что в таковом же расстоянии вправо будет иметь сильные партии. Вторым, что Генерал-Майор Кутейников 2-й представил к нему пленных и особенно рекомендует отличившегося накануне того дня в сражении с неприятелем, Донского казачьего Власова 3 полка Урядника Власова, своеручно убившего неприятельского Генерала.

Полковник Князь Кудашев рапортом от того же числа доносит, что на рассвете сего дня перешел с своим отрядом Боровскую дорогу, намерясь напасть во фланг неприятельского лагеря, за коим был расположен его вагенбург. Не смотря на то, что местоположение было для Князя Кудашева невыгодно и что неприятель бывший в превосходных силах, открыв его ранее, нежели как он надеялся, начал перестрелку с его казаками; он не желая дать ему усилиться, решился атаковать его. Неприятель открыл уже огонь из семи орудий. Полковник Князь Кудашев отрядив часть кавалерии против вагенбурга, сам пошел на его силы. Удар на вагенбург был столь удачен, что у неприятеля отбито с лишком сто фургонов и повозок с провиантом и разным экипажем. Он выслал 250 стрелков, на которых Татарского уланского полка Ротмистр Римель ударив сильно во фланг, почти всех побил. Между тем неприятель весьма усилился: сверх четырех колонн пехоты показались в тылу Князя Кудашева по Боровской дороге две колонны кавалерии, и он имел уже против себя весь третий корпус. Сие хотя и понудило его отступить, но выгодными кавалерийскими атаками пресек он стремление неприятеля, взял в плен около 400 человек и убил по крайней мере 280. Войска получили в добычу множество лошадей и экипажей. С нашей стороны убито 4, ранено 8, лошадей убито и ранено около 13, кои все заменены взятыми у неприятеля.

Рапортом от 12 числа октября, сию минуту полученным, Князь Кудашев доносит, что он того дня со своим отрядом преследовал неприятеля к Боровской дороге до селения Шалимова. Неприятель шел форсированным маршем в самом большом беспорядке. В тот день Князь Кудашев отбил у него множество снарядов, амуниции, некоторые из пороховых ящиков взорваны неприятелем, а многие достались нам; в плен взяты 2 Комиссара и 400 нижних чинов. Неприятель старался усилить свой арьергард, дабы тем воспрепятствовать Князю Кудашеву его преследовать. Все кавалерийские депо, больные и тяжести отправлены неприятелем на Можайскую дорогу, под прикрытием некоторой части войск. Полковник Князь Кудашев с своей стороны отправил один казачий и один Башкирский полки до Тарутина для прикрытия наших обозов на старой Калужской дороге.

Генерал-Лейтенант Граф Витгенштейн, от 8 Октября, из г.Полоцка доносит ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ следующее:

После двухдневного упорнейшего и отчаянного сопротивления неприятеля, наконец хвала Всевышнему, Маршал Гувион Сен-Сир за Двиною, а я со вверенным мне корпусом в городе Полоцке.

6 числа сего месяца октября атаковал я его со стороны селения Юревич, а Генерал-Лейтенант Князь Яшвиль с своим отрядом от Белого; Генерал же Лейтенант Граф Штейнгель должен был идти левым берегом Двины от Дисны.

Авангард неприятельский встретил меня у означенного селения Юревич, откуда и был он прогнан к укреплениям. Сражение было наикровопролитнейшее, началось с 6 часов утра и продолжалось до глубокой ночи, и я овладев местом, принудил его уйти в окопы, откуда он с батарей производил ужасный пушечный огонь во все стороны. На другой день, то есть 7 числа октября утром, я ничего не предпринимал, выжидая атаки Генерал-Лейтенанта Графа Штейнгеля, по ту сторону Двины, что он выполнил, и вчерашнего числа опрокинув неприятеля у селения Болонии, преследовал его к Полоцку. Я узнав об оном перед вечером и дабы воспользоваться таковым положением неприятеля, угрожавшим ему со всех сторон, того ж 7 числа октября в 5 часов по полудни атаковав его, выгнал из сильных укреплений; каковыми движениями Генерал-Лейтенант Граф Штейнгель много способствовал к одержанию сей победы. После чего заперся он в городе, который весь обнесен двойным палисадником, где он держался почти во всю ночь, продолжая со всех сторон ружейную стрельбу, которую производили они так из-за палисадов, так и из домов; почему приказал я стрелять на них из орудий ядрами и картечью, а наконец дал я повеление авангардам моим штурмовать город с одной стороны под командою Генерал-Майоров Властова и Дибича, а с другой под начальством Гродненского гусарского полка Полковника Ридигера; Генерал же Лейтенант Сазонов видя, что войска его приблизились к Полоцку, сам кинулся и первый с сими вошел в город. Таким образом 8 числа октября в 3 часу по полуночи он нами занят, где я теперь и нахожусь. Потеря неприятеля должна быть чрезвычайно велика, ибо все места сражения были покрыты мертвыми телами, и по показанию здешних жителей, раненых перевозили они на ту сторону реки целый день. Сам Гувион-Сен-Сир ранен в ногу. В плен взято нами 45 Штаб и Обер-Офицеров, в том числе два Полковника, до 2.000 человек нижних чинов и одна пушка, да в магазине довольно значительное число разного хлеба, который он не успел сжечь. Потеря его была бы несравненно более, если бы Генерал-Лейтенант Граф Штейнгель мог преследовать далее к Полоцку, но к сожалению он был остановлен за 5 верст сильным неприятелем. С нашей стороны урон также не маловажен; из Генералов ранены Генерал-Майоры: Балк в голову пулею, Князь Сибирской и Гамен получили легкие контузии, Шеф 26 егерского полка Полковник Рот тяжело пулею в ногу, и начальнику 5-й дружины Санкт-Петербургского ополчения Камергеру Мордвинову оторвало ядром ногу. О войсках ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА я не могу сказать ничего более, как они сражались с обыкновенною их величайшею храбростью; а Санкт-Петербургское ополчение по приходе его ко мне, было разделено по полкам, в каждый по одной дружине, и, к восхищению всех, дрались с таким отчаянием и неустрашимостью, что ни в чем не отставали от своих товарищей старых солдат, а наипаче отлично действовали колоннами на штыках под главным присмотром своего храброго начальника Сенатора Бибикова. Убитыми у нас мало, но раненых довольно, и более от того, что не было почти средства останавливать людей, которые колоннами кидались с великим ожесточением на неприятельские батареи и окопы. Я теперь занимаюсь построением мостов; окончивши оные, перейду за Двину и буду действовать обще с Генерал-Лейтенантом Графом Штейнгелем. О чем ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ щастие имею донести.