Борис и Глеб были младшими сыновья Владимира Святославича. Борис при жизни отца княжил в Ростове (по другой версии – во Владимире-Волынском), а Глеб – в Муроме. Бориса Владимир намечал своим преемником на киевском столе. Святополк, придя к власти после смерти отца (1015 г.), организовал убийство сначала Бориса, а затем Глеба. При Ярославе Владимировиче, в середине XI в., начинается почитание Бориса и Глеба как святых. Оно было санкционировано константинопольской патриархией, и сыновья Владимира стали первыми признанными русскими святыми.

В «Сказании о Борисе и Глебе» сообщается, что Владимир Святославич вначале посадил Бориса княжить на Волыни (по-видимому, это произошло после отъезда Всеволода Владимировича в Скандинавию), но затем вывел его оттуда, опасаясь гнева Святополка Ярополчича. В 1010 г. после смерти Вышеслава и перевода Ярослава Мудрого на княжение в Новгород Борис получил от отца Ростовскую землю. В 1015 г. он был убит.

Борис (в крещении — Роман) Владимирович, девятый сын великого князя В. Святославича и некой княгини, «Болгарыни»; а согласно Тверскому сборнику (составлен в 1534 г.), он и его брат Глеб были сыновьями другой супруги Владимира — Анны, дочери византийского императора Романа II (из Македонской династии; умер 15 марта 963 г.). По нелетописным данным, его мать звали Милолика.

Дата и место его рождения неизвестны; крестильное имя дано в честь святого Романа Сладкопевца (умер в первой половине VI в.).

Сначала отец сажает его во Владимире-Волынском, где Борис живет после женитьбы. Затем, по нелетописным данным, он владеет Муромом, но находится в Киеве. И наконец, с 1010 г. великий князь Владимир переводит сына на княжение в Ростов, в Муром же посажен брат Глеб.

Весной 1015 г. Борис находится в Киеве возле умирающего отца, который посылает его против печенегов. Через несколько дней после смерти великого князя (15 июля) к нему посылает его сводный брат Святополк, с предложением быть в любви и с обещанием увеличить его удел, а между тем подговаривает преданного ему Путшу и вышгородских «болярьцѣв» убить его. Тем временем, не найдя печенегов, Борис возвращается назад к Киеву и останавливается на реке Альте (правом притоке Трубежа), где, близ Переяславля-Русского, разбив лагерь, узнает от посланца о смерти отца. Воеводы советуют ему идти в Киев и сесть на великое княжение; но он отказывается, не желая «възняти рукы на брата свого старѣишаго». Дружина уходит от него и, вероятно, переходит на сторону Святополка, а Борис остается только со своими людьми. Ночь с 23 на 24 июля князь проводит в молитве, «тузѣ и печали».

Посланные Святополком убийцы: Путша, Талец, Еловит и Ляшко (тут летописец замечает, что «отець же ихъ сотона») рано утром в воскресенье врываются в шатер Бориса и пронзают князя копьями. Окружение Бориса также перебито и только одному из его слуг — Моисею Угрину удается спастись.

Бездыханное тело князя убийцы заворачивают в шатер, кладут на телегу и везут его к Киеву. По дороге, в бору, они встречают двух варягов, Еймунда и Рагнера, посланных Святополком, который «увѣдѣвше» (узнал. — Д.В. Донской) каким-то чудесным образом, что Борис еще жив; варяги добивают князя. Гипотеза некоторых историков о причастности брата Бориса, великого князя киевского Ярослава, к его гибели, опирающаяся на скандинавскую «Сагу об Эймунде» (конец ХIII в.), источник более литературный, чем исторический, может быть признана лишь частично достоверной.

Киевляне, узнав, что к ним везут тело князя, «не приаша его», и тогда Бориса привозят в Вышгород. Погребают его у церкви святого Василия, построенной еще его отцом.

Предположительно в 1019 г. его брат Ярослав начинает собирать сведения о месте гибели их брата Глеба. В 1020 г. найденные мощи последнего с левого берега речки Смядыни (левый приток Днепра; ныне высохла) переносят в Вышгород, в церковь святого Василия, где похоронен Борис. Вскоре на месте захоронения братьев происходит первое знамение: один из варягов «въступи» по неведению на святое место, где были погребены страстотерпцы. Из могилы вырывается пламя и опаляет ноги того, кто неумышленно осквернил святое место. Затем происходит второе знамение: церковь святого Василия, рядом с которой находились могилы, сгорает, однако иконы и вся утварь оказываются спасены, что явилось знаком заступничества страстотерпцев.

После этих событий на месте сгоревшей церкви строится новая пятиверхая. Митрополит Иоанн I (умер до 1039 г.) освящает ее 24 июля (вероятно, в воскресенье, в 1037 г.), и останки князей торжественно «изнесоша я отъ землѣ» и устанавливаются внутри «надъ землею на деснѣи странѣ».

Впоследствии его останки и останки его брата Глеба дважды переносят, причем оба раза в воскресенье в мае месяце: первое перезахоронение происходит в 1072 г., когда его племянники, князья Изяслав, Святослав и Всеволод, а также русские иерархи во главе с митрополитом Георгием (умер после 1073 г.), переносят останки братьев в воскресенье 20 мая в новую одноглавую церковь, построенную на месте ветхой. Следует заметить, что, когда был открыт гроб, церковь наполнилась благоуханием от мощей, а митрополит Георгий, будучи «не твердъ верою к нима» (к святым. — Д.В. Донской) упал ниц и стал молиться и просить святых о прощении.

Второе перезахоронение совершается в 1115 г., когда великий князь Владимир Всеволодович Мономах, в присутствии митрополита Никифора (умер в апреле (по другим данным, в январе) 1121 г.) и духовенства, в воскресенье 2 мая, принимает участие в перенесении мощей святых князей Бориса и Глеба во вновь построенную каменную церковь. Во время татаро-монгольского нашествия на Киевскую землю в 1240 г. церковь святого Василия была разрушена, а останки братьев оказались утеряны.

«Сказание о Борисе и Глебе» (конец XI в.), сохранило портрет князя Бориса, который «тѣлъмь бяше красьнъ, высокъ, лицьмь круглъмь, плечи велицѣ, тънъкъ въ чресла, очима добраама, веселъ лицьмь, борода мала и усъ, младъ бо бѣ еще».

Русская Православная Церковь при их брате Ярославе, вероятно, в воскресенье 24 июля 1037 г., причисляет первоначально внутри Киевской епархии, Бориса и Глеба, как первых князей-страстотерпцев, к лику святых. «Устависта же христолюбивый Ярославъ и преподобный митрополитъ Иоанъ въ день на всяко лѣто праздьникъ творити има, яко же и нынѣ свершается».

По некоторым данным, князь Борис был женат отцом на неизвестной, но, поскольку он совершил это «не похоти ради телесныя... но закона ради цесарьскаго и послушания ради отца», потомства не оставил.

Участие в военных конфликтах:

Усобица Святополка и Бориса, Глеба, Святослава Владимировичей в 1015 г.