Удаляясь из Москвы в пылу негодования на двоих старших сыновей, Василия Косого и Димитрия Шемяку, Юрий отделил их дело от своего и заключил с Василием Васильевичем договор, в котором за себя и за младшего сына, любимца своего, Димитрия Красного, отказался принимать к себе Косого и Шемяку, отказался от Дмитрова, вместо которого взял Бежецкий Верх с разными другими волостями; признал племянника старшим братом, который один имеет право знать Орду; старый дядя выговорил только не садиться на коня, когда племянник сам поведет свои полки, не ездить к племяннику и не давать ему помощи на Литву, где по смерти Витовта княжил побратим и свояк Юрьев, Свидригайло. Что же касается до Ивана Дмитриевича, то есть известие, что он был схвачен великим князем Василием и ослеплен, села его были взяты в казну великокняжескую за его вину, как сказано в договоре Юрия с Василием. Понадеявшись на обещание дяди, Василий отправил воеводу своего, князя Юрия Патрикеевича, к Костроме, на Косого и Шемяку; но те с вятчанами и галичанами разбили московское войско на реке Куси и взяли в плен воеводу. Василий узнал, что дядя не сдержал своих обещаний, что полки его были в войске сыновей при Куси, и потому в 1434 году пошел на Юрия к Галичу, сжег этот город и заставил дядю бежать на Белоозеро. Но, когда Василий ушел домой, Юрий также возвратился в Галич, послал за сыновьями, за вятчанами и весною двинулся на московского князя с большою силою. Он встретил двух племянников — Василия московского и Ивана можайского (сына умершего Андрея Дмитриевича) — в Ростовской области, у св. Николы на горе, и разбил их: Василий убежал в Новгород, Иван можайский — в Тверь вместе с матерью; Василий Васильевич послал к нему боярина с просьбою не отступать от него в беде; но Можайский отвечал: «Господин и государь! где ни буду, везде я твой человек, но теперь нельзя же мне потерять свою отчину и мать свою заставить скитаться по чужой стороне». Позванный Юрием, Иван отправился к нему в Троицкий монастырь и вместе с дядею приступил к Москве, которая сдалась по прошествии недели, причем мать и жена Васильевы попались в плен и были отосланы в Звенигород. Сам Василий, не видя ниоткуда помощи, перебрался из Новгорода Великого в Нижний и, слыша о погоне за собою от Юрьевичей, которые стояли во Владимире, сбирался в Орду, как вдруг узнал о скоропостижной смерти Юрия и о том, что старший сын последнего Василий Косой занял стол московский, по новому обычаю.

Хотя Юрий заключил мир, возвратил племяннику Дмитров, взяв за то Бежецкий Верх с разными волостями, и дал слово навсегда отступиться от больших сыновей, признав их в договорной грамоте врагами общего спокойствия: однако ж скоро нарушил обещание, послав к детям свою Галицкую дружину, с которою они разбили Московское войско на реке Куси. Великий Князь разорил Галич. Юрий ушел к Белуозеру: собрав же силы и призвав Вятчан, вместе с тремя сыновьями, Косым, Шемякою, Димитрием Красным, одержал в Ростовских пределах столь решительную победу над Василием, что сей слабодушный Князь, не смев возвратиться в столицу, бежал в Новгород, оттуда на Мологу, в Кострому, в Нижний; а Юрий, осадив [в 1434 г.] Москву, через неделю вступил в Кремль, пленил мать и супругу Василиеву. Народ был в горести. "Не изменяй мне в злосчастии", - писал Великий Князь к двоюродному брату, Иоанну, сыну умершего Андрея Можайского. Иоанн ответствовал ему: "Государь! Я не изменю тебе в душе; но у меня есть город и мать: я должен мыслить об их безопасности; и так еду к Юрию". Уже Шемяка и Димитрий Красный стояли с войском в Владимире, готовясь идти к Нижнему: Василий трепетал и думал бежать в Орду: на сей раз счастие услужило ему лучше Москвитян.Юрий, снова объявив себя Великим Князем, договорными грамотами утвердил союз с племянниками своими, Иоанном и Михаилом Андреевичами, Владетелями Можайска, Белаозера, Калуги, и с Князем Иоанном Федоровичем Рязанским, требуя, чтобы они не имели никакого сношения с изгнанником Василием.

Но Юрий внезапно скончался [6 июня 1434 г.], оставив духовную, писанную, кажется, еще задолго до его смерти: деля между сыновьями только свои наследственные города, он велит им платить Великому Князю с Галича и Звенигорода 1026 рублей в счет Ординской семитысячной дани: следственно, или Василий тогда еще не был изгнан, или Юрий мыслил возвратить ему Великое Княжение (что менее вероятно). Сын Юриев, Косой, немедленно принял на себя имя Государя Московского и дал знать о том своим братьям; они же, не любя и презирая его, ответствовали: "Когда Бог не захотел видеть отца нашего на престоле Великокняжеском, то мы не хотим видеть на оном и тебя"; примирились с Василием и выгнали Косого из столицы. В знак благодарности Великий Князь, возвратясь на Московский престол, отдал Шемяке Углич со Ржевом, наследственную область умершего дяди их, Константина Димитриевича, а Красному Бежецкий Верх, удержав за собою Звенигород, Удел Косого, и Вятку.