Сегодня и вчера
Апофеоз Александра I — аллегория на восшествие его на престол.
Автор: Винсент Нойман 50,6 х 68,8 см Бум., акв., тушь, графитный и черный карандаш Ок. 1805 г. Фрагмент. Смотреть полностью. Чтоб не подвигнуть крестьян к непокорности или неправым притязаниям на помещиков, вы должны содержать сие в тайне
Русская старина. Том VI. 1872. Выпуски 7-12. СПб.,1872 Повеление императора Александра I «Об обращении с крестьянами». 1802. (Проект циркулярного указа губернаторам) Секретно. Между обязанностями, на главного начальника учреждением для управления губерний возложенными, 84-ю статьей оного предписано ему, пресекая всякого рода злоупотребления, наипаче обуздывать тиранство и жестокости. Разум сего предписания столь сам по сѳбе очевиден, что не требует никакого истолкования. Вверяя главному начальнику губернии управление градской я земской полиции, закон предвидел ясно и постановил, что предметом благочиния не может быть один внешний надзор и защищение жителей от явного воровства, грабительства и прочих злоупотреблений, но и ограждение их состояния от внутренних притеснений, часто более вредных, нежели самые открытые насилия. Невзирая однако ж на ясность сего постановления, к удивлению моему, весьма редко оно приводится в исполнение. Весьма редко начальники губерний обращают внимание на внутренний порядок управления крестьян помещиками и не заботясь или не считая в обязанности своей иметь по сей части надлежащий надзор, не предупреждать беспорядков в начале их, но доносят мне только о последствиях их, часто сопровождаемых неповиновением и буйством. Между тем ежедневно почти доходят ко мне жалобы от крестьян на притеснения от помещиков и особенные следствия по жалобам сим на самых местах произведенные открывают, что некоторые из помещиков, забыв страх Божий, собственную честь и обязанности человечества, с крестьянами своими поступают столь жестоко и бесчеловечно, что не только исторгают у них насилием малую их собственность, отягощают их непомерными работами и налогами, но и позволяют себе разного рода делать им истязания и людей, врученных им от Бога и самодержавной власти для взаимной связи, порядка и управления, употребляют, подобно бессловесным, муча их непомерными наказаниями, содержа в тяжких эаклепах, истаевая гладом и в утонченной свирепости вымышляя разные на них казни. Жестокости таковые конечно или бы не имели места, или, по крайней мере, реже случались, если бы начальники губерний не упустили совершенно из виду возложенной на них законом обязанности обуздывать преступления и пресекая злоупотребления власти в самом их начале, не попускали бы им усиливаться до того, что крестьяне, не находя в местном начальстве защиты, принужденными себя находят прибегать с жалобами их к верховному правительству, или уклоняться от повиновения их помещикам. Сии упущения, только по существу своему и последствиям их важные, заставляют меня, в подтверждение силы учреждения, предписать, чтоб начальники губерний в числе главнейших обязанностей своих поставляли иметь неприметные и безгласные, но точные и достоверные сведения о поведении помещиков с их крестьянами, и как скоро узнают где-либо чрезмерное власти злоупотребление в отягощении работами и налогами силам несоразмерными , а особливо в жестокости и неумеренных наказаниях, то избрав надежнейших и благомыслящих чиновников и произведя на месте открытое следствие, доносили бы мне о всем подробно и ожидали бы повеления для назначения мер, какие найдутся по обстоятельствам приличными, к прекращению насилия или к наказанию жестокости. Если после сего предписания будут ко мне по делам сего рода доходить жалобы, каждой раз взыщу я от начальствующих ответа, для чего они не усмотрели сего злоупотрѳбления, не исследовали его и мне не донесли. Следующие примечания при сем общем предписании нахожу я нужным сделать. Первое. Чтоб не подвигнуть крестьян к непокорности или неправым притязаниям на помещиков, вы должны содержать сие в тайне и сведения ваши о поведении помещиков так располагать, чтоб чувствовали они примечание правительства к их поступкам, но в правильном употреблении их власти не находили бы ни малейшего стеснения. Второе. Не попускать ни под каким видом крестьянам выходить из повиновения к помещикам, и хотя бы приносили они мне или местному начальству жалобы, они должны до решения дела оставаться в совершенной зависимости и покорности, от коей и малейшия отступления вы должны в самом начале предостерегать приличными средствами, а буйство укрощать силою закона, сколь бы впрочем ни благовидны казались причины, к нему подвигнувшие. Строгое наблюдение и поспешное восстановление тишины и благоустройства в сих случаях, я считаю главнейшею вашею должностью и на особенный и точный отчет ваш сие возлагаю. Третье. Не по жалобам только до вас на жестокости доходящим должны вы делать надлежащие изыскания, но и по сведениям, какие вы о каждом управлении иметь можете. Но сколько сведения сии должны быть удалены от огласки, столько следствия, по ним производимый, должны быть открыты, беспристрастны и удостоверены на свидетельстве и честном осмотре лучших и надежнейших чиновников; дабы помещики, сим следствиям подвергаемые, не могли считать себя устраненными от оправдания и от покровительства закона, никого тайно не обвиняющего, но на всех действующего въяве. Пребываю вам благосклонный Александр. |
Даже в наши дни, если бы древние ханы возвратились на родное пепелище, они мало нашли бы в нем перемен
«Слободских полков непрочную службу превратить в лучшую и государству полезнейшую»
Нет сомнения, что, утвердись он на престоле Московском, Кремль украсился бы чудесами зодчества
Бой после перемирия
Шведы пошли грабить Нейшлотский уезд. Я у тебя спрашиваю, что тут грабить можно?
Древнерусская топография и разоблаченные хитрости монахов Киберганского монастыря
Людовик XIV, боясь, что англичане могут ворваться в гавань Тулона и захватить корабли, приказал притопить их до верхней палубы. Но уже через месяц они годились только на дрова.
Таким образом сей варварский, жестокий и недоверчивый народ был благополучно преклонен к российской стороне и успокоен
Прилично ли говорить, что Латинские Попы действуют для того же, для чего дьявол? Послужит ли сие к утверждению Православия?
Отдай мне Михаила Феодоровича, я сохраню его для Святой России, скрою его, и пусть враги его режут меня, пусть терзают, ломают, не скажу про него.
|