Сегодня и вчера

Срезневский Измаил Иванович. Новое сочинение Яна Колара: Die Götter von Retra // Журнал Министерства народного просвещения. Часть LXX. —СПб. 1851. С. 91


После долгих неудачных поисков в разных местах, где можно было искать развалины древней Ретры Пастору Фридриху Спонгольцу удалось вырыть в своем салу, в Прильвице (что между Нёйбранденбургом в Нёйстрелицем целый клад древностей полный котел разных вещей, покрытый другим котлом. В какой мере Пастор умел дорожить этой находкой — неизвестно; остается несомненным только то, что после него не осталось никаких заметок о найденном кладе, и что не только при его жизни, но и потом, спустя почти целое столетие (с 1680-х до 1760-х годов), этот замечательный клад оставался недоступным для археологов. Переходя из рук в руки, он достался в числе 46 нумеров доктору Гампелю, и только этот новый владетель известил ученый свет о сокровище, обещавшем важные результаты для науки. Описание, сделанное доктором Гампелем, было коротко, составлено наскоро; но и его было достаточно на первый раз, чтобы возбудить общее любопытств , — тем более, что вещи, упомянутые в описании, украшаясь руническими начертаниями имен божеств и города Ротры, становились в разряд памятников не только язычества, но и письменности прибалтийских Славян, подтверждая сказание Титмара, что в храме Ретрском на всех идолах названы были имена их. Открытие было так неожиданно и так важно, что мнения о ценности его тотчас разделились: Пастору Зензе представилось возможным сомневаться в их неподдельности, а Доктор Таддель, Доктор Гренцмер и сам владетель доктор Гемпель усердно защищали их археологическую важность. Немедленно вслед за этими первыми опытами вышло большое сочинение Суперинтендента Маша, который, сделавшись обладателем этого клада, и уже не 46, а 68 вещей, почел нужным сообщать публике не только рисунки вещей и их подробное описание, но и свои разыскания и заключения об их значении и отношении к археологии славянского язычества. Ученый труд Маша возбудил еще больше общее внимание к Прильвицким памятниками равно и сомнения скептиков, который не прекратились и позже, когда Маш издал резкий ответ на все их отзывы. Ни один из скептиков не представил доказательств которые перед судом беспристрастным могли бы поддержать свою значимость ; тем не менее скептики оставались при своих подозрениях. Они нашли себе новую пищу во вновь открытом кладе одного из потомков Пастора Спонгольца, умножившем число вещей почти втрое. Это новое собрание 118 вещей, описанное Графом Потоцким, было поводом к разным статейкам, имевшим целью поколебать доверие к разысканиям и этого ученого, решившегося стать в ряду защитников Прильвицких древностей; но и новыя домогательства скептиков не были удачнее первых. Число тех археологов, которые считали эти памятники драгоценными остатками язычества Славявскаго, не уменьшилось…