Сегодня и вчера

Правда русская или законы Великих Князей Ярослава Владимировича и Владимира Всеволодовича Мономаха.— СПб: Тип. Святейшего Правительствующего Синода, 1792.


Правда Русская Великим князем Ярославом Владимировичем в 1017 году новгородцам данная, не есть сочинение тогдашнего времени, но за несколько веков до Ярослава существовавшая, и токмо оным великим князем в некоторых статьях исправленная, в сообразность настоящего века обычаев и обстоятельств, что самое и достопамятный Татищев, в предисловии на сии законы, основательно приметил. Что же действительно законы у Руссов за несколько столетий до Ярослава были в том никакого сумнения не настоит потому что и в договоре Олега I-го с Греческими императорами, во многих статьях на них делается ссылка, и исполнение по содержанию тех статей предписывается, но древность их поглотила, и токмо отрывки их остались в Правде Русской. — И сия также не есть в том виде, в каком она во время Ярославово существовала, ибо, кроме того что от переписок повреждена, многих статей в ней недостает, что при чтении ее ясно усматривается; однакож довольно осталось для того чтоб судить о качестве целого. Из нее видим, что законы первобытных Руссов, равно как и прочих народов, приноровлены были к их нуждам, упражнениям, и разумению; а как первый предмет человеков, вступивших в общественную жизнь, есть безопасность, следственно и законов первобытных первейшим долженствует быть предметом, чтоб каждого жизнь и свобода и собственность были обеспечены; и таковые законы должны быть кратки и просты, каковы суть в самой вещи законы Ярославовы. Единого здравого рассудка довольно, чтоб понять их смысл и судье и просителю, Каждой случай преступления объяснен в оных с точностью, дабы, возложением брозд на своевольство и своенравие народа дерзкого и едва токмо из состояния дикой жизни изшедшего, отнять всякой способ к изъятиям.

Все виды уязвлений подробно означены, яко язва кровавая или токмо синее пятно, ударом произведенное; повреждение некоторой части тпела, как то руки, ноги, уха, глаза, перста, вышибение зуба, вырванье клока волосов из бороды; а по важности обиды и удовлетворение обиженному было предписано. Однакож тогдашнее удовлетворение или управа обиженным в отношении к настоящему веку, была странного рода; ибо всякое преступление, сколь бы оно велико ни было, очищалось денежною пенею, и для каждого случая положена была особенная цена. — Едва ли можем мы вообразить, чтоб за лишение чести, члена, и самой жизни могло воздано быть деньгами? Но по тогдашнему недостатку в деньгах, и в народе, в котором неравенство счастья было еще невелико, денежная пеня могла быть удовлетворительным наказанием за всякое преступление, тем паче, что не могущий заплатить возложенные пени лишался своей свободы, и отдаван был в рабство обиженному или его родственникам; а страх мщения, законом дозволяемаго, паче нежели самые законы, был уздою удерживающею наносить другому обиду. — И хотя некоторые из законов Ярославлих и являются нам странными, грубыми, и от порядка естественного отдаленными, как, например, в § XI м и XII м, когда кто кого ударит палкой или кулаком, с того предписано доправить пени 12 гривен, а кто перст отрубит, с того только 3 гривны; но между прочих находим и такие, которые и просвещенным векам сделали бы честь, как например, в § IX м, за жизнь рабы вящая пеня положена нежели за жизнь раба; в § X-м, доносителю Русскому предписано, в подтверждение своего доноса, представить семь свидетелей а иностранному токмо двух…