Сегодня и вчера

Безобразова Мария Владимировна. О безнравственности. — СПб., 1911. С. 2.
Правда или истина или добро = высшая нравственность, и эта высшая нравственность признается только на словах или на бумаге, откуда и следует, что великая изнанка жизни —безнравственность. Чем дальше от правды, колющей глаза, с которой не уедешь, тем житейски и даже жизненно лучше, т. е. тем легче жить не только материально, но зачастую как будто и духовно.

Чем так подкупает Ницше?

Ведь тем, что он — апостол безнравственности. Ему не трудно было получить славу, благодаря тому, что он превозносит столь милые нам изнанки, и его не прославляли, лишь пока не знали.

Что привлекает к Л. Толстому?

Его еще большая безнравственность, чем то у Ницше, скрытая под маской лицемерия для людей невдумчивых.

Только вдумайтесь в эту жизнь и в эти писания.

Прочтите внимательно биографию Бирюкова и вы будете поражены подробностями, ярко рисующими бессердечие — отношение к Ергольской, смерть брата, тяжелая тем, что нельзя было поехать на бал, и еще и еще.

А существование в Ясной Поляне «дерева бедных», этого символа, столь унизительного там, где помогают не ради популярности и молчат о помощи.

Взамен «дерева бедных», под тенью которого теперь выдаются 5 коп., слов по поводу описи последней овцы или самовара «помогу, если могу» («Три дня, В.Е. сент., 1910) и отказа от Нобелевской премии, как не приходит в голову тому, кто столько лет живет в деревне, та простая мысль, что существенная помощь там необходима, — я уже не говорю о раздаче земли, а лишь о ссудах на покупку лошади или коровы, чтобы не довести до разорения рядового крестьянина и не обратить его в «бедного», и одинаково о том, чтоб кормить тех бродяг, которых преследует правительство (!). Ради помощи им редакция «Вестника Европы» считает нужным взывать к обществу для устройства в Ясной Поляне столовой! Сам Толстой этого не может сделать, в силу неустранимых условий. Нужна же эта столовая главнейше для того, чтобы дать Т. возможность спокойно гулять. Вот до чего может дойти гипноз!

А сколько помогают и молчат! Сказать — уже унизить.

Но зачем это говорить?

Тот, кто пишет, обязан облегчать жизнь утешать, давать лицо, а не выворачивать изнанку.
С другой стороны, не выше ли всего на свете искренность?
Не лучшее ли может дать человек лишь в том случае, когда он искренен?
Искренность это сама истина каждого, то, что составляешь его лицо…