Сегодня и вчера

Хлебников Николай Иванович. Общество и государство в домонгольский период русской истории. — СПб., 1872. — С. 200.

Едва кончился съезд, как его решение было возмутительным образом нарушено убийством одного из его членов. Снова повторилась та же история, которую мы уже видели по отношению Святослава к Всеволоду. Давиду Игоревичу после съезда шепчут злые советники: «Владимир Мономах сговаривается с Васильком на тебя». Давид вполне верит навету, передает его Святополку и прибавляет: «если мы не захватим Василька, то ни тебе не владеть в Киеве, ни мне во Владимире». Святополк соглашается, и они обманом, посредством дружеского приглашения позавтракать, захватывают Василька; тогда Святополк созывает вече, передает ему все факты. Вече спокойно отвечает: «Тебе, князь, прилично соблюдать свою голову; если справедливо сказал Давид, пусть Василько примет заслуженную казнь, если нет, пусть Бог отмстит Давиду». Василько был ослеплен. В этой истории не знаешь, что хуже: поведение ли Давида, или Святополка, или киевлян. Очевидно, что над всеми ими носился дух века, его малая развитость и чуткость к нравственным вопросам. Только духовенство было возмущено поступком князей. Постановление съезда было еще у всех в памяти. Владимир, Святополк и Олег, собравши войско, отправили послов к Святополку, сказав ему так: «Зачем ты сотворил это зло в земле Русской и вверг нож в нас? Зачем ты ослепил твоего брата? Если бы он был виноват, зачем ты не собрал сейм (подразумевается: как бы люди решили) и не обличил его перед нами и не доказал его вину перед нами; теперь скажи его вину». Силою военных действий, Давид должен был бежать к ляхам; Василько был освобожден. Для характеристики века, нельзя опустить двух важных фактов. Ослепленный Василько снова получил Теребовль; но лишь только настала весна, Василько с братом пошли на Давида, запертого в Владимире. «Они же, – говорит летописец, – взяли копьем град Всеволож и зажгли огнем, и побежали люди от огня, и повелел Василько убить их всех, и сотворил мщение на людях неповинных, и пролил кровь неповинную. Несколько времени спустя, Василько пришел к Владимиру вытребовать тех людей, которые наущали Давида на убийство или, может быть, передали слухи, ходившие в обществе, и эти люди были повешены перед городом Владимиром». И вот второе мщение, прибавляет летописец, которого не следовало бы делать, предоставляя месть Богу (Лавр., стр. 114). Если совершенно объяснимы с точки зрения родовой мести, поход Василька на Давида и даже казнь его наушников, то как объяснить это поголовное избиение всеволожан? Не был ли это прежде город Всеволода, населенный его рабами-смердами, так как владимирская область принадлежала прежде Всеволоду. Это очень вероятно, так как это указывает и самое название города. Этот город или перешел вместе с областью в собственность Давида, который мог купить его у Мономаха, так как он сдавал князьям эти области. В таком случае, мщение Василька, как оно ни ужасно по нашим понятиям, еще оправдывается идеями века. Василько избил всеволожцев и пожег их город, как простую собственность врага своего Давида. Смерд, по идеям века, был не человек, а только собственность, имущество, более ценное, чем скот, но нимало от него не отличающееся. Только летописцу, проникнутому христианскими идеями, такие поступки могли казаться ужасными…