Бесчеловечные благодеяния вашего сиятельства

Бравый воин, герой, прославивший себя на поле кровопролитнейших сражений Граф Михаил Андреевич Милорадович, как известно, был плохой генерал-губернатор

Беззаботность его, невнимание и легкомыслие при решении массы дел и прошений, к нему поступавших, были хорошо известны современному ему обществу, и вот однажды выискался затейник, который сыграл над генерал-губернатором следующую шутку.

Написана была и подана была Милорадовичу особого рода челобитная, будто бы от ямщика Ершова, причем расчет шутника-просителя состоял именно в том, что Милорадович подмахнет резолюцию, по обыкновению, не прочитав путем бумаги.

Ожидания вполне оправдались. Вот эта челобитная мнимого ямщика и собственноручная на него резолюция санкт-петербургского генерал-губернатора:

«Его сиятельству, господину С.-Петербургскому военному генерал-губернатору, генералу и разных орденов кавалеру, графу Михаилу Андреевичу Милорадовичу, от ямщика Ершова, покорнейшее прошение: Бесчеловечные благодеяния вашего сиятельства, пролитые на всех, аки река Нева, протекли от Востока до Запада. Сим тронутый до глубины души моей, воздвигнул я в трубе своей жертвенник. Пред ним стоя на коленях, сожигаю фимиам и вопию: ты еси Михаил, спаси меня с присносущими!» Ямщик Ершов».

Собственноручная резолюция графа Милорадовича резолюция: «Исполнить немедленно»

Из бумаг Н.И. Бахтина. Сообщил Н.И. Селифонтов.


Лесков Николай Семенович. Граф Михаил Андреевич Милорадович (Биографический очерк)

Цитируется по Лесков Н.С. Собрание сочинений в 11 т. М., Государственное издательство художественной литературы, 1957; Том 10

...в 1818 году мы видим Милорадовича начальником столицы. На этом новом поприще Милорадович сохранил всю свою популярность. Его особенно любили за доброту и сострадание. Он охотно являлся ходатаем за множество лиц, беспрестанно обращавшихся к нему. Доброта и благородная деликатность поставляемы ему были даже в упрек некоторыми лицами собственно по отношению к деятельности его как генерал-губернатора. Столица, как известно, кишела в годы его управления обществами, комитетами, управами, союзами, ложами, сплошь да рядом официально не разрешенными и даже запрещенными. Но Милорадович, полный доверчивости к людям, полный доброты и благородства, с омерзением презирал всякое шпионство, гнал от себя фискальство и не хотел поощрять сыщиков. Он не желал преследовать слова, мысли и намерения, доколе они не проявлялись в явных нарушениях закона.
Гнушаясь такими охранительными мерами, которые не обходятся без помощи шпионства, генерал-губернатор Милорадович был неутомим в тех случаях, когда явная опасность, наступавшая для вверенной его управлению столицы, требовала от него предприимчивости и смелости... Энергический человек пробуждался в нем на пожарах, куда он являлся всегда, а еще более отличился он в страшном несчастии, постигшем Петербург 7 ноября 1824 года при наводнении.
Одною из особенностей характера графа Милорадовича была необыкновенная расточительность: он всегда был в долгу как в шелку, и ни большое содержание, которое он получал, ни аренды, назначаемые ему от государя, - ничто не могло выпутать его из его бесконечных долгов.
Родовое имущество его было сравнительно с его расходами довольно ничтожно: оно состояло из имения в Полтавской губернии, в котором было до полуторы тысячи душ крестьян. Часть этого имения он продал в удельное ведомство для уплаты долгов и стал подумывать об устройстве остальной части, рассчитывая под старость удалиться в деревню на покой. Но судьба решила иначе...
Около полудня, в понедельник, 14 декабря 1825 года, Милорадович мчался в санях с адъютантом своим, Башуцким, на Сенатскую площадь, где впереди монумента Петра I стояло каре из нескольких рот л.-гв. Московского полка и некоторых других полков, увлеченных своими офицерами. Громадные толпы народа запрудили значительную часть площади. Милорадович обскакал чрез Синий мост по Мойке на Поцелуев мост и здесь встретился с генерал-майором Алексеем Федоровичем Орловым, по распоряжению которого в это время выезжала из казарм конная гвардия.
- Пойдемте вместе убеждать мятежников, - сказал Милорадович Орлову (разговор был на французском языке).
- Я только что оттуда, - отвечал Орлов, - но советую вам, граф, туда не ходить. Этим людям необходимо совершить преступление; не доставляйте им к тому случая. Что же касается меня, то я не могу и не должен за вами следовать: мое место при полку, которым командую и который я должен привести, по приказанию, к императору.
- Что это за генерал-губернатор, который не сумеет пролить свою кровь, когда кровь должна быть пролита! - вскричал Милорадович и, сев на лошадь, взятую им у одного из офицеров конной гвардии, поехал на площадь. Его сопровождал пешком Башуцкий. С трудом пробравшись сквозь толпы народа, Милорадович близко подъехал к каре и стал убеждать солдат образумиться. Вдруг смелая и громкая речь генерала была прервана пистолетным выстрелом... Стоявший впереди каре в группе офицеров отставной поручик л.-гв. гренадерского полка Каховский выхватил у находившегося подле него штабс-капитана л.-гв. Московского полка Михаила Бестужева пистолет и выстрелил Милорадовичу в бок.
- Сумасшедший, что ты делаешь! - закричат Бестужев, бросаясь на Каховского. Пистолет был отнят, но поздно. Милорадович упал с лошади на руки Башуцкого, который с помощью двух человек из толпившегося простонародья отнес его в манеж конно-гвардейского полка... Сюда скоро явился постоянный доктор Милорадовича, сопутствовавший ему во многих походах, Василий Буташевич-Петрашевский. Он вынул пулю, но смерть быта неизбежна. В три часа ночи на 15 декабря 1825 года графа Милорадовича не стало.