Леонтьев Константин Николаевич
Краткая библиографическая справка
Леонтьев Константин Николаевич
[1831—1891] — писатель-публицист. Родился в старинной дворянской семье. Работал врачом [1854—1863], дипломатом на Ближнем Востоке [1863—1873], журналистом и цензором [1880—1887]. Последние годы жизни провел в монастыре. Либеральная настроенность первых произведений Л., написанных под заметным влиянием идей Жорж Санд, уступает место после польского восстания идеям крайней реакции, наиболее полно выраженным в ст. «Византизм и славянство» [1875]. Требования Л., часто противоречивые, сводились в основном к крепкому, суровому («иногда и до свирепости») иерархическому государству, к-рое только и сможет сохранить «культурный стиль народа»; к независимой властной церкви; национальному, в себе замкнутому обособлению от Запада («не танцевать, а молиться богу, а если танцевать, то по-своему»). Путем целого ряда подобных мер Леонтьев рекомендовал «подморозить Россию, чтобы она не сгнила». Эту систему взглядов Л. яростно противопоставлял буржуазному развитию современной ему европейской жизни и, с целью привести их хотя бы к формальному единству, называл себя принципиальным или идейным консерватором. Особенную ненависть Леонтьева вызывала идущая с Запада «машина» («этот физико-химический умственный разврат») и буржуазная демократия («либерально-эгалитарное мещанство»), которая по выдвинутой Л. теории исторического процесса есть «вторичное смесительное упрощение», разложение, упадок, начавшиеся с просветительного движения XVIII в. и Великой французской революции. Упадок этот Л. считает для Запада окончательным, но здесь резко расходится со славянофилами, видя свой идеал в «истинно-консервативном» византизме: Византия терпела бунты, но революции не испытала ни одной; современные же славянские народы, по мнению Леонтьева, уже успели стремительно нахвататься идей ненавистной ему Европы, несущей новые формы классовых отношений и революцию.
Эта общая установка дворянина-крепостника с его убежденной политической апологией реакции и ненавистью к развивающимся в России капиталистическим формам отчетливо проявляется и во всех литературно-критических писаниях Л., от основных статей (о Толстом и Достоевском) до текущих журнальных рецензий. Чем больше обнажала язвы полуфеодального быта демократическая литература, тем бо́льшую ненависть вызывала она у Леонтьева-критика. Ее «односторонний и карикатурный» демократический реализм Леонтьев объясняет напором толпы, серых средних людей, которые разумеется «не ищут глубины, не понимают ее», отбрасывают «все изящное, глубоко-утонченное». Различая в лит-ре 40—50-х гг. ее эстетические теории и художественную практику, Л. считает, что последняя приняла отрицательный, насмешливый и ядовитый характер, подпав под вредное влияние Гоголя с его «мрачными односторонне-сатирическими произведениями», которыми для Л. являются «Мертвые души», «Ревизор», «Шинель» и т. п. Из этой общей принципиальной позиции Леонтьева вытекают и его конкретные лит-ые оценки. Если «Первая любовь» Тургенева вызывает его полное одобрение, то «Накануне» — «намалевано почти по заказу прогрессивного демократического хамства». Одобряя в основном творчество Толстого и Достоевского. Леонтьев подчеркивает у авторов далеко недостаточную, по его мнению, проповедь смирения низших социальных групп перед высшими («розовое христианство»), а в стилистике обоих писателей — приемы того же ненавистного натурализма. Приветствуя «Семейную хронику» С. Аксакова, Л. враждебно пишет о «бессмысленно-грубых очерках» Решетникова и Н. Успенского, «реалистической грубости» Щедрина. Некрасов квалифицируется Л. как исковерканный модной злостью и дурными привычками «натуральной школы» петербургский редактор, олицетворяющий для Л. всю ненавистную ему революционно-демократическую литературу («Чернышевские, Некрасовы, Салтыковы» и т. д.). Так. образом Л. бешено нападал как-раз на те лит-ые явления, которые наиболее ярко выражали исторически-революционные тенденции. Из всего критического наследства Л. наиболее примечательна его книга о Толстом («Стиль и веяние»), изобилующая меткими стилистическими наблюдениями.
Библиография: I. Восток, Россия и славянство, 2 тт., М., 1885—1886; Наши новые христиане (Достоевский, Толстой), М., 1889; Собр. сочин., изд. В. Саблина, М., 1912—1914 (вышло 9 тт.); Страницы воспоминаний, ред. и предисл. П. Губера, П., 1922.
II. Трубецкой С., Разочарованный славянофил, «Вестник Европы», 1892, X; Милюков П., Разложение славянофильства, в сборнике его ст. «Из истории русской интеллигенции», СПБ, 1903; Бердяев Н., Философ реакционной романтики, сборн. «Sub specie aeternitatis», СПБ, 1907; Михайловский Н., Собр. сочин., т. V, 1908 (Записки современника); Преображенский П., А. Герцен и К. Леонтьев, «Печать и революция», 1922, № 2, и др.
III. Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, М. — Л., 1924; «Памяти К. Леонтьева», Литературный сборник, СПБ, 1911 (с подробной биографией и библиографией).
М. Лучанский.
Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939.
Эта общая установка дворянина-крепостника с его убежденной политической апологией реакции и ненавистью к развивающимся в России капиталистическим формам отчетливо проявляется и во всех литературно-критических писаниях Л., от основных статей (о Толстом и Достоевском) до текущих журнальных рецензий. Чем больше обнажала язвы полуфеодального быта демократическая литература, тем бо́льшую ненависть вызывала она у Леонтьева-критика. Ее «односторонний и карикатурный» демократический реализм Леонтьев объясняет напором толпы, серых средних людей, которые разумеется «не ищут глубины, не понимают ее», отбрасывают «все изящное, глубоко-утонченное». Различая в лит-ре 40—50-х гг. ее эстетические теории и художественную практику, Л. считает, что последняя приняла отрицательный, насмешливый и ядовитый характер, подпав под вредное влияние Гоголя с его «мрачными односторонне-сатирическими произведениями», которыми для Л. являются «Мертвые души», «Ревизор», «Шинель» и т. п. Из этой общей принципиальной позиции Леонтьева вытекают и его конкретные лит-ые оценки. Если «Первая любовь» Тургенева вызывает его полное одобрение, то «Накануне» — «намалевано почти по заказу прогрессивного демократического хамства». Одобряя в основном творчество Толстого и Достоевского. Леонтьев подчеркивает у авторов далеко недостаточную, по его мнению, проповедь смирения низших социальных групп перед высшими («розовое христианство»), а в стилистике обоих писателей — приемы того же ненавистного натурализма. Приветствуя «Семейную хронику» С. Аксакова, Л. враждебно пишет о «бессмысленно-грубых очерках» Решетникова и Н. Успенского, «реалистической грубости» Щедрина. Некрасов квалифицируется Л. как исковерканный модной злостью и дурными привычками «натуральной школы» петербургский редактор, олицетворяющий для Л. всю ненавистную ему революционно-демократическую литературу («Чернышевские, Некрасовы, Салтыковы» и т. д.). Так. образом Л. бешено нападал как-раз на те лит-ые явления, которые наиболее ярко выражали исторически-революционные тенденции. Из всего критического наследства Л. наиболее примечательна его книга о Толстом («Стиль и веяние»), изобилующая меткими стилистическими наблюдениями.
Библиография: I. Восток, Россия и славянство, 2 тт., М., 1885—1886; Наши новые христиане (Достоевский, Толстой), М., 1889; Собр. сочин., изд. В. Саблина, М., 1912—1914 (вышло 9 тт.); Страницы воспоминаний, ред. и предисл. П. Губера, П., 1922.
II. Трубецкой С., Разочарованный славянофил, «Вестник Европы», 1892, X; Милюков П., Разложение славянофильства, в сборнике его ст. «Из истории русской интеллигенции», СПБ, 1903; Бердяев Н., Философ реакционной романтики, сборн. «Sub specie aeternitatis», СПБ, 1907; Михайловский Н., Собр. сочин., т. V, 1908 (Записки современника); Преображенский П., А. Герцен и К. Леонтьев, «Печать и революция», 1922, № 2, и др.
III. Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, М. — Л., 1924; «Памяти К. Леонтьева», Литературный сборник, СПБ, 1911 (с подробной биографией и библиографией).
М. Лучанский.
Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939.
Леонтьев Константин Николаевич
[13(25).1.1831, Кудиново, ныне Малоярославецкого района Калужской области, — 12(24).11.1891, Троице-Сергиев посад, ныне Загорск Московской области], русский писатель, публицист и литературный критик. Учился на медицинском факультете Московского университета; служил военным лекарем во время Крымской войны 1853—56. В 1863—73 консул в ряде греческих городов. В 1880—87 цензор в Москве. Незадолго до смерти постригся в монахи. Автор ряда повестей и очерков (повести "Из жизни христиан в Турции", т. 1—3, 1876, высоко оценил Л. Толстой). Известность приобрёл статьями о практической политике и на культурно-исторические темы (сборник статей "Восток, Россия и славянство", т. 1—2, 1885—86), а также литературно-критическими этюдами ("О романах гр. Л. Н. Толстого. Анализ, стиль и веяние", 1890, об И. С. Тургеневе и др.).
Мировоззрение Л. имело охранительную направленность. Предугадывая грядущие революционные потрясения и считая одной из главных опасностей буржуазный либерализм с его "омещаниванием" быта и культом всеобщего благополучия, Л. проповедовал в качестве организующего принципа государственной и общественной жизни "византизм" — твёрдую монархическую власть, строгую церковность, сохранение крестьянской общины, жёсткое сословно-иерархическое деление общества. Путём союза России с Востоком (мусульманскими странами, Индией, Тибетом, Китаем) и политической экспансии на Ближнем Востоке как средства превращения России в новый исторический центр христианского мира Л. надеялся затормозить процесс "либерализации" России и уберечь её от революции. Культурно-исторические взгляды Л., сложившиеся под влиянием Н. Я. Данилевского, характеризуются выделением трёх стадий циклического развития — первичной "простоты", "цветущей сложности" и вторичного "упрощения" и "смешения", что служит у Л. дополнительным обоснованием идеала "красочной и многообразной" российской действительности, противопоставленной западному "всесмешению" и "всеблаженству".
Соч.: Собр. соч., т. 1—9, М., 1912—13; Моя литературная судьба. Автобиография, в кн.: Литературное наследство, т. 22—24, М., 1935.
Лит.: Памяти К. Н. Леонтьева. Литературный сб.. СПБ, 1911; Булгаков С. Н., Победитель-Побеждённый, в его кн.: Тихие думы, М., 1918; Бердяев Н. А., Константин Леонтьев, Париж, 1926; Преображенский П. Ф., А. Герцен и К. Леонтьев, "Печать и революция", 1922, кн. 2; История философии в СССР, т.. 3, М., 1968; Янов А. Л., Славянофилы и К. Леонтьев, "Вопросы философии", 1969, № 8; История русской литературы XIX в. Библиографический указатель, под ред. К. Д. Муратовой, М. — Л., 1962, с. 412—14; KoIogrivov I. von, Von Hellas zum Mönchtum. Leben und Denken K. Leontjews, B., 1948; Gasparini E., Le previsioni di Constantino Leont'ev, Venezia, 1957.
В. С. Муравьев.
Большая советская энциклопедия, 1969 — 1978 гг, в 30 томах.
Мировоззрение Л. имело охранительную направленность. Предугадывая грядущие революционные потрясения и считая одной из главных опасностей буржуазный либерализм с его "омещаниванием" быта и культом всеобщего благополучия, Л. проповедовал в качестве организующего принципа государственной и общественной жизни "византизм" — твёрдую монархическую власть, строгую церковность, сохранение крестьянской общины, жёсткое сословно-иерархическое деление общества. Путём союза России с Востоком (мусульманскими странами, Индией, Тибетом, Китаем) и политической экспансии на Ближнем Востоке как средства превращения России в новый исторический центр христианского мира Л. надеялся затормозить процесс "либерализации" России и уберечь её от революции. Культурно-исторические взгляды Л., сложившиеся под влиянием Н. Я. Данилевского, характеризуются выделением трёх стадий циклического развития — первичной "простоты", "цветущей сложности" и вторичного "упрощения" и "смешения", что служит у Л. дополнительным обоснованием идеала "красочной и многообразной" российской действительности, противопоставленной западному "всесмешению" и "всеблаженству".
Соч.: Собр. соч., т. 1—9, М., 1912—13; Моя литературная судьба. Автобиография, в кн.: Литературное наследство, т. 22—24, М., 1935.
Лит.: Памяти К. Н. Леонтьева. Литературный сб.. СПБ, 1911; Булгаков С. Н., Победитель-Побеждённый, в его кн.: Тихие думы, М., 1918; Бердяев Н. А., Константин Леонтьев, Париж, 1926; Преображенский П. Ф., А. Герцен и К. Леонтьев, "Печать и революция", 1922, кн. 2; История философии в СССР, т.. 3, М., 1968; Янов А. Л., Славянофилы и К. Леонтьев, "Вопросы философии", 1969, № 8; История русской литературы XIX в. Библиографический указатель, под ред. К. Д. Муратовой, М. — Л., 1962, с. 412—14; KoIogrivov I. von, Von Hellas zum Mönchtum. Leben und Denken K. Leontjews, B., 1948; Gasparini E., Le previsioni di Constantino Leont'ev, Venezia, 1957.
В. С. Муравьев.
Большая советская энциклопедия, 1969 — 1978 гг, в 30 томах.