Российский архив. Том XI

Оглавление

Письмо Н. Ф. Патрикеевой княжне В. Н. Репниной

Патрикеева Н. Ф. Письмо Репниной В. Н., 8 марта 1881 г. / Публ. [вступ. ст. и примеч.] Е. Л. Яценко // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2001. — [Т. XI]. — С. 372—374.



Письмо Натальи Филипповны Патрекеевой к Варваре Николаевне Репниной написано одной из подопечных княжны, ее давнишней знакомой, получившей, судя по языку и стилю письма, хорошее воспитание и образование, но попавшей в тяжелую жизненную ситуацию и не раз обращавшейся к княжне Варваре за протекцией и материальной помощью. Это письмо интересно как искренний отклик жительницы Петербурга на убийство Александра II и последующие события.



Автограф письма хранится в РО ГАМ (Ф. 1. Оп. 2. Ед. хр. 132). Письмо публикуются по правилам современной орфографии.



Н. Ф. ПАТРЕКЕЕВА — В. Н. РЕПНИНОЙ



8-го марта (1881 г.)



Много раз собиралась написать Вам, моя родная1, но просто была не в силах; мы до сих пор не можем очнуться, не можем прийти в себя от всех ужасов, которые у нас совершаются; волос становится дыбом. Каковы злодейства! Не могу передать Вам, как глубоко, болезненно скорбит душа моя о несчастном Государе2; вот уж истинный мученик! И это за все, что он сделал для России. Нет выражений, чтобы передать все, что наполняет душу при мысли обо всем этом. И как тяжко, вместе с тем, и как жаль и молодого Государя3. Представьте себе, моя родная, что должен испытывать этот сын, потерявший так ужасно своего отца и вступающий на престол при таких тяжких обстоятельствах, и вдруг эти изверги, на другой день по его вступлении, подбрасывают ему прокламации, в которых грозят ему той же участью. Ну, разве это не зверство! Нет имени этому бесчеловечию! Что должен переживать теперь этот несчастный человек, это просто ужасно. Сегодня я видела одного господина, который был на первом его выходе, он рассказывал, что он вышел, облитый слезами, так что это произвело на всех потрясающее действие. На самой же церемонии4, при выносе гроба, говорят, с ним сделалось почти дурно, так что кто-то дал ему понюхать спирту, — а ведь это молодой, здоровый человек, полный сил! Ужасно! Все общество, даже самое либеральное, весь народ глубоко потрясен и возмущен; все ходят в каком-то чаду, ни о чем другом не говорят, у всех дело из рук валится. Исключая, конечно, нашей отвратительной молодежи, которая ведет себя неприлично до последней степени; да уж за то же и достается ей; почти каждый день слышишь, что какой-нибудь лавочник или извозчик избил какого-нибудь студента до полусмерти за какую-нибудь безобразную выходку. Но каков ужас эти подкопы-то; ведь говорят, что если бы он удался, то ведь взорвало бы целую улицу, и это все людей, ни в чем неповинных. В руках полиции теперь план всей местности, где совершилось преступление, и всех прилегающих улиц, и на нем, говорят, сделаны отметки в трех местах: одна на том месте, где совершилось преступление, другая на Малой Садовой и третья недалеко от Аничкова дворца; так что теперь делают исследования, нет ли еще где-нибудь мины. Паника здесь ужасная, со страхом ходят и ездят по улицам. Да оно и понятно, ни за что нельзя ручаться. Народ в особенности возмущен ужасно. Вчера Елиз(авета) Ник(олаевна)5 пробралась на Дворцовую площадь во время церемонии и говорит, что когда вынесли гроб и заиграла похоронная музыка, то буквально вся толпа заплакала, офицеры, солдаты — все залились слезами, так что картина была потрясающая. И она вернулась до того расстроенная, что я думала, что она заболеет.



При всем этом, меня утешает общее сочувствие иностранных держав6. Мне кажется, что оно должно быть искренно, по крайней мере, хочется так думать, и мне необыкновенно отрадно читать некоторые выписки из их газет, помещающиеся в наших. Например, мне очень понравились отзывы английских газет об этом происшествии в “Голосе”7, и мне хочется, чтобы Вы прочли их, моя родная, для чего я и посылаю Вам этот номер под бандеролью вместе с моим письмом. В особенности хороша статья из “Standart”8.



Письмо мое вышло неимоверно длинно и тяжко, но я уверена, что Вы не посетуете на меня за него, потому что испытываете то же, что и я, а меня облегчило, что я отвела с Вами душу, которая страшно наболела. Здесь ближе к месту, и впечатления гораздо сильней, и просто нет сил молчать, так сильны все ощущения. Одно остается — молиться, чтобы Господь помиловал нас! До того тяжело, что всякое дело валится из рук.



Передайте мой искренний привет добрейшей Глафире Ивановне9, равно как и Ольге Павловне10. Как теперь ее здоровье? Мой усердный поклон Дмитрию Семеновичу11. Как здоровье Ваше, моя родная? Вы ничего мне не сказали, а, между тем, это всегда больше всего меня интересует. Буду ждать с нетерпением Вашего ответа, который будет для меня большим утешением; и скажите, как понравятся вам указанные мною статьи. Крепко целую Ваши ручки и люблю Вас всеми силами моей души.



Искренно преданная Вам



Н. Патрекеева



Елиз(авета) Н(иколаевна) и Потя целуют Ваши ручки.



(Приписка сбоку листа):



Простите за эту пачкотню, совсем не заметила, как это случилось, а переписывать некогда.



ПРИМЕЧАНИЯ



1 Репнина Варвара Николаевна (1808—1891), княжна.



2 Речь идет об Александре II (1818—1881), Императоре с 1855 г. На его жизнь было совершено несколько покушений: в апреле 1866 г., в мае 1867 г., в апреле и ноябре 1879 г., в феврале 1880 г. 1 марта 1881 г. Александр II был смертельно ранен бомбой, брошенной народовольцем И. И. Гриневицким (1856—1881).



3 Речь идет об Александре III (1845—1894), Императоре с 1 марта 1881 г. В силу Основных законов Российской Империи наследник-цесаревич вступал на престол сразу же после кончины Императора.



4 Погребальная церемония состоялась 7 марта 1881 г. Военный министр Д. А. Милютин вспоминал: “По случаю назначенного выноса тела покойного императора из Зимнего дворца в крепость я приехал во дворец к 91/2 часам, присутствовал при приеме государем депутаций от полков, шефом которых был усопший император; затем при перенесении царских регалий в церковь... Вынос тела вместо 11 часов, как было назначено, начался в исходе 12-го. Государь шел за гробом пешком на всем длинном пути чрез Николаевский и Тучков мосты и кругом крепости чрез весь Александровский парк в Иоанновские ворота. Разумеется, за ним шли также пешком и все великие князья, иностранные принцы и свита. Погода была не холодная (градуса 2 выше нуля), но при сильном морском ветре, так что мы шли по лужам или по рыхлому снегу и устали порядком... во время панихиды в Петропавловском соборе я уже не в силах был стоять... Вся церемония совершилась благополучно и в порядке, вопреки ходившим в публике разным зловещим предсказаниям о готовившихся новых покушениях”. (Д. А. Милютин. Дневник. // Александр II. Воспоминания. Дневники. СПб. 1995. С. 324—325).



5 Патрекеева Елизавета Николаевна, родственница Н. Ф. Патрекеевой.



6 “Страшная, мученическая кончина замечательного государя, царя-освободителя,... произвела, конечно, глубокое впечатление не только в среде русского народа, но и за границей. Кроме немногих непримиримых органов крайних революционных партий, во всех журналах, даже английских и французских, высказывается громкое негодование против извергов и скорбь о царственном мученике...” (Д. А. Милютин. Дневник. Указ. соч. С. 324).



7 “Голос” — газета либерального направления, издававшаяся А. А. Краевским в Петербурге в 1863—1883 гг.



8 “The Standart” — влиятельная английская газета, издававшаяся с 1827 г. и освещавшая политические, литературные и коммерческие проблемы.



9 Дунина-Борковская (урожд. Псиол) Глафира Ивановна (1825—1886), дальняя родственница княгини В. А. Репниной-Волконской, воспитанница княжны В. Н. Репниной. С трех лет и до замужества жила в семье Репниных; овдовев, поселилась в Москве у княжны В. Н. Репниной.



10 Орлова (урожд. Кривцова) Ольга Павловна (1838—1926), жена Николая Михайловича Орлова (1822—1886). Племянница княжны В. Н. Репниной.



11 Трифоновский Дмитрий Семенович, доктор-гомеопат, лечивший княжну В. Н. Репнину.



Публикация Е. Л. ЯЦЕНКО