Образовательные системы в качестве социальных институтов представляют собой один из важнейших элементов социальной онтологии и объект методологического анализа. Социальной онтологии современная социальная философия придает методологический, мировоззренческий и функциональный статус. Методологический аспект указывает на связь всеобщих категорий и понятий, которые используются при анализе истории сообществ людей, включая современность.¹ Уточнение аспекта заключается во введении в социальную онтологию идентификационных признаков социального субъекта, раскрывающих когнитивные структуры и содержание межсубъектного общения и повседневное измерение. В этом случае социальную онтологию определяют как «систему категорий, которая «задает» базисные представления о структуре и свойствах социальной реальности и типологизирует социальные ситуации».² Если бизнес-образование – это элемент социальной онтологии, то его исследование требует оптимального и адекватного современности методологического инструмента. Таким эффективным средством выяснения сущности, смысла, механизмов развития бизнес-образовательных систем являются категории «социокод» и «парадигма», выступающие, с одной стороны, результатом критической философской рефлексии, а с другой – объективным фактором обеспечения единства системы «общество - образовательная система – человек».

Понятие социокода в социальной философии является достаточно новым и в силу этого представляет собой определенный уровень проблематизации социальных явлений. «Как бы не определяли предмет, само определение уже является одной из операций этого предмета»³. В отечественной философии понятие социокода первоначально формировалось в рамках социологической науки, но постепенно ему был придан философский смысл.

При рассмотрении теоретических параметров социокода следует обратить внимание на то, что одним из первых понятие социокода ввел в социологическую теорию М.К. Петров (1924-1987) в работе «Язык, знак, культура» ⁴. Полагая, что и сама культура, и ее феномены – не что иное, как обширный социальный текст, Петров указал на возможность его кодирования через единство языка и социального контекста. Ученый дифференцировал лично-именной, профессионально-именной и универсально-понятийный коды в качестве специфических, используя цивилизационный критерий (преемственность первобытной, традиционной и новоевропейской культур). Эти социокоды интегрируют знаковые системы культуры, составляют механизм регламентации содержания и развития исторически сложившегося культурного типа.

Лично-именной (первобытный) социокод транслирует структуры общения через строгое исполнение каждым индивидом норм поведения. Инициация, закрепляющая этот социокод, рассматривается Петровым в качестве первой исторической формы образования, основанной на публично-ролевой матрице «наставник-подопечный»⁵. Традиционное общество трансформировало социокод в профессионально-именной, где профессия и ее божественный покровитель становятся средствами селекции социально-значимого опыта. Наставничество, легитимированное церковью, придает сакральную и символическую ценность трудовым навыкам, профессии, связывает их с вечными ценностями. Новоевропейский социокод заменил сакральную легитимацию на абстрактно-понятийную деятельность по освоению символической практики труда. Таким образом в социокоде слились рациональность и практика символического конструирования. Образовательная парадигма в данном контексте выглядит как школа –полидисциплинарное обучение, пронизавшее все социальные слои и ставшее всеобщим.⁶ Эта парадигма выступает и как новый вид деятельности, и как форма социально-групповой дифференциации, и как способ трансляции опыта.

Краткий анализ идей М.Н. Петрова приводит к двум, на наш взгляд, важным философским выводам: во-первых, обрядовые характеристики социокода архаики в «сжатом» виде сохраняются в современной культуре; во-вторых, изменяющиеся значения и смыслы трансляции навыков проблематизируют ситуацию универсального социокода. Практически в каждой парадигме мы обнаружим что-то, существующее и в наши дни. В частности, завершение любого обучения и любое изменение в профессиональном росте принято закреплять «посвящением», «проставлением». Общество все еще нуждается в обрядах инициации как символах перехода к многомерному человеку. Появившиеся на заре человечества обряды, изменившись и трансформировавшись, выполняют схожие функции в жизни современного человечества, не говоря уже об институте наставничества, подчас являющемся единственным путем успешной адаптации новых сотрудников к работе в организациях со сложной иерархической структурой. Современный наставник выполняет функцию сохранения и приумножения интеллектуального капитала организации, участвуя в адаптации вновь принятых сотрудников. Организации и фирмы, отказывающиеся от использования наставников, зачастую сталкиваются со сложностями: сотрудники, пришедшие из других организаций, не вписываются в работу данного учреждения, а сотрудник без опыта работы приобретает необходимые знания с трудом и часто в конфликтных условиях, что удлиняет время его адаптации и в течение длительного времени качество его работы не соответствует необходимому уровню.

Таким образом, «как и сами цивилизации, их социокоды соприсутствуют в нашей нынешней жизни, в современной культуре; одни из них доминируют, другие обслуживают периферийные области общения. Для овладения социокодом в каждой цивилизации выстраивается и своя модель образования».⁷ Иными словами, в социокоде образовательной модели позиционировано единство социальных отношений и существенных для передачи значений опыта, играющих в обучении бизнесу решающую роль.

Переход к универсальному уровню социального кодирования означает движение от социологических понятий и принципов к всеобщим, философским, и тем самым социокод получает статус специфической философской категории⁸, который обосновывается двумя факторами: первый обозначен диалектической парой «универсальное-уникальное» в социокоде. Второй фактор выражен уровнями понимания смысла социокода. По мере нарастания общности признаков социокод располагается на социологическом (структурно-функциональный подход), культурно-цивилизационном (деятельностно-семиотический подход) и философско-категориальном уровнях (уровень философских смыслов и принципов). Важно и то, что уровни пересекаются и взаимно дополняют друг друга.

Для философии исходными признаками социокода являются его объективность и «воспроизводство социальности»⁹. Дефиниции социокода достаточно разнообразны и зависят от приверженности различным социокультурным контекстам. Социокод трактуется как «свернутая» модель общения, общезначимый регулятор деятельности, механизм трансляции ценностей. Так, социокод – это: устойчивое ядро цивилизации и «переведенный в общественное достояние продукт деятельности», способ существования «социально-генетической» памяти, наследующей культурно-эволюционные механизмы;¹⁰ категориальная форма, удобная «для объяснения тех форм философии, которые претендуют на коммуникативную общезначимость»;¹¹ специфический трансляционно-трансформационный механизм интеграции и целостности долговременных программ социальной деятельности; «бессознательное» культуры с массивом не опредмеченных автоматизмов (постмодернистская трактовка); социосемиотическая модель общения (Петров М.К. - «Язык, знак, культура», Шпет Г.Г. - «Введение в этническую психологию», Ю.М. Лотман – «Культура и взрыв»); понятие, составляющее «тело культуры»;¹² «типизированные формы мышления и поведения индивидов», формализованные в знаках, символах, нормах, ценностях, и адресованные «поколенным контингентам, особенно поколениям будущим».¹³

Различия подходов выражены в том, что в одном случае социокоды претендуют на универсальность, в другом – на уникальность. Скорее всего, речь здесь идет о различении по разным основаниям: свойство универсальности социокода соотносимо с признанием общего фундамента социокультурной реальности (социальным реализмом), и в целом с универсалистской теорией культуры. Свойство уникальности связано с культурными различиями, с признанием нетождественности социокодов для культурных ареалов, и в методологическом плане является, пожалуй, не всегда отчетливо прописанным «эхом» ориентации на культуру как «сеть» локальных цивилизаций (Востока и Запада, традиционного и модернистского обществ). Универсалистская картина социокода возникает, например, при марксистском подходе – фундирующим социокодом выступает здесь тип социально-экономических отношений. Другим, неявно выраженным, но хорошо обоснованным универсалистским подходом к социокоду является теория универсалий культуры (А.Я. Гуревич, В.С. Степин и др.), в которой универсалии культуры и социокоды предельно близки по содержанию и функциям, и в то же время часть универсалий и кодов концентрированы как философские категории.

Уникалистская установка другая: культурное несовпадение социокодов¹⁴ детерминировано социосемиотически – знаковой культурной реальностью, организующей знание, общение и деятельность. Об этом пишет Н.И. Басина, считающая, что социокоды различных культур несовместимы потому, что они уникальны. «Для индивида социокод – его «все»: это единственно доступный ему способ «встраивания» в социальность, который в условиях кризиса у индивида просто «изымается». Мигранты из стран Востока вынужденно воспроизводят реалии традиционного общества (специализация умений, отсутствие механизма сжатия, диверсификация каст и кланов, патриархальная мораль, семейно-профессиональный способ передачи навыков между поколениями и пр.) Но глобализация инициирует историко-культурную конкуренцию, обнажая хрупкость и мультикультурального сосуществования, и «химического» псевдослияния разнородных культур. Нетождественные способы социализации в разных культурах обусловливают искажение восприятие ими друг друга и блокируют возможность диалога. Запад, увиденный через призму традиционализма, предстает разложившейся дезинтегрированной архаикой. Восток в западной «оптике» неэффективен в силу органического характера стагнации, т.к. в принципе не способен обновлять свои технологии»¹⁵. В данном исследовании хотелось бы обозначить другую позицию: поскольку социосемиотическая модель социокода и созданная на ее основе типология одна из возможных, вывод о несовместимости социокодов излишне радикален. Взаимное рассматривание «в лупу» достоинств и недостатков культурных ареалов не исчерпывает сущности социокодов, в конкурирующих культурных областях социальные процессы могут осуществляться сходным образом. Если социокод – философская категория, то она синтезирует отношения и механизмы взаимодействия общества, культуры и человека, отношения, которым присуще свойство конвенциональности¹⁶ на том общепринятом основании, что «общество не состоит из индивидов, а выражает сумму тех связей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу».¹⁷ Н.Ф. Бучило видит социокод важнейшей характеристикой кодов культуры, которые не исчерпываются языком, а захватывают всю совокупность культуры: духовную, материальную, знаково-символическую.

Теоретический контекст социокодов рассматривается также через их динамику, особенность которой заключается в невозможности указать на «последний и универсальный» алгоритм развития мира через социокоды. Это подтверждается синергетической методологией, завоевывающей себе признание в социально-философском знании¹⁸. Социокод, неся бремя необходимости трансляции сложных социальных программ, вовсе не является навсегда застывшей неподвижной матрицей и способен выступить в качестве социокода развития. Социокоды не аномалия, не антинорма развития, а свидетельство усложнения социального пространства, усложнения внутреннего мира человека и его разума. «Подобно генетическому коду социокод выступает как некая неявная программа жизнедеятельности социума, стихийно и независимо от воли людей проявляющаяся в процессе и результатах их деятельности. В отличие от норм, которые сознательно транслируются из поколения в поколение и предполагают наличие санкций, подкрепляющих их авторитет и обязательность выполнения, социокод пронизывает все ткани общественного организма и существует как некая самостоятельная сила, сообщающая обществу его неповторимое своеобразие.»¹⁹.

Аксиологический контекст социокода ориентирован и на индивидный, и на групповой уровни. Духовный уровень, в отличие от интеллектуального и биологического не столь очевиден; его «обнаружение и расшифровка требуют усилий»²⁰ и выражаются в соотнесенности с философским идеалом личности – совершенным человеком. Групповые ценности, например социально-правовые, проявляются в социокоде в сохранении и трансляции «устойчивых целей и ценностей, являющихся общечеловеческими. К их числу традиционно относят следующие: признание ценности человеческой личности, ее морального достоинства; принцип равенства как признание за всеми людьми равной моральной ценности; реальность неотчуждаемых прав и свобод личности (право на жизнь, свободу, собственность и т.д.); универсализм, предполагающий распространение названных принципов на представителей различных культурно-исторических типов и их права требовать уважения к их историческому выбору; признание возможности сознательного совершенствования любых общественных институтов; верховенство конституционного правового закона, которому подчинена деятельность государства; ограничение прерогатив государства в сфере частной жизни граждан, разделение властей»²¹.

Базисные ценности культуры (по выражению В.С. Степина – «мировоззренческие универсалии») представлены категориями культуры, мировоззренческими универсалиями, на основании которых функционирует и развивается огромное количество надбиологических программ человеческой деятельности, поведения и общения, представленных в виде различных кодовых систем, составляющих «тело культуры». Мировоззренческие универсалии выполняют в жизни общества такую же функцию, как и гены в живом организме. Они соединяют в целостную систему сложнейший набор различных феноменов культуры и выступают в качестве базисных структур социокода, играют роль своего рода ДНК социальной жизни. Смыслы мировоззренческих универсалий (категорий «природа», «космос», «пространство», «время», «человек», «свобода», «справедливость» и т.д.), формируя целостный образ человеческого жизненного мира и выражая шкалу ценностных приоритетов соответствующего типа культуры, определяют, какие фрагменты из непрерывно обновляемого социального опыта должны попасть в поток трансляции, а какие должны остаться вне этого потока, т.е. не передаваться новому поколению и не играть сколь-нибудь важной роли в его становлении. Тем самым они определяют, какие знания, верования, ценностные ориентации, целевые установки, образцы деятельности и поведения будут преимущественно регулировать поведение, общение и деятельность людей, формировать их социальную жизнь. Радикальные изменения социальных организмов невозможны без изменения культурно-генетического кода. Без этого новые виды общества возникнуть не могут.

Этический нормативизм социокодов проявляет себя в связи с овладением предметными и социальными технологиями управления, образования, воспитания, организации быта. Социокод служит основанием не только институализированной деятельности, но и повседневности – непосредственной жизнедеятельности социальной группы и ее социальной среды. Социокод выражает себя здесь в качестве трансляционного механизма, непрерывности воспроизводства различных форм социальных связей и социального поведения. Повседневная социальная практика вносит в социокод признак интерсубъективности (общности) значений повседневного опыта, независимо от важности этого опыта. Если социокод выступает как программа деятельности, конкретизирующая социальный опыт, то в нее входят представления о целях, задачах и ценностях: какие цели ставятся, каковы механизмы достижения целей, каковы смыслы целей и задач. Специфика социокода в данном случае состоит в том, что основные структурные элементы программ социокода формируются на идеальном, а не на материальном плане деятельности (орудий труда, материальных средств деятельности).

Особенно наглядны механизмы воздействия социокодов на информационное общество по той причине, что они репрезентируются совокупностью коммуникаций. Коммуникативные технологии как важнейший социокод современности выражают факт опосредованности социокультурной реальности компьютерными моделями, такими алгоритмическими образованиями, которые задают темп освоения индивидом и обществом быстро изменяющегося мира.

Социокод обозначает и знаково-семиотическую реальность культуры, и возможность целостного анализа массива культуры, мира деятельности и институтов общения. Может ли категория «социокод» в своем философском наполнении использоваться как инструмент анализа бизнес-образования? Существенно то, что знак в семиотической модели социокода имеет тот же культурно-онтологический статус, что и деятельность. Знак в отличие от смысла менее подвижен и активен, поэтому требует для своей трансляции институты и механизмы. Современное бизнес-образование во всем своем многообразии сопровождает развитие как отдельных индивидов, так и малых социальных групп и организаций. Бизнес-образовательные системы обладают достаточным количеством разнообразных институтов и механизмов для трансляции наиболее ценных для общества знаков, отобранных как предыдущими поколениями, так и современной реальностью.

Исследование методологических подходов к определению социокодов, их типологии наталкивает на ряд выводов. Единого и общепринятого определения социокода нет в силу того, что отмечаемые авторами свойства выражают разнообразные эпистемологические и методологические контексты – семиотические²², этнографические, социологические, социально-философские, мировоззренческие, аксиологические. К существенным признакам социокода относят трансляционность, коммуникативность, трансформационность (введение нового). Трансляционность зависит от каналов передачи (как доказал еще М.Е. Петров), не является универсальной, лучше всего проявляет себя в процессе социализации личности, особенно в процессах образования. Это трансляция смыслов. Коммуникативность указывает на проблемно-диалогическую координацию деятельности, допускает отклонение от норм, стабилизирует связь между миром знаний и деятельности. Здесь происходит обмен информацией и фильтрация смыслов. Трансформационность (по выражению М.К. Петрова – трансмутационность) обозначает возможность интеграции всех смыслов общения в одном социокоде, например инновационно-образовательном.

Методологические матрицы социокода условно можно обозначить как культурологическую (семиотическую), социологическую (ролевую), социально-философскую (деятельностную). Они находятся в подвижном равновесии, пересекаются содержательно и не носят автоматического характера. Вторым способом различения матриц социокодов выступает диалектика субъективного и объективного (личностного и социального), универсального и уникального, надсоциального (всеобщего) и повседневного (особенного). Отмечая безусловную результативность предпринятых исследователями усилий, необходимо указать на возникающий по ходу дела вопрос: является ли социокод системообразующим знаковым кодом культуры или социокод характеризует общество (социальную жизнь)? Безусловно, между культурой и обществом тождества понятий нет, но есть не менее безусловные связи и взаимодействия. Представляется, что ответом на вопрос могла бы стать идея горизонтальных и вертикальных способов социального наследования. Горизонтальный механизм работы социокода подчинен тем же принципам, что и генокод: в нем рекомбинируются, подобно генам, блоки, матрицы, контексты и смыслы. Вертикальное наследование социокода более целостное и не предполагает разделение на «социальные гены». Гипотеза о двух способах реализации социокодов в последние годы стала весьма популярна (Richerson and Boyd, 2005). В западной литературе вертикальное наследование в процессах социализации осуществляется родителями и проявляется как передача ценностей и идеалов. Горизонтальный социокод раскрывает пошаговый путь наследования социального опыта; он наиболее характерен для школьного обучения. В ходе исторического развития происходит перенос акцента с вертикального на горизонтальный процесс овладения знаниями.

Поскольку данное исследование ориентировано не только на социокоды, но и на анализ современной бизнес-образовательной системы, то было бы правильно «привязать» к предметности те черты социокодов, которые когерентны парадигмам образования и бизнес-образованию. Рассматривая социокод как «сокращенную запись» объективных общественных отношений, «свернутую» в понятия-принципы, можно говорить не только о дисциплинарном множестве значений социокода (социологическом, культурологическом и т.п.), но и специфике философского значения социокодов. Философское качество социокодов заключено в их возможности выразить в наиболее общем виде взаимозависимости между порядком социальных отношений и их элементами; в рассматриваемом случае между современной эпохой и бизнес-образованием. Социокоды в качестве философских оснований бизнеса представляют собой трехуровневую систему, типологизирующуюся по критерию степени общности. Наиболее общий уровень (универсальный) – это социокоды ценностей, целостности и развития. Наиболее конкретный – это уровень социокодов диалогической коммуникативности и профессионализации. Между ними находится промежуточный – инновационный социокод, содержащий в себе шифры обучения бизнесу и самого бизнеса, как на проективной, так и на деятельностной ступени (как проект и как продукт).

Современное бизнес-образование представляет собой специфическую системность, предполагающую соотнесенность со спецификой бизнеса в информационной среде и с социокодами – социально-философскими проекциями объяснения сущности обучения бизнесу. Уровневый характер социокодов как когнитивных конструктов, «сжимающих» сущность обучения бизнесу как социального явления, реализуется так: всеобщий (социокоды ценности, целостности и развития) выступает философским основанием бизнес-образовательной системы, ее исторической динамики, формирования современной парадигмы и роли в социальном развитии. На конкретно-эмпирическом уровне действуют социокоды коммуникативности и профессионализма, компетентности, а также принципы индивидуализации и непрерывности обучения бизнесу. Если предыдущий уровень выявлял вертикальную структуру, то последний – горизонтальную.

Почему универсальные коды мы считаем приоритетными? Во-первых, они типологизируются в качестве всеобщих философских понятий и принципов. Не будучи тождественными принципам философии, социокоды способны сохранять, транслировать и изменять стратигемы обучения бизнесу благодаря тому, что в них воспроизведены объективно-всеобщие закономерности соответствия значений опыта самой социальной реальности. Во-вторых, они «просвечивают» практически во всех предложенных схемах социокодов исследователей: при семиотическом подходе – как наследование целостности знаковой культуры, как коды многообразной социальной деятельности, как целостность ролевых характеристик на уровне социума. Тем самым преодолевается «привязка» социокодов к одному типу дисциплинарности и намечается выход на междисциплинарный уровень. Философская категория целостности, обозначающая «внутреннее единство объекта»,²³ в историко-философской традиции понималась и как полнота свойств объекта, и как внутренняя сущность, определяющая уникальность, неповторимость объекта. Код целостности для данного исследования играет важную роль потому, что обучение современному бизнесу – сложная и неоднозначная система, требующая выявления социальных механизмов, обеспечивающих единство экономических и мировоззренческих оснований общества. Следовательно, социокод целостности отвечает за сохранение динамического равновесия культурных и экономических феноменов, за освоение ценностей и социально значимых идеалов, а также способствует формированию меры коммерциализации и инновационности образовательной деятельности. Иными словами, философское обоснование бизнес-образования с позиций социокода целостности является необходимым условием признания данного типа образовательной деятельности в качестве значимого философского и культурного продукта.

Социкод развития отвечает важнейшей для философской науки теории развития. Он позволяет осуществить дескрипцию и методологическую рефлексию образовательных парадигм, взятых в их динамическом аспекте. Ценностный социокод наиболее близок культурным универсалиям и в «сжатом» виде содержит нравственные императивы любой деятельности, в том числе и в сфере бизнеса. Три универсальных социокода через промежуточный( инновационный) предлагают схему соотнесения специфики современной цивилизации со спецификой обучения бизнесу, а также принципами индивидуализации и непрерывности, являющимися организующими в процессе бизнес-образования.

Логика формирования социокодов не априорна, она представляет собой логику различий и отражает не логику вещей, а динамическую сторону полисубъектности бизнес-образования. Следует также отметить, что в общефилософском плане социальная субъектность объединяет проекты антиредукционистских программ деятельности В.Е. Кемерова²⁴ и В.Е. Керимова с культурологической концепцией В.С. Библера²⁵ и Ю. Лотмана. ²⁶

Эти мыслители обосновали тезис о том, что в социальной онтологии общее и особенное равноправны, поскольку они являются неразрывными контекстами бытия общества. Выделенные типологические схемы социокодов конкретизируются в процессе выяснения конкретного механизма их действия в образовательном процессе.

Рабочим определением можно считать следующее: социальные коды бизнес-образования представляют собой содержательное единство образовательно-информационного, трансляционно-коммуникативного и проективно-деятельностного, зашифровывающее ценности, заложенные в основание развития и управления процессом обучения современному бизнесу.

Так расшифрованный код выступает не только информационно-семиотическим полем, но и инструкцией к действиям. Аксеологические основания кода выступают фундаментом прообраза результата (цели) и критериев качества совершаемых преобразований, так что можно выделить несколько уровней бизнес-образования, с точки зрения степени участия в социальных процессах: передача отдельных знаний, передача отдельных идей и передача социальных кодов и ключей к ним.

При этом следует отметить, что социокоды бизнес-образования должны соответствовать социокодам бизнеса как социально значимой деятельности. Но вопрос о социокодах современного бизнеса еще более сложен, чем тема данной работы, и может служить темой последующих исследований.

Трудов, посвященных философии бизнеса, на сегодняшний день немного. Еще меньше изучены философские проблемы бизнес-образования. В контексте философского анализа бизнес обычно определяют как «особую разновидность экономической деятельности»^27. Это правильно, но явно недостаточно, поскольку дефиниция через деятельность ориентирует на практическое измерение бизнеса и в меньшей степени затрагивает его «человеческое» лицо, его субъектные и творческие характеристики.

В ряде работ рассматриваются параметры бизнес-образования как инновационного проекта, т.е. в контексте его социальной значимости и рационально-проективной методологии. В этом отношении исследователи отмечают, что переход к новому типу цивилизационного развития требует «качественного подхода, а не количественного»²⁸. Философию качества воплотил выдающийся менеджер ХХ в. Э. Деминг, ее практическим применением является менеджмент фирмы «Тойота» (принцип «пяти нолей» - ноль дефектов, ноль технических ошибок, ноль отсрочек, ноль бумаготворчества, ноль материально-производственных запасов).²⁹ Другая концептуальная модель, ориентированная на инновационность, делает акцент на непрерывности бизнес-образования в соответствии с национальными образовательными стратегиями.³⁰ Следует отметить такую важную черту предложенных философских подходов к бизнес-образованию, как особое отношение к процессам управления в такой системе. Управление процессом бизнес-образования на разных институализированных уровнях представляет собой ключевую задачу нашего исследования и основу дефиниции как бизнеса, так и бизнес-образования.

Обучение современному бизнесу мы определяем как обучение управлению процессами, участвующими в создании и реализации бизнес-проектов.

______________

ПРИМЕЧАНИЯ: