Изяслав Ярославич
Имя князя: Изяслав Ярославич
Годы жизни: 1024 – 3 октября 1078
Ветвь: Всеволодичи
Колено: 6
Третий сын Ярослава Мудрого. Родился в 1024 г. При жизни отца владел Туровской землей. В 29 лет стал великим киевским князем. В Новгородской первой летописи младшего извода под 989 г. сообщается, что после смерти отца «взя больший Изяслав Киев и Новгород и ины городы многи кыивьскыя во пределах». В Софийской первой летописи под 1054 г. говорится, что после смерти отца Изяслав посадил в Новгороде своего посадника боярина Остромира. В знаменитом Остромировом евангелии, созданном в 1056–1057 гг., имеется приписка: «Сам же Изяслав князь правляша стол отца своего Ярослава Кыеве. А брата своего стол (Владимира. — О.Р.) поручи правити близоку своему Остромиру Новегороде»{27}. Наиболее крупными городами, входившими в состав личных владений Изяслава, были: Киев, Новгород Великий, Туров, Овруч, Белгород, Вышгород. В 1060 г. после смерти младшего брата Игоря Изяслав вместе со Святославом и Всеволодом Ярославичами поделили между собой Игорево держание — Смоленскую землю. В июле 1067 г. после захвата в плен непокорного держателя Всеслава Брячиславича полоцкого в состав его владений вошла, вероятно, и Полоцкая область. Однако 15 сентября 1068 г. Изяслав Ярославич, спасаясь от восставших киевлян, бежал в Польшу, разом потеряв все свои огромные земельные владения. Только спустя 7 месяцев он с помощью польских войск снова захватил верховную власть на Руси и вернул себе прежние земли.
Второй период его княжения в Киеве был коротким — со 2 мая 1069 г. по 22 марта 1073 г. В этот период от ого владений отпала Полоцкая земля, которую вновь возвратил себе Всеслав Брячиславич (он проходит как полоцкий владетель под 1072 г.).
Изяслав Ярославич поссорился с младшими братьями Святославом черниговским и Всеволодом переяславским. Он собирался с помощью Всеслава полоцкого лишить братьев их земельных держаний. Однако братья объединили свои силы и, внезапно подойдя к Киеву, захватили город. Изяславу пришлось бежать в Польшу. Но не нашел он покоя и в Польше. Вскоре по приказанию польского короля Болеслава II Смелого он был выдворен за пределы страны{33}. Скитаясь 4 года по Европе, Изяслав Ярославич надеялся найти поддержку у западных государей и с помощью иностранных войск снова овладеть киевским великокняжеским столом. Только после смерти Святослава Ярославича ему удалось осуществить свои замыслы.
Третий период его властвования на Руси продолжался с 15 июля 1077 г. по 3 октября 1078 г., когда он был убит в сражении с племянниками при местечке Нежатина Нива. Известно, что в этот период его княжения ему принадлежали: Киев «со всею областию», а также Новгород Великий, куда Изяслав посадил своего сына Святополка. О других его владениях источники не сообщают. После смерти Изяслава его земельные богатства достались брату Всеволоду Ярославичу, который наделил сыновей Изяслава держаниями по своему усмотрению.
Второй период его княжения в Киеве был коротким — со 2 мая 1069 г. по 22 марта 1073 г. В этот период от ого владений отпала Полоцкая земля, которую вновь возвратил себе Всеслав Брячиславич (он проходит как полоцкий владетель под 1072 г.).
Изяслав Ярославич поссорился с младшими братьями Святославом черниговским и Всеволодом переяславским. Он собирался с помощью Всеслава полоцкого лишить братьев их земельных держаний. Однако братья объединили свои силы и, внезапно подойдя к Киеву, захватили город. Изяславу пришлось бежать в Польшу. Но не нашел он покоя и в Польше. Вскоре по приказанию польского короля Болеслава II Смелого он был выдворен за пределы страны{33}. Скитаясь 4 года по Европе, Изяслав Ярославич надеялся найти поддержку у западных государей и с помощью иностранных войск снова овладеть киевским великокняжеским столом. Только после смерти Святослава Ярославича ему удалось осуществить свои замыслы.
Третий период его властвования на Руси продолжался с 15 июля 1077 г. по 3 октября 1078 г., когда он был убит в сражении с племянниками при местечке Нежатина Нива. Известно, что в этот период его княжения ему принадлежали: Киев «со всею областию», а также Новгород Великий, куда Изяслав посадил своего сына Святополка. О других его владениях источники не сообщают. После смерти Изяслава его земельные богатства достались брату Всеволоду Ярославичу, который наделил сыновей Изяслава держаниями по своему усмотрению.
О.М. Рапов «Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в.»
Изяслав Ярославич, третий (по летописи второй) сын великого князя Я. Владимировича Мудрого и Ирины-Ингигерд, дочери конунга шведского Олава Шётконунга (умер в 1022 г.). По порядку престолонаследия — восьмой великий князь.
Родился в 1024 г., предположительно в Великом Новгороде. В русских летописях его христианское имя Дмитрий отсутствует, но оно известно по латиноязычным европейским источникам: «Ruzenorum rex Demetrius». Это имя князь получил в честь великомученика Димитрия Солунского (умер осенью 306 г.).
В 1051 г. Изяслав Ярославич, по одним данным, близ основанного впоследствии Стефановского монастыря, по другим — около Михайловского монастыря, закладывает монастырь в честь своего небесного покровителя, Святого Димитрия Солунского «надѣяся багатству мнози» (своему. — Д.В. Донской), приходит вместе с дружиной к основателю Киево-Печерского монастыря преподобному Антонию Печерскому (умер 10 июля 1073 г.) и получает благословение.
При жизни отца предположительно княжит в Турове; с 4 октября 1052 г. — князь новгородский.
Незадолго до своей смерти, в начале 1054 г., князь Ярослав Владимирович дает завещание — «ряд» — своим сыновьям. По этому «ряду» Изяслав как старший из оставшихся в живых сыновей должен был унаследовать киевский стол и «старейшинство» среди братьев: «его послушаите, яко же послушасте мене, — завещал Ярослав сыновьям, — да то бы будеть в мене мѣсто» (будет для вас вместо меня. — Д.В. Донской).
По смерти отца (19 февраля 1054 г.) Изяслав садится на княжение в Киев, а его братья — в те города, которые завещал им отец: Святослав Ярославич — в Чернигов, Всеволод Ярославич — в Переяславль-Русский, Игорь Ярославич (умер в 1060 г.) — во Владимир-Волынский, Вячеслав — в Смоленск.
В том же году Изяслав проводит в Киеве съезд с участием старших князей-Ярославичей — Святослава и Всеволода; на этом съезде принято решение о запрещении кровной мести и замене смертоубийства денежным выкупом: «и отложишя убиение за голову, кунами ся выкупати». (Другая возможная датировка съезда Ярославичей — 1072 г.).
Первый период княжения Изяслава отмечен его тесным сотрудничеством с братьями Святославом и Всеволодом; историки говорят о «триумвирате» старших Ярославичей, поскольку все важнейшие вопросы трое князей решают совместно. Так, после смерти в 1057 г. князя Вячеслава Ярославича Смоленского старшие братья совместно «выводят» с Волыни своего младшего брата Игоря и сажают его на княжение в Смоленск. А в 1060 г., после смерти Игоря, делят Смоленск между собой на три равные части.
В 1058 г. Изяслав воюет и побеждает голядь.
На следующий год (1059 г.) вместе с братьями Святославом и Всеволодом освобождает из заточения своего дядю Судислава Владимировича, посаженного в «поруб» еще их отцом Ярославом. Судислав дает племянникам клятву на кресте не вступать в свои княжеские права, после чего его постригают в монахи.
В 1060 г., объединившись с братьями Святославом и Всеволодом, а также с двоюродным племянником, полоцким князем Всеславом Брячиславичем, и собрав «вои бещислены», Изяслав выступает в поход «на конихъ и в лодьяхъ» против торков; поход завершается полной победой русских князей и изгнанием торков из русских пределов: «Се слышавше Торци убояшася, пробѣгоша... и помроша бѣгаючи, Божьимь гнѣвомь гоними».
В том же году Изяслав совершает поход «на Сосолы» и налагает на них дань в 2000 гривен. По всей вероятности, именно в этом году, во время посещения Великого Новгорода, он сажает на княжение в нем своего сына Мстислава.
Зимой 1066–67 гг. Изяслав вместе с братьями Святославом и Всеволодом выступает войной против Всеслава Полоцкого, который незадолго перед тем захватил Великий Новгород и разграбил новгородскую церковь Святой Софии. В начале 1067 г. Ярославичи захватывают Минск, а 3 марта одерживают решительную победу над Всеславом при р. Немиге (правый приток Свислочи; ныне место в черте г. Минска); Всеслав бежит с поля боя. 10 июля того же года (в некоторых летописях 10 июня), нарушив крестное целование, данное Всеславу, Изяслав вероломно захватывает его и приводит в Киев, где бросает в «поруб» вместе с двумя его сыновьями.
В 1068 г. Русь подверглась нашествию половцев. Готовясь к совместному с братьями походу против половцев, Изяслав вместе со Святославом и Всеволодом отправляется за благословением к преподобному Антонию, который предрекает братьям поражение: «мнози падуть острием меча, и бежащим вам от супостат ваших». Предсказания старца сбываются: князья Ярославичи терпят поражение от половцев на р. Альте (правый приток Трубежа); Изяслав вместе с Всеволодом бежит в Киев (Святослав со своей дружиной отступает к Чернигову).
Поражение Изяслава (объясненное современниками как следствие недавнего нарушения им крестного целования) вызывает восстание в Киеве. Собравшиеся на вече киевляне требуют от Изяслава оружие и коней для битвы с половцами; князь отказывает им, после чего киевляне освобождают из темницы князя Всеслава Брячиславича и провозглашают его киевским князем (15 сентября 1068 г.). Изяслав вынужден бежать из города и вообще из Руси. Он находит убежище в Польше, у родственников своей жены.
В 1069 г. вместе с польским князем Болеславом II Смелым (из Пястов; умер 21 марта 1081 г.) Изяслав возвращается на Русь. Всеслав с киевлянами выступает ему навстречу к Белгороду, однако, ночью тайно от киевлян бежит от Белгорода в свой Полоцк. Киевляне обращаются с просьбой о заступничестве перед Изяславом к его братьям Святославу и Всеволоду; те предупреждают брата против намерения разорить «град отца своего»: «Не води Ляховъ Кыеву... аще ли хощеши гнѣвъ имѣти и погубити град, то вѣси, яко нама жаль отня стола». Изяслав оставляет большую часть польского войска и вступает в Киев только с Болеславом и небольшим числом поляков (2 мая 1069 г.). Однако, еще прежде вступления Изяслава в город, его сын Мстислав жестоко расправляется с киевлянами, повинными, по его мнению, в освобождении из темницы Всеслава: около 70 человек было казнено, некоторые ослеплены и подвергнуты другим мучениям. Среди тех, на кого падает гнев Изяслава, оказывается и преподобный Антоний, вынужденный бежать из Киева в Чернигов к князю Святославу Ярославичу.
В том же году Изяслав изгоняет Всеслава из Полоцка и сажает там на княжение своего сына Мстислава, а после его скорой кончины — другого своего сына, Святополка. В 1071 г. Всеслав изгоняет Святополка из Полоцка и возвращает себе город, однако еще один сын Изяслава, Ярополк, наносит Всеславу новое поражение у Голотичьска (в Полоцком княжестве).
В 1072 г. в Вышгороде происходит торжественное перенесение мощей святых князей Бориса и Глеба в новую деревянную церковь, построенную Изяславом. Помимо самого князя, в празднестве принимают участие его братья Святослав и Всеволод, а также киевский митрополит Георгий (умер после 1073 г.) и многие русские иерархи. При открытии гробниц святых князей митрополит благословил Изяслава и его братьев рукою святого Глеба.
Весной 1073 г. союз трех князей Ярославичей окончательно распадается. Святослав Ярославич, по словам летописца, «желая болшее власти», подбивает Всеволода отнять у старшего брата киевский престол, обвиняя того в сговоре с Всеславом Полоцким. Изяслав вынужден во второй раз бежать из Киева и вновь направляется с женой «в Ляхы» (в Польшу. — Д.В. Донской). 22 марта в Киеве на княжение садится его брат Святослав.
На этот раз польский князь Болеслав отказывается помочь своему родичу. «Еже все взяша Ляхове у него, — сообщает летописец, — показавше ему путь от себе» (ограбив, выгнали его. — Д.В. Донской).
В самом начале 1075 г. Изяслав Ярославич прибывает в г. Майнц (в Верхней Германии) ко двору короля Генриха IV (из Франконской династии; умер 7 августа 1106 г.) для переговоров о помощи против брата Святослава. Немецкий хронист Ламперт Херсфельдский (умер после 1077 г.) упоминает, что «в Майнц к нему (Генриху IV. — Д.В. Донской) прибыл русский король по имени Дмитрий (крестильное имя Изяслава. — Д.В. Донской), привезя ему бесценные сокровища в золотых и серебряных сосудах и дорогих одеждах, с просьбой оказать ему помощь против его брата (Святослава Ярославича. — Д.В. Донской), который силой изгнал его из королевства и с жестокостью тирана занял его». Тогда же Изяслав направляет своего сына Ярополка в Рим к папе Григорию VII (умер 25 мая 1085 г.). Сохранились послания папы русскому князю Изяславу и польскому князю Болеславу, датированные апрелем 1075 г.
В 1077 г., находясь в изгнании, Изяслав узнает о смерти брата Святослава (27 декабря 1076 г.) и о вокняжении в Киеве Всеволода (1 января 1077 г.). В том же году, получив польскую помощь, возвращается на Русь. На Волыни происходит его встреча с Всеволодом. Братья заключают мир, и 15 июля 1077 г. (по датировке некоторых историков, это 1078 г.). Изяслав вступает на киевский престол.
Последнее княжение Изяслава в Киеве оказалось непродолжительным. В августе 1078 г. его племянник, князь Олег Святославич, и князь Борис Вячеславич приводят на Русь половцев против князя Всеволода Ярославича, занявшего, по согласованию с Изяславом, Чернигов. 25 (по другим данным, 26 г.) августа в битве на р. Сожице (по Н.М. Карамзину — Оржица, правый приток Сулы) Всеволод разбит. Он обращается за помощью к Изяславу, и тот соглашается поддержать брата.
Изяслав собирает значительное войско и вместе со своим братом Всеволодом, сыном Ярополком и племянником Владимиром Всеволодовичем Мономахом выступают к Чернигову против Олега и Бориса. Черниговцы затворяются в городе (несмотря на то, что Олега и Бориса в Чернигове не было), князья же приступают к осаде и штурму города. Однако, узнав о приближении Олега и Бориса, Изяслав и Всеволод выступают им навстречу. Решающая битва происходит 3 октября 1078 г. (по датировке некоторых историков это 1079 г.) у с. Нежатина Нива (на правом берегу Канины (?), правого притока Десны; ныне местность около Чернигова). В этой битве, закончившейся решительной победой союзников и разгромом Олега и Бориса, погибают и зачинщик усобицы — князь Борис Вячеславич и киевский князь Изяслав Ярославич. «Изяславу же стоящю в пешцихъ (пешее войско – Д.В. Донской) и внезапу приѣхав един, удари и (его. — Д.В. Донской) копьем за плече, тако убьенъ бысть Изяславъ, сынь Ярославль... Се же погыбе не от брата, но за брата своего положи главу свою».
В летописи читается посмертный панегирик князь Изяславу: «Бѣ же Изяславъ мужь взоромъ красенъ и тѣломъ великъ, незлобивъ нравомъ, криваго ненавидъ, лювя правду, не бѣ бо в немь лсти, но простъ мужь умом, не вздая зла за зло».
Князь Изяслав был погребен в Киеве, в церкви Святой Богородицы Десятинной (по другим данным, в церкви Святой Софии), в мраморном саркофаге. Русская Церковь почитает его местно.
Князь Изяслав с 1043 г. (?) был женат на Гертруде (умерла после 1085 г.), дочери польского князя Мешка II Ламберта (из Пястов; умер 25 марта 1034 г.) и сестре польского князя Казимира I Восстановителя (из Пястов; умер 28 ноября 1058 г.). В источниках, однако, упоминается еще некая княгиня Олисава (Елизавета?) (умерла 4 января 1108 г.), мать его сына Святополка. По мнению одних исследователей, Олисава (Елизавета) — княжеское имя польки Гертруды; другие полагают, что Олисава была наложницей князя Изяслава и его сын Святополк появился на свет вне брака.
Летопись называет троих сыновей Изяслава: Ярополка, Мстислава и Святополка. Из иностранных источников знаем, что у него была дочь Евдокия. По нелетописным данным, у него был также сын Ростислав (в крещении — Василий).
Родился в 1024 г., предположительно в Великом Новгороде. В русских летописях его христианское имя Дмитрий отсутствует, но оно известно по латиноязычным европейским источникам: «Ruzenorum rex Demetrius». Это имя князь получил в честь великомученика Димитрия Солунского (умер осенью 306 г.).
В 1051 г. Изяслав Ярославич, по одним данным, близ основанного впоследствии Стефановского монастыря, по другим — около Михайловского монастыря, закладывает монастырь в честь своего небесного покровителя, Святого Димитрия Солунского «надѣяся багатству мнози» (своему. — Д.В. Донской), приходит вместе с дружиной к основателю Киево-Печерского монастыря преподобному Антонию Печерскому (умер 10 июля 1073 г.) и получает благословение.
При жизни отца предположительно княжит в Турове; с 4 октября 1052 г. — князь новгородский.
Незадолго до своей смерти, в начале 1054 г., князь Ярослав Владимирович дает завещание — «ряд» — своим сыновьям. По этому «ряду» Изяслав как старший из оставшихся в живых сыновей должен был унаследовать киевский стол и «старейшинство» среди братьев: «его послушаите, яко же послушасте мене, — завещал Ярослав сыновьям, — да то бы будеть в мене мѣсто» (будет для вас вместо меня. — Д.В. Донской).
По смерти отца (19 февраля 1054 г.) Изяслав садится на княжение в Киев, а его братья — в те города, которые завещал им отец: Святослав Ярославич — в Чернигов, Всеволод Ярославич — в Переяславль-Русский, Игорь Ярославич (умер в 1060 г.) — во Владимир-Волынский, Вячеслав — в Смоленск.
В том же году Изяслав проводит в Киеве съезд с участием старших князей-Ярославичей — Святослава и Всеволода; на этом съезде принято решение о запрещении кровной мести и замене смертоубийства денежным выкупом: «и отложишя убиение за голову, кунами ся выкупати». (Другая возможная датировка съезда Ярославичей — 1072 г.).
Первый период княжения Изяслава отмечен его тесным сотрудничеством с братьями Святославом и Всеволодом; историки говорят о «триумвирате» старших Ярославичей, поскольку все важнейшие вопросы трое князей решают совместно. Так, после смерти в 1057 г. князя Вячеслава Ярославича Смоленского старшие братья совместно «выводят» с Волыни своего младшего брата Игоря и сажают его на княжение в Смоленск. А в 1060 г., после смерти Игоря, делят Смоленск между собой на три равные части.
В 1058 г. Изяслав воюет и побеждает голядь.
На следующий год (1059 г.) вместе с братьями Святославом и Всеволодом освобождает из заточения своего дядю Судислава Владимировича, посаженного в «поруб» еще их отцом Ярославом. Судислав дает племянникам клятву на кресте не вступать в свои княжеские права, после чего его постригают в монахи.
В 1060 г., объединившись с братьями Святославом и Всеволодом, а также с двоюродным племянником, полоцким князем Всеславом Брячиславичем, и собрав «вои бещислены», Изяслав выступает в поход «на конихъ и в лодьяхъ» против торков; поход завершается полной победой русских князей и изгнанием торков из русских пределов: «Се слышавше Торци убояшася, пробѣгоша... и помроша бѣгаючи, Божьимь гнѣвомь гоними».
В том же году Изяслав совершает поход «на Сосолы» и налагает на них дань в 2000 гривен. По всей вероятности, именно в этом году, во время посещения Великого Новгорода, он сажает на княжение в нем своего сына Мстислава.
Зимой 1066–67 гг. Изяслав вместе с братьями Святославом и Всеволодом выступает войной против Всеслава Полоцкого, который незадолго перед тем захватил Великий Новгород и разграбил новгородскую церковь Святой Софии. В начале 1067 г. Ярославичи захватывают Минск, а 3 марта одерживают решительную победу над Всеславом при р. Немиге (правый приток Свислочи; ныне место в черте г. Минска); Всеслав бежит с поля боя. 10 июля того же года (в некоторых летописях 10 июня), нарушив крестное целование, данное Всеславу, Изяслав вероломно захватывает его и приводит в Киев, где бросает в «поруб» вместе с двумя его сыновьями.
В 1068 г. Русь подверглась нашествию половцев. Готовясь к совместному с братьями походу против половцев, Изяслав вместе со Святославом и Всеволодом отправляется за благословением к преподобному Антонию, который предрекает братьям поражение: «мнози падуть острием меча, и бежащим вам от супостат ваших». Предсказания старца сбываются: князья Ярославичи терпят поражение от половцев на р. Альте (правый приток Трубежа); Изяслав вместе с Всеволодом бежит в Киев (Святослав со своей дружиной отступает к Чернигову).
Поражение Изяслава (объясненное современниками как следствие недавнего нарушения им крестного целования) вызывает восстание в Киеве. Собравшиеся на вече киевляне требуют от Изяслава оружие и коней для битвы с половцами; князь отказывает им, после чего киевляне освобождают из темницы князя Всеслава Брячиславича и провозглашают его киевским князем (15 сентября 1068 г.). Изяслав вынужден бежать из города и вообще из Руси. Он находит убежище в Польше, у родственников своей жены.
В 1069 г. вместе с польским князем Болеславом II Смелым (из Пястов; умер 21 марта 1081 г.) Изяслав возвращается на Русь. Всеслав с киевлянами выступает ему навстречу к Белгороду, однако, ночью тайно от киевлян бежит от Белгорода в свой Полоцк. Киевляне обращаются с просьбой о заступничестве перед Изяславом к его братьям Святославу и Всеволоду; те предупреждают брата против намерения разорить «град отца своего»: «Не води Ляховъ Кыеву... аще ли хощеши гнѣвъ имѣти и погубити град, то вѣси, яко нама жаль отня стола». Изяслав оставляет большую часть польского войска и вступает в Киев только с Болеславом и небольшим числом поляков (2 мая 1069 г.). Однако, еще прежде вступления Изяслава в город, его сын Мстислав жестоко расправляется с киевлянами, повинными, по его мнению, в освобождении из темницы Всеслава: около 70 человек было казнено, некоторые ослеплены и подвергнуты другим мучениям. Среди тех, на кого падает гнев Изяслава, оказывается и преподобный Антоний, вынужденный бежать из Киева в Чернигов к князю Святославу Ярославичу.
В том же году Изяслав изгоняет Всеслава из Полоцка и сажает там на княжение своего сына Мстислава, а после его скорой кончины — другого своего сына, Святополка. В 1071 г. Всеслав изгоняет Святополка из Полоцка и возвращает себе город, однако еще один сын Изяслава, Ярополк, наносит Всеславу новое поражение у Голотичьска (в Полоцком княжестве).
В 1072 г. в Вышгороде происходит торжественное перенесение мощей святых князей Бориса и Глеба в новую деревянную церковь, построенную Изяславом. Помимо самого князя, в празднестве принимают участие его братья Святослав и Всеволод, а также киевский митрополит Георгий (умер после 1073 г.) и многие русские иерархи. При открытии гробниц святых князей митрополит благословил Изяслава и его братьев рукою святого Глеба.
Весной 1073 г. союз трех князей Ярославичей окончательно распадается. Святослав Ярославич, по словам летописца, «желая болшее власти», подбивает Всеволода отнять у старшего брата киевский престол, обвиняя того в сговоре с Всеславом Полоцким. Изяслав вынужден во второй раз бежать из Киева и вновь направляется с женой «в Ляхы» (в Польшу. — Д.В. Донской). 22 марта в Киеве на княжение садится его брат Святослав.
На этот раз польский князь Болеслав отказывается помочь своему родичу. «Еже все взяша Ляхове у него, — сообщает летописец, — показавше ему путь от себе» (ограбив, выгнали его. — Д.В. Донской).
В самом начале 1075 г. Изяслав Ярославич прибывает в г. Майнц (в Верхней Германии) ко двору короля Генриха IV (из Франконской династии; умер 7 августа 1106 г.) для переговоров о помощи против брата Святослава. Немецкий хронист Ламперт Херсфельдский (умер после 1077 г.) упоминает, что «в Майнц к нему (Генриху IV. — Д.В. Донской) прибыл русский король по имени Дмитрий (крестильное имя Изяслава. — Д.В. Донской), привезя ему бесценные сокровища в золотых и серебряных сосудах и дорогих одеждах, с просьбой оказать ему помощь против его брата (Святослава Ярославича. — Д.В. Донской), который силой изгнал его из королевства и с жестокостью тирана занял его». Тогда же Изяслав направляет своего сына Ярополка в Рим к папе Григорию VII (умер 25 мая 1085 г.). Сохранились послания папы русскому князю Изяславу и польскому князю Болеславу, датированные апрелем 1075 г.
В 1077 г., находясь в изгнании, Изяслав узнает о смерти брата Святослава (27 декабря 1076 г.) и о вокняжении в Киеве Всеволода (1 января 1077 г.). В том же году, получив польскую помощь, возвращается на Русь. На Волыни происходит его встреча с Всеволодом. Братья заключают мир, и 15 июля 1077 г. (по датировке некоторых историков, это 1078 г.). Изяслав вступает на киевский престол.
Последнее княжение Изяслава в Киеве оказалось непродолжительным. В августе 1078 г. его племянник, князь Олег Святославич, и князь Борис Вячеславич приводят на Русь половцев против князя Всеволода Ярославича, занявшего, по согласованию с Изяславом, Чернигов. 25 (по другим данным, 26 г.) августа в битве на р. Сожице (по Н.М. Карамзину — Оржица, правый приток Сулы) Всеволод разбит. Он обращается за помощью к Изяславу, и тот соглашается поддержать брата.
Изяслав собирает значительное войско и вместе со своим братом Всеволодом, сыном Ярополком и племянником Владимиром Всеволодовичем Мономахом выступают к Чернигову против Олега и Бориса. Черниговцы затворяются в городе (несмотря на то, что Олега и Бориса в Чернигове не было), князья же приступают к осаде и штурму города. Однако, узнав о приближении Олега и Бориса, Изяслав и Всеволод выступают им навстречу. Решающая битва происходит 3 октября 1078 г. (по датировке некоторых историков это 1079 г.) у с. Нежатина Нива (на правом берегу Канины (?), правого притока Десны; ныне местность около Чернигова). В этой битве, закончившейся решительной победой союзников и разгромом Олега и Бориса, погибают и зачинщик усобицы — князь Борис Вячеславич и киевский князь Изяслав Ярославич. «Изяславу же стоящю в пешцихъ (пешее войско – Д.В. Донской) и внезапу приѣхав един, удари и (его. — Д.В. Донской) копьем за плече, тако убьенъ бысть Изяславъ, сынь Ярославль... Се же погыбе не от брата, но за брата своего положи главу свою».
В летописи читается посмертный панегирик князь Изяславу: «Бѣ же Изяславъ мужь взоромъ красенъ и тѣломъ великъ, незлобивъ нравомъ, криваго ненавидъ, лювя правду, не бѣ бо в немь лсти, но простъ мужь умом, не вздая зла за зло».
Князь Изяслав был погребен в Киеве, в церкви Святой Богородицы Десятинной (по другим данным, в церкви Святой Софии), в мраморном саркофаге. Русская Церковь почитает его местно.
Князь Изяслав с 1043 г. (?) был женат на Гертруде (умерла после 1085 г.), дочери польского князя Мешка II Ламберта (из Пястов; умер 25 марта 1034 г.) и сестре польского князя Казимира I Восстановителя (из Пястов; умер 28 ноября 1058 г.). В источниках, однако, упоминается еще некая княгиня Олисава (Елизавета?) (умерла 4 января 1108 г.), мать его сына Святополка. По мнению одних исследователей, Олисава (Елизавета) — княжеское имя польки Гертруды; другие полагают, что Олисава была наложницей князя Изяслава и его сын Святополк появился на свет вне брака.
Летопись называет троих сыновей Изяслава: Ярополка, Мстислава и Святополка. Из иностранных источников знаем, что у него была дочь Евдокия. По нелетописным данным, у него был также сын Ростислав (в крещении — Василий).
Д.В. Донской «Рюриковичи. Исторический словарь»
Цитаты
По смерти Ярослава осталось пять сыновей: старший из них, Изяслав, стал к прочим братьям в отца место; младшие братья были: Святослав, Всеволод, Вячеслав, Игорь; у них был еще племянник Ростислав, сын старшего Ярославича, Владимира; этот Ростислав также вследствие преждевременной смерти отца не мог надеяться получить старшинство; он сам и потомство его должны были ограничиться одною какою-нибудь волостью, которую даст им судьба или старшие родичи. Ярославичи распорядились так своими родовыми волостями: четверо старших поместились в области Днепровской, трое — на юге: Изяслав — в Киеве, Святослав — в Чернигове, Всеволод — в Переяславле, четвертый, Вячеслав, поставил свой стол в Смоленске, пятый, Игорь — во Владимире-Волынском. Что касается до отдаленнейших от Днепра областей на севере и востоке, то видим, что окончательно Новгород стал в зависимости от Киева; вся область на восток от Днепра, включительно до Мурома, с одной стороны, и Тмутаракани, с другой, стала в зависимости от князей черниговских; Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье — от князей переяславских. Мы сказали окончательно, потому что Белоозеро, например, принадлежало одно время Святославу; Ростов также не вдруг достался Всеволоду переяславскому: Ярославичи отдали его сперва племяннику своему, Ростиславу Владимировичу. Так владело русскими областями Ярославово потомство. Но еще был жив один из сыновей св. Владимира, Судислав, 22 года томившийся в темнице, куда был посажен братом Ярославом. Племянники в 1058 году освободили забытого, как видно, бездетного и потому неопасного старика, взявши, однако, с него клятву не затевать ничего для них предосудительного. Судислав воспользовался свободою для того только, чтобы постричься в монахи, после чего скоро и умер, в 1063 году.
Ярослав, завещевая сыновьям братскую любовь, должен был хорошо помнить поступки брата своего Святополка и как будто приписывал вражду между Владимировичами тому, что они были от разных матерей; последнее обстоятельство заставило Владимира предпочитать младших сыновей, а это предпочтение и повело к ненависти и братоубийству. Ярославичи были все от одной матери; Ярослав не дал предпочтения любимцу своему, третьему сыну Всеволоду, увещевал его дожидаться своей очереди, когда бог даст ему получить старший стол после братьев правдою, а не насилием, и точно, у братьев долго не было повода к ссоре. В 1056 году умер Вячеслав; братья перевели на его место в Смоленск Игоря из Владимира, а во Владимир перевели из Ростова племянника Ростислава Владимировича. В 1053 году умер в Смоленске Игорь Ярославич; как распорядились братья его столом, неизвестно; известно только то, что не был доволен их распоряжениями племянник их, изгой, Ростислав Владимирович. Без надежды получить когда-либо старшинство Ростислав, быть может, тяготился всегдашнею зависимостью от дядей; он был добр на рати, говорит летописец; его манила Тмутаракань, то застепное приволье, где толпились остатки разноплеменных народов, из которых храброму вождю можно было набрать себе всегда храбрую дружину, где княжил знаменитый Мстислав, откуда с воинственными толпами прикавказских народов приходил он на Русь и заставил старшего брата поделиться половиною отцовского наследства. Заманчива была такая судьба для храброго Ростислава, изгоя, который только оружием мог достать себе хорошую волость и нигде, кроме Тмутаракани, не мог он добыть нужных для того средств. По смерти Вячеслава Ярославичи перевели Игоря в Смоленск, а на его место во Владимир-Волынский перевели племянника Ростислава; но теперь Игорь умер в Смоленске: Ростислав мог надеяться, что дядья переведут его туда, но этого не последовало; Ростислав мог оскорбиться. Как бы то ни было, в 1064 году он убежал в Тмутаракань, и не один — с ним бежали двое родовитых известных людей — Порей и Вышата, сын Остромира, посадника новгородского: Изяслав, оставляя Новгород, посадил здесь вместо себя этого Остромира. Порей и Вышата были самые известные лица; но, как видно, около Ростислава собралось немалое число искателей счастья или недовольных; он имел возможность, пришедши в Тмутаракань, изгнать оттуда двоюродного брата своего, Глеба Святославича, и сесть на его место. Отец Глеба, Святослав, пошел на Ростислава; тот не хотел поднять рук на дядю и вышел из города, куда Святослав ввел опять сына своего; но как скоро дядя ушел домой, Ростислав вторично выгнал Глеба и на этот раз утвердился в Тмутаракани. Он стал ходить на соседние народы, касогов и других, и брать с них дань. Греки испугались такого соседа и подослали к нему корсунского начальника (котопана). Ростислав принял котопана без всякого подозрения и честил его, как мужа знатного и посла. Однажды Ростислав пировал с дружиною; котопан был тут и, взявши чашу, сказал Ростиславу: "Князь! хочу пить за твое здоровье", тот отвечал: "Пей". Котопан выпил половину, другую подал князю, но прежде дотронулся до края чаши и выпустил в нее яд, скрытый под ногтем; по его расчету князь должен был умереть от этого яда в осьмой день. После пира котопан отправился назад в Корсунь и объявил, что в такой-то день Ростислав умрет, что и случилось: летописец прибавляет, что этого котопана корсунцы побили камнями. Ростислав, по свидетельству того же летописца, был добр на рати, высок ростом, красив лицом и милостив к убогим. Место его в Тмутаракани занял опять Глеб Святославич.
Греки и русские князья избавились от храброго изгоя; но когда нечего было бояться с юго-востока, встала рать с северо-запада: там поднялся также потомок изгоя, Всеслав, князь полоцкий, немилостивый на кровопролитье, о котором шла молва, что рожден был от волхвованья. Еще при жизни Ростислава, быть может, пользуясь тем, что внимание дядей было обращено на юг, Всеслав начал враждебные действия: в 1065 году осаждал безуспешно Псков; в 1066 году, по примеру отца, подступил под Новгород, полонил жителей, снял колокола и у св. Софии: "Велика была беда в тот час!" — прибавляет летописец: "и паникадила снял!" Ярославичи — Изяслав, Святослав и Всеволод собрали войско и пошли на Всеслава в страшные холода. Они пришли к Минску, жители которого затворились в крепости; братья взяли Минск, мужчин изрубили, жен и детей отдали на щит (в плен) ратникам и пошли к реке Немизе, где встретили Всеслава в начале марта; несмотря на сильный снег, произошла злая сеча, в которой много пало народу; наконец, Ярославичи одолели, и Всеслав бежал. Летом в июле месяце, Изяслав, Святослав и Всеволод послали звать Всеслава к себе на переговоры, поцеловавши крест, что не сделают ему зла; Всеслав поверил, переехал Днепр, вошел в шатер Изяслава и был схвачен; Изяслав привел его в Киев и посадил в заключение вместе с двумя сыновьями.
Казалось, что Ярославичи, избавившись от Ростислава и Всеслава, надолго останутся теперь спокойны; но вышло иначе. На небе явилась кровавая звезда, предвещавшая кровопролитие, солнце стояло как месяц, из реки Сетомли выволокли рыбаки страшного урода: не к добру все это, говорил народ, и вот пришли иноплеменники. В степях к востоку от Днепра произошло в это время обычное явление, господство одной кочевой орды сменилось господством другой; узы, куманы или половцы, народ татарского происхождения и языка, заняли место печенегов, поразивши последних. В первый год по смерти Ярослава половцы с ханом своим Болушем показались в пределах Переяславского княжества; но на первый раз заключили мир со Всеволодом и ушли назад в степи. Ярославичи, безопасные пока с этой стороны и не занятые еще усобицами, хотели нанести окончательное поражение пограничным варварам, носившим название торков; до смерти Ярослава I летописец не упоминал о неприязненных столкновениях наших князей с ними; раз только мы видели наемную конницу их в походе Владимира на болгар. Но в 1059 году Всеволод уже ходил на торков и победил их; потом в 1060 году трое Ярославичей вместе с Всеславом полоцким собрали, по выражению летописца, войско бесчисленное и пошли на конях и в лодьях на торков. Торки, услыхавши об этом, испугались и ушли в степь, князья погнались за беглецами, многих побили, других пленили, привели в Русь и посадили по городам; остальные погибли в степях от сильной стужи, голода и мора. Но степи скоро выслали мстителей за торков. В следующий же год пришли половцы воевать на Русскую землю; Всеволод вышел к ним навстречу, половцы победили его, повоевали землю и ушли. То было первое зло от поганых и безбожных врагов, говорит летописец. В 1068 году опять множество половцев пришло на Русскую землю; в этот раз все три Ярославича вышли к ним навстречу, на реку Альту, потерпели поражение и побежали: Изяслав и Всеволод — в Киев, Святослав — в Чернигов. Киевляне, возвратившись в свой город, собрали (15 сентября) вече на торгу и послали сказать князю: "Половцы рассеялись по земле: дай нам, князь, оружие и коней, хотим еще биться с ними". Изяслав не послушался; тогда народ стал против тысяцкого Коснячка: воевода городских и сельских полков, он не умел дать им победы; теперь не принимает их стороны, не хочет идти с ними на битву, отговаривает князя дать им оружие и коней. Толпа отправилась с веча на гору, пришла на двор Коснячков, но не нашла тысяцкого дома; отсюда пошли ко двору Брячиславову, остановились здесь подумать, сказали: "Пойдем, высадим своих из тюрьмы", и пошли, разделившись надвое: половина отправилась к тюрьме, а другая — по мосту ко двору княжескому. Изяслав сидел на сенях с дружиною, когда толпа народу подошла и начала спор с князем; народ стоял внизу, а Изяслав разговаривал с ним из окна. Как видно, слышались уже голоса, что надобно искать себе другого князя, который бы повел народ биться с половцами, потому что один из бояр — Туки, брат Чудинов, сказал Изяславу: "Видишь, князь, люди взвыли: пошли-ка, чтоб покрепче стерегли Всеслава". В это время другая половина народа, отворивши тюрьму, пришла также ко двору княжескому; тогда дружина начала говорить: "Худо, князь! пошли к Всеславу, чтоб подозвали его обманом к окошку и закололи". Изяслав на это не согласился, и чего боялась дружина, то исполнилось: народ с криком двинулся к Всеславовой тюрьме. Изяслав, увидав это, побежал с братом Всеволодом с своего двора; а народ, выведши Всеслава из тюрьмы, поставил его середи двора княжеского, т. е. провозгласил князем, причем имение Изяслава все пограбили, взяли бесчисленное множество золота и серебра. Изяслав бежал в Польшу.
Ярослав, завещевая сыновьям братскую любовь, должен был хорошо помнить поступки брата своего Святополка и как будто приписывал вражду между Владимировичами тому, что они были от разных матерей; последнее обстоятельство заставило Владимира предпочитать младших сыновей, а это предпочтение и повело к ненависти и братоубийству. Ярославичи были все от одной матери; Ярослав не дал предпочтения любимцу своему, третьему сыну Всеволоду, увещевал его дожидаться своей очереди, когда бог даст ему получить старший стол после братьев правдою, а не насилием, и точно, у братьев долго не было повода к ссоре. В 1056 году умер Вячеслав; братья перевели на его место в Смоленск Игоря из Владимира, а во Владимир перевели из Ростова племянника Ростислава Владимировича. В 1053 году умер в Смоленске Игорь Ярославич; как распорядились братья его столом, неизвестно; известно только то, что не был доволен их распоряжениями племянник их, изгой, Ростислав Владимирович. Без надежды получить когда-либо старшинство Ростислав, быть может, тяготился всегдашнею зависимостью от дядей; он был добр на рати, говорит летописец; его манила Тмутаракань, то застепное приволье, где толпились остатки разноплеменных народов, из которых храброму вождю можно было набрать себе всегда храбрую дружину, где княжил знаменитый Мстислав, откуда с воинственными толпами прикавказских народов приходил он на Русь и заставил старшего брата поделиться половиною отцовского наследства. Заманчива была такая судьба для храброго Ростислава, изгоя, который только оружием мог достать себе хорошую волость и нигде, кроме Тмутаракани, не мог он добыть нужных для того средств. По смерти Вячеслава Ярославичи перевели Игоря в Смоленск, а на его место во Владимир-Волынский перевели племянника Ростислава; но теперь Игорь умер в Смоленске: Ростислав мог надеяться, что дядья переведут его туда, но этого не последовало; Ростислав мог оскорбиться. Как бы то ни было, в 1064 году он убежал в Тмутаракань, и не один — с ним бежали двое родовитых известных людей — Порей и Вышата, сын Остромира, посадника новгородского: Изяслав, оставляя Новгород, посадил здесь вместо себя этого Остромира. Порей и Вышата были самые известные лица; но, как видно, около Ростислава собралось немалое число искателей счастья или недовольных; он имел возможность, пришедши в Тмутаракань, изгнать оттуда двоюродного брата своего, Глеба Святославича, и сесть на его место. Отец Глеба, Святослав, пошел на Ростислава; тот не хотел поднять рук на дядю и вышел из города, куда Святослав ввел опять сына своего; но как скоро дядя ушел домой, Ростислав вторично выгнал Глеба и на этот раз утвердился в Тмутаракани. Он стал ходить на соседние народы, касогов и других, и брать с них дань. Греки испугались такого соседа и подослали к нему корсунского начальника (котопана). Ростислав принял котопана без всякого подозрения и честил его, как мужа знатного и посла. Однажды Ростислав пировал с дружиною; котопан был тут и, взявши чашу, сказал Ростиславу: "Князь! хочу пить за твое здоровье", тот отвечал: "Пей". Котопан выпил половину, другую подал князю, но прежде дотронулся до края чаши и выпустил в нее яд, скрытый под ногтем; по его расчету князь должен был умереть от этого яда в осьмой день. После пира котопан отправился назад в Корсунь и объявил, что в такой-то день Ростислав умрет, что и случилось: летописец прибавляет, что этого котопана корсунцы побили камнями. Ростислав, по свидетельству того же летописца, был добр на рати, высок ростом, красив лицом и милостив к убогим. Место его в Тмутаракани занял опять Глеб Святославич.
Греки и русские князья избавились от храброго изгоя; но когда нечего было бояться с юго-востока, встала рать с северо-запада: там поднялся также потомок изгоя, Всеслав, князь полоцкий, немилостивый на кровопролитье, о котором шла молва, что рожден был от волхвованья. Еще при жизни Ростислава, быть может, пользуясь тем, что внимание дядей было обращено на юг, Всеслав начал враждебные действия: в 1065 году осаждал безуспешно Псков; в 1066 году, по примеру отца, подступил под Новгород, полонил жителей, снял колокола и у св. Софии: "Велика была беда в тот час!" — прибавляет летописец: "и паникадила снял!" Ярославичи — Изяслав, Святослав и Всеволод собрали войско и пошли на Всеслава в страшные холода. Они пришли к Минску, жители которого затворились в крепости; братья взяли Минск, мужчин изрубили, жен и детей отдали на щит (в плен) ратникам и пошли к реке Немизе, где встретили Всеслава в начале марта; несмотря на сильный снег, произошла злая сеча, в которой много пало народу; наконец, Ярославичи одолели, и Всеслав бежал. Летом в июле месяце, Изяслав, Святослав и Всеволод послали звать Всеслава к себе на переговоры, поцеловавши крест, что не сделают ему зла; Всеслав поверил, переехал Днепр, вошел в шатер Изяслава и был схвачен; Изяслав привел его в Киев и посадил в заключение вместе с двумя сыновьями.
Казалось, что Ярославичи, избавившись от Ростислава и Всеслава, надолго останутся теперь спокойны; но вышло иначе. На небе явилась кровавая звезда, предвещавшая кровопролитие, солнце стояло как месяц, из реки Сетомли выволокли рыбаки страшного урода: не к добру все это, говорил народ, и вот пришли иноплеменники. В степях к востоку от Днепра произошло в это время обычное явление, господство одной кочевой орды сменилось господством другой; узы, куманы или половцы, народ татарского происхождения и языка, заняли место печенегов, поразивши последних. В первый год по смерти Ярослава половцы с ханом своим Болушем показались в пределах Переяславского княжества; но на первый раз заключили мир со Всеволодом и ушли назад в степи. Ярославичи, безопасные пока с этой стороны и не занятые еще усобицами, хотели нанести окончательное поражение пограничным варварам, носившим название торков; до смерти Ярослава I летописец не упоминал о неприязненных столкновениях наших князей с ними; раз только мы видели наемную конницу их в походе Владимира на болгар. Но в 1059 году Всеволод уже ходил на торков и победил их; потом в 1060 году трое Ярославичей вместе с Всеславом полоцким собрали, по выражению летописца, войско бесчисленное и пошли на конях и в лодьях на торков. Торки, услыхавши об этом, испугались и ушли в степь, князья погнались за беглецами, многих побили, других пленили, привели в Русь и посадили по городам; остальные погибли в степях от сильной стужи, голода и мора. Но степи скоро выслали мстителей за торков. В следующий же год пришли половцы воевать на Русскую землю; Всеволод вышел к ним навстречу, половцы победили его, повоевали землю и ушли. То было первое зло от поганых и безбожных врагов, говорит летописец. В 1068 году опять множество половцев пришло на Русскую землю; в этот раз все три Ярославича вышли к ним навстречу, на реку Альту, потерпели поражение и побежали: Изяслав и Всеволод — в Киев, Святослав — в Чернигов. Киевляне, возвратившись в свой город, собрали (15 сентября) вече на торгу и послали сказать князю: "Половцы рассеялись по земле: дай нам, князь, оружие и коней, хотим еще биться с ними". Изяслав не послушался; тогда народ стал против тысяцкого Коснячка: воевода городских и сельских полков, он не умел дать им победы; теперь не принимает их стороны, не хочет идти с ними на битву, отговаривает князя дать им оружие и коней. Толпа отправилась с веча на гору, пришла на двор Коснячков, но не нашла тысяцкого дома; отсюда пошли ко двору Брячиславову, остановились здесь подумать, сказали: "Пойдем, высадим своих из тюрьмы", и пошли, разделившись надвое: половина отправилась к тюрьме, а другая — по мосту ко двору княжескому. Изяслав сидел на сенях с дружиною, когда толпа народу подошла и начала спор с князем; народ стоял внизу, а Изяслав разговаривал с ним из окна. Как видно, слышались уже голоса, что надобно искать себе другого князя, который бы повел народ биться с половцами, потому что один из бояр — Туки, брат Чудинов, сказал Изяславу: "Видишь, князь, люди взвыли: пошли-ка, чтоб покрепче стерегли Всеслава". В это время другая половина народа, отворивши тюрьму, пришла также ко двору княжескому; тогда дружина начала говорить: "Худо, князь! пошли к Всеславу, чтоб подозвали его обманом к окошку и закололи". Изяслав на это не согласился, и чего боялась дружина, то исполнилось: народ с криком двинулся к Всеславовой тюрьме. Изяслав, увидав это, побежал с братом Всеволодом с своего двора; а народ, выведши Всеслава из тюрьмы, поставил его середи двора княжеского, т. е. провозгласил князем, причем имение Изяслава все пограбили, взяли бесчисленное множество золота и серебра. Изяслав бежал в Польшу.
За два года перед тем умер император Генрих III; смуты, последовавшие во время малолетства сына и преемника его Генриха IV, потом борьба этого государя с немецкими князьями и с папою надолго освободили Польшу от влияния Империи, и Болеслав Смелый, пользуясь этою свободою, имел возможность с честью и выгодою для Польши установить свои отношения к соседним странам. Мы видели, что с его помощью Изяслав получил опять Киев; с помощью же Болеслава успел овладеть престолом и венгерский король Бела, сыновья которого удержались в Венгрии также благодаря польскому оружию. С чехами Болеслав вел почти постоянную войну: в то время как наш Изяслав вторично явился к польскому двору (1075 г.), Болеслав воевал с Вратиславом чешским, который находился в тесном союзе с императором Генрихом IV; очень вероятно, что эти обстоятельства не позволяли Болеславу подать помощь русскому князю, который, будучи принужден оставить Польшу, принял совет деда, маркграфа саксонского, и поехал в Майнц просить заступления у врага Болеславова, императора Генриха IV. Таким образом, княжеские междоусобия на Руси доставляли случай немецкому императору распространить свое влияние и на эту страну: но, во-первых, благодаря отдаленности Руси это влияние не могло никогда быть очень сильно; во-вторых, обстоятельства, в которых находился теперь император, были такого рода, что помогли даже и Польше высвободиться из-под его влияния. Приняв от Изяслава богатые дары, Генрих IV послал к Святославу с требованием возвратить Киев старшему брату и с угрозою войны в случае сопротивления. Разумеется, что дело должно было и ограничиться одною угрозою.
Если Изяслав обратился за помощью к императору Генриху IV, врагу Болеслава Смелого, то Святослав по единству выгод должен был спешить заключением союза с польским князем, и точно мы видим, что молодые князья — Олег Святославич и Владимир Всеволодович ходили на помощь к полякам и воевали чехов, союзников императорских.
Изяслав, не получив успеха при дворе Генриха, обратился к другому владыке Запада, папе Григорию VII, и отправил в Рим сына своего с просьбою возвратить ему стол властию св. Петра: как в Майнце Изяслав обещал признать зависимость свою от императора, так в Риме сын его обещал подчиниться апостольскому престолу. Следствием этих переговоров было то, что Григорий писал к Болеславу с увещанием отдать сокровища, взятые у Изяслава. Быть может, папа уговаривал также польского князя подать помощь Изяславу против братьев, которую тот, наконец, и действительно подал. Для объяснения этого поступка мы не нуждаемся, впрочем, в предположении о папских увещаниях: есть известие, которое одно объясняет его совершенно удовлетворительно. По этому известию, чешский князь Вратислав, узнав о союзе Болеслава с младшими Ярославичами, о движении Олега и Владимира к чешским границам, прислал к Болеславу просить мира и получил его за 1000 гривен серебра. Болеслав послал сказать об этом Олегу и Владимиру, но те велели отвечать ему, что не могут без стыда отцам своим и земле возвратиться назад, ничего не сделавши, пошли вперед взять свою честь и ходили в земле Чешской четыре месяца, т. е. опустошали ее: Вратислав чешский прислал и к ним с предложением о мире; русские князья, взявши свою честь и 1000 гривен серебра, помирились. Нет сомнения, что этот поступок рассердил Болеслава, который потому и решился помочь в другой раз Изяславу. Между тем умер Святослав в 1076 году. Всеволод сел на его место в Киеве зимою, а на лето должен был выступить против Изяслава, который шел с польскими полками; на Волыни встретились братья и заключили мир: Всеволод уступил Изяславу старшинство и Киев, а сам остался по-прежнему в Чернигове. Помощь поляков не могла быть бескорыстна, и потому очень вероятны известия, по которым Изяслав поплатился за нее Червенскими городами.
Мир между Ярославичами не принес мира Русской земле: было много племянников, которые хотели добыть себе волостей. Всеслав полоцкий не хотел сидеть спокойно на своем столе, начал грозить Новгороду, как видно, пользуясь смертию Святослава и предполагаемою усобицею между Изяславом и Всеволодом. Сын последнего, Владимир, ходил зимою 1076 года к Новгороду на помощь его князю Глебу, без сомнения, против Всеслава. Летом, после примирения и ряда с Изяславом, Всеволод вместе с сыном Владимиром ходил под Полоцк; а на зиму новый поход: ходил Мономах с двоюродным братом своим, Святополком Изяславичем, под Полоцк и обожгли этот город; тогда же Мономах с половцами опустошил Всеславову волость до Одрьска; здесь в первый раз встречаем известие о наемном войске из половцев для междоусобной войны.
На северо-западе нужно было постоянно сторожить чародея Всеслава; а с юго-востока начали грозить новые войны, и не от одних степных варваров, но от обделенных князей, которые приводили последних.
Изяслав, не получив успеха при дворе Генриха, обратился к другому владыке Запада, папе Григорию VII, и отправил в Рим сына своего с просьбою возвратить ему стол властию св. Петра: как в Майнце Изяслав обещал признать зависимость свою от императора, так в Риме сын его обещал подчиниться апостольскому престолу. Следствием этих переговоров было то, что Григорий писал к Болеславу с увещанием отдать сокровища, взятые у Изяслава. Быть может, папа уговаривал также польского князя подать помощь Изяславу против братьев, которую тот, наконец, и действительно подал. Для объяснения этого поступка мы не нуждаемся, впрочем, в предположении о папских увещаниях: есть известие, которое одно объясняет его совершенно удовлетворительно. По этому известию, чешский князь Вратислав, узнав о союзе Болеслава с младшими Ярославичами, о движении Олега и Владимира к чешским границам, прислал к Болеславу просить мира и получил его за 1000 гривен серебра. Болеслав послал сказать об этом Олегу и Владимиру, но те велели отвечать ему, что не могут без стыда отцам своим и земле возвратиться назад, ничего не сделавши, пошли вперед взять свою честь и ходили в земле Чешской четыре месяца, т. е. опустошали ее: Вратислав чешский прислал и к ним с предложением о мире; русские князья, взявши свою честь и 1000 гривен серебра, помирились. Нет сомнения, что этот поступок рассердил Болеслава, который потому и решился помочь в другой раз Изяславу. Между тем умер Святослав в 1076 году. Всеволод сел на его место в Киеве зимою, а на лето должен был выступить против Изяслава, который шел с польскими полками; на Волыни встретились братья и заключили мир: Всеволод уступил Изяславу старшинство и Киев, а сам остался по-прежнему в Чернигове. Помощь поляков не могла быть бескорыстна, и потому очень вероятны известия, по которым Изяслав поплатился за нее Червенскими городами.
Мир между Ярославичами не принес мира Русской земле: было много племянников, которые хотели добыть себе волостей. Всеслав полоцкий не хотел сидеть спокойно на своем столе, начал грозить Новгороду, как видно, пользуясь смертию Святослава и предполагаемою усобицею между Изяславом и Всеволодом. Сын последнего, Владимир, ходил зимою 1076 года к Новгороду на помощь его князю Глебу, без сомнения, против Всеслава. Летом, после примирения и ряда с Изяславом, Всеволод вместе с сыном Владимиром ходил под Полоцк; а на зиму новый поход: ходил Мономах с двоюродным братом своим, Святополком Изяславичем, под Полоцк и обожгли этот город; тогда же Мономах с половцами опустошил Всеславову волость до Одрьска; здесь в первый раз встречаем известие о наемном войске из половцев для междоусобной войны.
На северо-западе нужно было постоянно сторожить чародея Всеслава; а с юго-востока начали грозить новые войны, и не от одних степных варваров, но от обделенных князей, которые приводили последних.
кроме Владимира новгородского, умерли еще двое младших Ярославичей, Вячеслав и Игорь, оставя сыновей, которым, по обычаю, отчин не дали и другими волостями не наделили; изгои подросли и стали сами искать себе волостей. В то время как Святослав умер, а Всеволод выступил против Изяслава, Борис, сын Вячеслава смоленского, воспользовался удалением дяди и сел в Чернигове; но мог держаться там только восемь дней и убежал в Тмутаракань, где княжил один из Святославичей, Роман, После Святослава осталось пять сыновей: Глеб, Олег, Давид, Роман, Ярослав. При жизни отца Глеб сидел в Новгороде, Олег — во Владимире-Волынском, Роман — в Тмутаракани, о Давиде неизвестно, Ярослав был очень молод. Роман тмутараканский принял Бориса Вячеславича, но за ним должен был дать убежище и родным братьям, потому что Изяслав не хотел дать волостей детям Святославовым. Глеб был изгнан из Новагорода; Олег выведен из Владимира; Глеб погиб далеко на севере, в странах чуди заволоцкой; Олег ушел сначала было в Чернигов, к дяде Всеволоду, от которого мог ждать больше милости, чем от Изяслава; но и Всеволод или не хотел, или не мог наделить Святославича волостью, и тот отправился к братьям в Тмутаракань, известное убежище для всех изгнанников, для всех недовольных. Выгнавши племянников, Ярославичи распорядились волостями в пользу своих детей: Святополка Изяславича посадили в Новгороде, брата его Ярополка — в Вышгороде, Владимира Всеволодовича Мономаха — в Смоленске. Но изгнанные князья не могли жить праздно в Тмутаракани: в 1078 году Олег и Борис привели половцев на Русскую землю и пошли на Всеволода; Всеволод вышел против них на реку Сожицу (Оржицу), и половцы победили Русь, которая потеряла много знатных людей: убит был Иван Жирославич, Туки, Чудинов брат. Порей и многие другие. Олег и Борис вошли в Чернигов, думая, что одолели; Русской земле они тут много зла наделали, говорит летописец. Всеволод пришел в брату Изяславу в Киев и рассказал ему свою беду; Изяслав отвечал ему: "Брат! не тужи, вспомни, что со мною самим случилось! во-первых, разве не выгнали меня и именья моего не разграбили? потом в чем я провинился, а был же выгнан вами, братьями своими? не скитался ли я по чужим землям ограбленный, а зла за собою не знал никакого. И теперь, брат, не станем тужить: будет ли нам часть Русской земле, то обоим, лишимся ли ее, то оба же вместе; я сложу свою голову за тебя". Такими словами он утешил Всеволода и велел собирать войско от мала до велика; другого не оставалось больше ничего делать, потому что Святославичи, конечно, не оставили бы в покое Изяслава, главного врага своего. Изяслав выступил в поход с сыном своим Ярополком, Всеволод — с сыном Владимиром. Последний находился в Смоленске, когда узнал о вторжении изгнанных князей; поспешил на помощь к отцу и оружием проложил себе путь сквозь половецкие полки к Переяславлю, где нашел Всеволода, пришедшего с битвы на Сожице. Ярославичи с сыновьями пошли к Чернигову, жители которого затворились от них, хотя Олега и Бориса не было в городе; есть известие, что они ездили в Тмутаракань собирать новое войско. Чернигов имел двойные стены; князья приступили к внешней ограде (городу); Мономах отбил восточные ворота, и внешний город был сожжен, после чего жители убежали во внутренний. Но Ярославичи не имели времени приступить к последнему, потому что пришла весть о приближении Олега и Бориса; получивши ее, Изяслав и Всеволод рано утром отошли от Чернигова и отправились навстречу к племянникам, которые советовались, что им делать? Олег говорил Борису: "Нельзя нам стать против четырех князей; пошлем лучше к дядьям с просьбою о мире"; Борис отвечал: "Ты стой — смотри только, я один пойду на них на всех". Пошли и встретились с Ярославичами у села на Нежатине Ниве; полки сошлись, и была сеча злая: во-первых, убили Бориса, сына Вячеславова; Изяслав стоял с пешими полками, как вдруг наехал один из неприятельских воинов и ударил его в плечо копьем: рана была смертельная. Несмотря на убиение двух князей с обеих сторон, битва продолжалась; наконец, Олег побежал и едва мог уйти в Тмутаракань (3 октября 1078 года). Тело Изяслава взяли, привезли в лодке и поставили против Городца, куда навстречу вышел весь город Киев; потом положили тело на сани и повезли; священники и монахи провожали его с пением; но нельзя было слышать пения за плачем и воплем великим, потому что плакал по нем весь город Киев; Ярополк шел за телом и причитал с дружиною: "Батюшка, батюшка! не без печали ты пожил на этом свете; много напасти принял от людей и от своей братьи; и вот теперь погиб не от брата, а за брата сложил голову". Принесли и положили тело в церкви Богородицы, в гробе мраморном. По словам летописца, Изяслав был красив лицом, высок и полон, нравом незлобив, кривду ненавидел, правду любил; лести в нем не было, прямой был человек и не мстительный. Сколько зла сделали ему киевляне! самого выгнали, дом разграбили, а он не заплатил им злом за зло; если же кто скажет: он казнил Всеславовых освободителей, то ведь не он это сделал, а сын его. Потом братья прогнали его, и ходил, блуждал он по чужой земле; а когда сел на своем столе, и Всеволод прибежал к нему побежденный, то Изяслав не сказал ему: "А вы что мне сделали?" и не заплатил злом за зло, а утешил, сказал: "Ты, брат, показал ко мне любовь, ввел меня на стол мой и назвал старшим: так и я теперь не помяну первой злобы: ты мне брат, а я тебе, и положу голову свою за тебя", что и случилось; не сказал ему: "Сколько вы мне зла сделали, а вот теперь пришла и твоя очередь", не сказал: "Ступай, куда хочешь", но взял на себя братнюю печаль и показал любовь великую. Смерть за брата, прекрасный пример для враждующих братий, заставил летописца и, может быть, всех современников умилиться над участью Изяслава при господстве непосредственных чувств. Однако и летописец спешит опровергнуть возражение насчет казни виновников Всеславова освобождения и складывает всю вину на сына Изяславова, Мстислава: значит, это возражение существовало в его время; монах Киевопечерского монастыря должен был знать и о последующих гонениях, например на св. Антония; Всеволоду Изяслав простил, потому что и прежде, как видно, этот Ярославич был мало виноват, да и после загладил свою вину; наконец, собственная безопасность принуждала Изяслава вооружиться против племянников; но детям Святославовым, конечно, невинным в деле отца, Изяслав не мог простить и отнял у них волости, себе и Русской земле на беду.
Как бы ни было, первый старший или великий князь после Ярослава пал в усобице. Все усобицы, которые мы видим при старшинстве Изяслава, происходили оттого, что осиротелые племянники не получали волостей. При отсутствии отчинного права относительно отдельных волостей дядья смотрели на осиротелых племянников как на изгоев, обязанных по своему сиротскому положению жить из милости старших, быть довольными всем, что дадут им последние, и потому или не давали им вовсе волостей, или давали такие, какими те не могли быть довольны. Но если дядья считали для себя выгодным отсутствие отчинного права, то не могли находить для себя это выгодным осиротелые племянники, которые, лишась преждевременною смертию отцов надежды на старшинство в роде, хотели по крайней мере достать то, чем владели отцы, или хотя другую, но более или менее значительную волость, чтобы не быть лишенными Русской земли. Таким образом, мы видим, что первые усобицы на Руси произошли от отсутствия отчинного права в отдельных волостях, от стремления осиротелых князей-изгоев установить это право и от стремления старших не допускать до его установления. Князьям-изгоям легко было доискиваться волостей: Русь граничила со степью, а в степи скитались разноплеменные варварские орды, среди которых легко было набрать войско обещанием добычи; вот почему застепный Тмутаракань служит постоянным убежищем для изгоев, которые возвращаются оттуда с дружинами отыскивать волостей.
Как бы ни было, первый старший или великий князь после Ярослава пал в усобице. Все усобицы, которые мы видим при старшинстве Изяслава, происходили оттого, что осиротелые племянники не получали волостей. При отсутствии отчинного права относительно отдельных волостей дядья смотрели на осиротелых племянников как на изгоев, обязанных по своему сиротскому положению жить из милости старших, быть довольными всем, что дадут им последние, и потому или не давали им вовсе волостей, или давали такие, какими те не могли быть довольны. Но если дядья считали для себя выгодным отсутствие отчинного права, то не могли находить для себя это выгодным осиротелые племянники, которые, лишась преждевременною смертию отцов надежды на старшинство в роде, хотели по крайней мере достать то, чем владели отцы, или хотя другую, но более или менее значительную волость, чтобы не быть лишенными Русской земли. Таким образом, мы видим, что первые усобицы на Руси произошли от отсутствия отчинного права в отдельных волостях, от стремления осиротелых князей-изгоев установить это право и от стремления старших не допускать до его установления. Князьям-изгоям легко было доискиваться волостей: Русь граничила со степью, а в степи скитались разноплеменные варварские орды, среди которых легко было набрать войско обещанием добычи; вот почему застепный Тмутаракань служит постоянным убежищем для изгоев, которые возвращаются оттуда с дружинами отыскивать волостей.
Княжения
| Годы княжения | Место княжения |
|---|---|
| 20 февраля 1054 – 15 сентября 1068 | Киев |
| 2 мая 1069 – 22 марта 1073 | Киев |
| 15 июля 1077 – 3 октября 1078 | Киев |
