Средневековая Русь > Князья > Владимир Давыдович
Средневековая Русь

Владимир Давыдович

Имя князя: Владимир Давыдович
Годы жизни: ? – 1151
Ветвь: Святославичи
Колено: 8
Сын черниговского князя Давыда Святославича. У В. Н. Татищева под 1127 г. записано, что сыновья Давыда Святославича получили от Всеволода Ольговича, черниговского князя, во владение Северскую землю. Каким-то уделом в Северской земле владел в конце 20–30-х годах XII в. и Владимир. В 1139 г. Всеволод Ольгович, став киевским князем, дал Владимиру в держание Чернигов. В Ипатьевской и Густынской летописях под 1142 г. отмечено, что Всеволод Ольгович дал Владимиру и Изяславу Давыдовичам города Дрогичип, Вщиж, Берестий и Ормину. Какие из этих городов получил Владимир — неизвестно. Владимир Давыдович был черниговским князем 11 лет. В 1151 г. он погиб.
Развернуть
О.М. Рапов «Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в»
Владимир Давыдович, четвертый сын князя Д. Святославича и княгини Феодосии. Из Черниговских Рюриковичей.
Дата и место его рождения неизвестны. Впервые Владимир упоминается около 1110 г., когда он и брат Изяслав уговаривают другого своего брата, Святослава, ставшего монахом, уйти из Киево-Печерского монастыря.
В конце февраля 1139 г. Владимир Давыдович идет вместе с двоюродными братьями Всеволодом и Святославом Ольговичами на Киев отнимать великое княжение у Вячеслава Владимировича. По взятии Киева 5 марта великий князь Всеволод Ольгович дает ему Чернигов, что ссорит Владимира с другим двоюродным братом, князем Игорем Ольговичем, которому этот город был уже ранее обещан. В начале 1142 г. на него идет к Чернигову Игорь Ольгович и пробует отнять город, «но кроме брани помиришася».
В 1142 г. Владимир приезжает по приглашению к великому князю Всеволоду Ольговичу и останавливается в с. Ольжичах (на р. Десне, близ впадения ее в Днепр). Встретившись с другими князьями, целует крест, чтобы заодно требовать себе волостей у великого князя. Его и других князей приглашает Всеволод к себе обедать; они отказываются и посылают к нему свои требования. «Роспрѣвшеся съ Всеволодомъ», Владимир и другие князья отправляются из Киева в Переяславль ратью на Вячеслава Владимировича.
Великий князь Всеволод вместе с Изяславом и Ростиславом Мстиславичами помогает Вячеславу Владимировичу против него и других черниговских князей. Тогда же к нему и к другим князьям великий князь посылает Святослава Давыдовича Святошу с целью примирить их с Мстиславичами и с обещанием дать им города. Владимир и другие князья соглашаются на это и по приглашению Всеволода приезжают в Киев «вси на едино мѣсто». Всеволод, желая их разъединить, наделяет Владимира и его брата Изяслава городами Берестием, Дорогочином, Вщижем и Орминой.
В 1144 г., вследствие ссоры, возникшей между великим князем Всеволодом Ольговичем и князем Владимирком Володарьевичем, Владимир участвует в походе на последнего. Под угрозой начала войны, Владимирко выплачивает великому князю контрибуцию в 1200 гривен серебра. Владимир, наряду с другими князьями, участниками похода, получает часть этих денег.
В мае 1145 г. Владимир приглашен в Киев великим князем Всеволодом для принесения присяги его наследнику Игорю Ольговичу; целует на том крест. Тогда же послан вместе с братьями великого князя в Польшу на помощь польскому князю Владиславу II Изгнаннику (из Пястов; умер 30 мая 1159 г.).
В начале 1146 г. вместе с великим князем Всеволодом, другими русскими князьями, а также с польской помощью и «дикими» половцами Владимир выступает в поход на Галич против князя Владимирка Володарьевича. После безуспешной осады Звенигорода-Червенского князья возвращаются в Киев.
Летом того же года к нему и к его брату великий князь Всеволод Ольгович посылает своего мужа Мирослава Андреевича узнать, верны ли они в крестном целовании к Игорю Ольговичу; Владимир дает Мирославу утвердительный ответ. Игорь Ольгович, по смерти брата своего, великого князя Всеволода, также их спрашивает об этом; оба дают утвердительный ответ и просят у великого князя Игоря «волостии много». Новый великий князь призывает Владимира с братом к себе.
В августе того же года, после вступления Изяслава Мстиславича в Киев, его и брата его Изяслава спрашивает Святослав Ольгович, приехавший в Чернигов, верны ли они еще присяге к Игорю Ольговичу. Получив утвердительный ответ, оставляет у них своего боярина Костяжко. Тем не менее, Владимир и его брат совещаются о захвате Святослава Ольговича; об этом их замысле узнает Костяжко и предостерегает своего князя Святослава.
Изменив Игорю, Владимир с братом Изяславом посылают к великому князю Изяславу Мстиславичу с советом держать Игоря Ольговича «твердо», а к Святославу Ольговичу сказать: «поиди из Новагорода Путивлю а брата ся Игоря лищи». За сим братья договариваются идти на Святослава Ольговича, с целью захватить его волость, Новгород-Северский; испрашивают на то позволение у великого князя Изяслава Мстиславича. Он приходит «на снемъ» к братьям, разрешает им идти на Святослава Ольговича и посылает с ними своего сына Мстислава с переяславцами и берендеями.
Осенью того же года Владимир, Изяслав и Мстислав идут к Новгороду-Северскому и осаждают его, два раза приступив к воротам; после битвы у города, который так и не был взят, отходят в село Мельтеково, которое грабят и также жгут всю округу по р. Рахне (предположительно, левый приток Сновы). Святослав Ольгович посылает к ним священника для переговоров; они требуют, чтобы он отступил от брата Игоря и заключил мир. Получив отказ, отправляются «на Игорево селче», где всего было в изобилии; грабят, приказывают зажечь двор, церковь Святого Георгия и гумно.
В конце года встречаются с великим князем Изяславом Мстиславичем; князья выступают по Сейму к г. Путивлю, который берут «на Рождество Христово» (непереходящее празднование 25 декабря. — Д.В. Донской). Находящийся здесь двор Святослава Ольговича делят на четыре части, а церковь Святого Вознесения «всю облупиша».
В январе 1147 г. к нему присылают сказать жители Новгорода-Северского, что Святослав Ольгович их оставил и пошел к г. Карачеву; тогда брат Изяслав просит у него разрешения преследовать Святослава Ольговича. Следует вместе с великим князем Изяславом Мстиславичем за своим братом. За Болдыжским лесом (на правом берегу Нессы, левого притока Неруссы, левого притока Десны) получают они известие, что Изяслав Давыдович 16 января разбит; идут на Святослава Ольговича к Карачеву; по дороге узнают, что Святослав Ольгович, узнав об их приближении, опустошил Карачев и удалился «за лѣсъ» в землю вятичей. Великий князь Изяслав Мстиславич отдает ему и его брату всю завоеванную волость Святослава Ольговича и возвращается в Киев, а он и его брат идут к Брянску с намерением преследовать Святослава Ольговича.
В феврале того же года Владимир и его брат Изяслав, узнав о военной помощи, присланной Святославу Ольговичу Юрием Владимировичем Долгоруким, «не смѣста по немъ ити» и подговаривают вятичей его убить.
Весной того же года о нахождении Владимира в Чернигове извещается в г. Серенске Святослав Ольгович. Он с дружиной идет к г. Дедославлю; из-за его приближения посадники Владимира бегут «из Вятичь», Брянска и других городов. В это же время Владимир с братом посылают своих послов к великому князю Изяславу Мстиславичу с известием о занятии Святославом Ольговичем их волости и с предложением общими силами действовать против Святослава Ольговича и Юрия Долгорукого; великий князь соглашается на их предложение.
Летом того же года Владимир и Изяслав снова посылают к великому князю Изяславу Мстиславичу, говоря ему, что «земля наша погыбает а ты не хочеши поити». Наконец Изяслав выступает в поход к нему и к его брату; переправившись за Днепр, посылает в Чернигов своего мужа Улеба. Там Улеб узнает о принесении братьями крестного целования Святославу Ольговичу и об их намерении убить великого князя Изяслава. С этим известием Улеб возвращается к великому князю и советует ему не ходить в Чернигов.
В начале осени великий князь Изяслав, вернувшись назад, посылает к ним в Чернигов с укором посла, перед которым они сначала отрицают обвинение, но потом признаются и в свое оправдание приводят сожаление о несчастной участи их двоюродного брата Игоря Ольговича. Узнав таким образом об их отступничестве, Изяслав возвращает ему и его брату договорные грамоты, посылает известить своих братьев Ростислава и Владимира, митрополита Климента (умер после 1164 г.), тысяцкого Лазаря и всех киевлян об измене Давыдовичей. Горожане «от мала и до велика», 19 сентября собравшиеся у Святой Софии, узнают об их измене. Это служит на следующий день поводом к убийству Игоря.
Зимой 1147–48 гг., «како уже рѣкы сташа», Владимир и его брат посылают половцев воевать г. Брягин. Тогда же к ним и к Святославу присылает князь Глеб Юрьевич просить помощи против великого князя Изяслава Мстиславича, осадившего его в Городке, и получает отказ.
Весной 1148 г. Владимир приходит к Любечу, куда пришел и великий князь Изяслав Мстиславич после опустошения волости около Чернигова. Разлившийся Днепр мешает им сразиться с великим князем и заставляет последнего возвратиться в Киев. Тогда же Владимир, его брат и союзники решают, что они одни не в силах далее бороться с великим князем Изяславом и просят помощи у Юрия Долгорукого. Не получив помощи, он просит мира у великого князя, и последний, посоветовавшись с Ростиславом Мстиславичем, соглашается заключить мир. Посланные, белгородский епископ Феодор (умер после 1148 г.) и Киево-Печерского монастыря игумен Феодосий (умер в 1156 г.), проводят его и союзников к кресту.
Летом того же года Владимир участвует в съезде князей, бывшем в Городце, под председательством великого князя Изяслава Мстиславича, на котором решено идти на Юрия Владимировича, «егда рѣкы станут». Уславливается относительно похода с великим князем, который приглашает его на обед.
В начале 1149 г. великий князь Изяслав начинает свой поход на Юрия Долгорукого. В марте он, остановясь при устье Мологи (левый приток Волги), узнает, что Владимир и Святослав Ольговичи находятся в «Вятичѣхъ ожидаюча и зряча сто ся тамо учинитъ, межю Гюргемъ и Изяславомъ». Так они выжидали три месяца.
Наконец в июле Владимир уведомляет великого князя Изяслава Мстиславича, что он не идет на соединение, как было условленно, к устью Медведицы из-за того, что Юрий вступил в вятическую землю. К нему посылает великий князь своего посла с тем, чтобы узнать о его дальнейших действиях. Владимир отвечает послу, что он со своим братом готов и далее быть вместе с великим князем.
В середине августа того же года к нему и к его брату Изяславу посылают Юрий Владимирович и Святослав Ольгович своих послов склонить их идти против великого князя; они отвечают, что «душею не можевѣ играти» и посылают уведомить великого князя, что на него уже идут Святослав и Юрий.
По занятии Киева Юрием Долгоруким, Владимир в сентябре приезжает к новому великому князю и бьет ему челом, а Святослав Ольгович говорит ему «держиши отчину мою».
В конце июля 1150 г. к нему шлет с просьбой о помощи изгнанный из Киева Юрий Владимирович Долгорукий. В августе идет к Юрию и вместе с ним подступает к Киеву. В сентябре, по занятии Киева, вместе с Юрием едет на «Ольгову могилу» (на горе Щековице в Киеве на правом берегу Днепра) к Владимирку Володарьевичу, и на общей думе решают послать преследовать Изяслава Мстиславича.
После очередной потери Киева Юрием Долгоруким, в марте 1151 г., Владимир остается его сторонником. Юрий присылает к нему в Чернигов просить помощи против Изяслава Мстиславича. Соединившись с Святославом Ольговичем, Владимир плывет на помощь Юрию Владимировичу и достигает Городка-Остерского на «Георгевъ день» (23 апреля. — Д.В. Донской). Вместе с Юрием Владимировичем подступает к Киеву, против которого останавливается в шатрах на лугу. Отсюда они идут к Витичевскому броду (чуть ниже Киева) и далее к г. Зарубу, где в начале мая переходят Днепр.
Владимир Давыдович в конце мая или начале июня 1151 г. принимает участие в битве при р. Руте (левом притоке Роси), защищая Юрия Владимировича Долгорукого. Убит в этом сражении; над его телом плачут раненый Изяслав Мстиславич и Изяслав Давыдович, называя князя добрым и кротким. Князь был известен не только ратными подвигами, но и веселым нравом. Сохранилась его серебряная чара со заздравной надписью.
Тело его берет «на полчищѣ» Изяслав Давыдович и переносит в Чернигов, где и погребает в соборной церкви Святого Спаса. Владимир был женат с 1145 г. на дочери городенского князя Всеволодка Давыдовича; оставил сына Святослава.
Развернуть
Д.В. Донской «Рюриковичи. Исторический словарь»
Участие в военных конфликтах:
Усобица Ольговичей с Владимиром Володаревичем в 1144 г.
Усобица Изяслава Мстиславича и Давыдовичей с Святославом Ольговичем в 1146 г.
Усобица Изяслава Мстиславича и Давыдовичей с Святославом Ольговичем в 1146 г.
Усобица Изяслава Мстиславича и Давыдовичей с Святославом Ольговичем в январе 1147 г.

Развернуть

Цитаты

Чтоб иметь себе и в тех и в других помощь при овладении Киевом, Всеволод, по известиям летописи, родному Игорю и двоюродному Владимиру обещал после себя Чернигов, но, севши в Киеве, отдал Чернигов Владимиру Давыдовичу и таким образом перессорил родных братьев с двоюродными. Но по другим, очень вероятным известиям, он обещал, что как скоро овладеет Киевом, то выгонит Мономаховичей из их волостей, которые отдаст родным братьям, а двоюродные останутся в Чернигове; боясь же теперь действовать против Мономаховичей, чтоб не заставить их соединиться против себя, он не мог сдержать обещания родным братьям и рад был, перессорив их с двоюродными, иначе трудно себе представить, чтобы он мог с успехом обмануть братьев, обещая всем одно и то же.
Развернуть
по-прежнему шла война между Давыдовичами и Ольговичами. Изяслав Мстислааич, уходя в Киев, имел неосторожность оставить с Давидовичами Святослава Всеволодовича, родного племянника Святославова, которого выгоды были тесно связаны с выгодами дяди, с выгодами племени Ольговичей: окончательное поражение дяди Святослава, окончательное торжество Давыдовичей отнимало у него навсегда надежду княжить в Чернигове, на что он имел со временем полное право, как сын старшего из Ольговичей. Вот почему он должен был поддерживать дядю и, точно, вместо преследования уведомлял его о движениях неприятельских. Несмотря на отступление Ивана Берладника, который, взявши у Святослава 200 гривен серебра и 12 золота, перешел к Ростиславу Мстиславячу смоленскому, дела Ольговича поправились, потому что Юрий ростовский прислал ему на помощь белозерскую дружину. Святослав уже хотел идти с нею на Давыдовичей, как вдруг опасно занемог сын Юрьев, Иван; Ольгович не поехал от больного и дружины не отпустил. Давыдовичи, с своей стороны, услыхав, что Святослав получил помощь от Юрия, не посмели идти на него, но, созвавши лучших вятичей, сказали им: «Святослав такой же враг и вам, как нам: старайтесь убить его как-нибудь обманом и дружину его перебить, а именье его вам», — после чего сами пошли назад. Двое сыновей Юрьевых — Ростислав и Андрей действовали успешно с другой стороны: заставили рязанского князя Ростислава бежать к половцам; но в это время умер брат их Иван у Святослава, который после того перешел на устье реки Протвы. Сюда прислал утешать его Юрий: «Не тужя о моем сыне, велел он сказать ему; если этого бог взял, то другого к тебе пришлют»; тогда же прислал он и богатые дары Святославу — ткани и меха, дарил и жену его, и дружину (1146 г.).
Весною Юрий с союзником своим начал наступательное движение: сам вошел в область Новгородскую, взял Торжок и землю по Мсте; а Святослав пошел на Смоленскую волость, взял Голядей, на верховьях Протвы, и обогатил дружину свою полоном, после чего получил зов от Юрия приехать к нему в Москву, имя которой здесь впервые упомянуто. Святослав поехал к нему с сыном Олегом, князем Владимиром рязанским и с небольшою дружиною; Олег поехал наперед и подарил Юрию барса (вероятно, кожу этого зверя). Дружески поздоровались Юрий с Ольговичем и начали пировать; на другой день Юрий сделал большой обед для гостей, богато одарил Святослава, сына его, Владимира рязанского и всю дружину. Но одними дарами дело не ограничилось: Юрий обещал Святославу прислать сына на помощь, и обещание было исполнено. Получивши также наемное войско от половцев, Святослав начал с успехом наступательные движения: послал половцев воевать Смоленскую волость, и они опустошили земли у верховьев Угры; тогда посадники Давыдовичей бросились бежать из городов вятичских, и Святослав занял последние; а между тем из степей пришли к нему новые толпы половцев, да с севера Глеб, сын Юрия ростовского. Изяслав Давыдович не смел долее оставаться в Новгороде-Северском, ушел к брату Владимиру в Чернигов, и Давыдовичи вместе с Святославом Всеволодовичем отправили к Ольговичу послов, которые должны были сказать ему: «Не жалуйся на нас, будем все за одно, позабудь нашу злобу; целуй к нам крест и возьми свою отчину, а что мы взяли твоего, то все отдадим назад». Из этого видно, что Святослав Всеволодович уже успел снестись с Давыдовичами; без сомнения, он был здесь главным действователем, тем более, что прежнее усердие его к дяде Ольговичу давало ему возможность быть посредником. Как видно, уже тогда между Давыдовичами и Всеволодовичем положено было заманить Изяслава Мстиславича на восточный берег Днепра, потому что, прося мира и союза у Ольговича, Давыдовичи в то же время послали сказать Изяславу: «Брат! Святослав Ольгович занял нашу волость Вятичи; пойдем на него; когда его прогоним, то пойдем на Юрия в Суздаль и либо помиримся там с ним, либо будем биться». Изяслав согласился; но Всеволодовичу нужно было прежде него быть на восточном берегу Днепра, чтоб окончательно устроить все дело; для этого он приехал к Изяславу и стал проситься у него в Чернигов: «Батюшка, говорил он, отпусти меня в Чернигов, там у меня вся жизнь; хочу просить волости у братьев, у Изяслава и Владимира». «И прекрасно ты это придумал, отвечал ему Изяслав, ступай скорее». Всеволодович поехал, и дело было окончательно улажено: уговорились перезвать Изяслава киевского на ту сторону Днепра и схватить его обманом, после чего, видя медленность киевского князя, Давыдовичи послали торопить его: «Земля наша погибает, а ты нейдешь», велели они сказать ему. Изяслав созвал бояр своих, всю дружину и киевлян, и сказал им: «Я уговорился с братьями своими Давыдовичами и Святославом Всеволодовичем: хотим пойти на дядю Юрия и на Святослава Ольговича к Суздалю за то, что дядя принял врага моего Святослава. Брат Ростислав придет также к нам с смолнянами и новгородцами». Киевляне отвечали на это: «Князь! не ходи с Ростиславом на дядю своего, лучше уладься с ним; Ольговичам не верь и в путь с ними вместе не ходи». Изяслав отвечал: «Нельзя; они мне крест целовали, я с ними вместе думу думал, не могу никак отложить похода; собирайтесь». Тогда киевляне сказали: «Ну, князь, ты на нас не сердись, а мы не можем на Владимирово племя рук поднять; вот если б на Ольговичей, то пошли бы и с детьми». Изяслав отвечал на это: «Тот будет добрый человек, кто за мною пойдет»; набралось много таких добрых людей, и он выступил с ними в поход, оставив в Киеве брата Владимирка, Переправившись за Днепр и ставши между Черниговскою и Переяславскою волостию, Изяслав послал в Чернигов боярина своего Улеба разузнать, что там делается. Улеб скоро возвратился с вестию, что Давыдовичи и Всеволодовичи отступили от него и соединились с Ольговичем; тогда же черниговские приятели Изяслава прислали сказать ему: «Князь! Не двигайся никуда с места: ведут тебя обманом, хотят убить, либо схватить вместо Игоря; целовали крест Ольговичу, послали и к Юрию с крестом: задумали и с ним на тебя».
Изяслав возвратился и отправил послов в Чернигов сказать Давыдовичам: «Мы замыслили путь великий и утвердились крестным целованием по обычаю дедов и отцов наших; утвердимся еще, чтобы в походе после не было никакой ссоры, никакого препятствия. Те отвечали: «Что это нам без нужды еще крест целовать? Ведь мы уже поклялись Изяславу; в чем же провинились?» Посол сказал на это: «Какой же тут грех еще крест поцеловать по любви? То нам на спасение». Но Давыдовичи никак не соглашались; Изяслав, отпуская посла, наказал ему, что если черниговские не станут в другой раз крест целовать, то скажи им все, что мы слышали; и вот посол объявил Давыдовичам от имени своего князя: «Дошел до меня слух, что ведете меня обманом: поклялись Святославу Ольговичу схватить меня на дороге, либо убить меня за Игоря; так, братья, было дело, или не так?» Давыдовичи не могли ничего отвечать на это; только молча переглядывались друг с другом; наконец, Владимир сказал послу: «Выйди вон, посиди; мы тебя опять позовем». Долго они думали вместе, потом позвали посла и велели ему передать Изяславу: «Брат! Точно мы целовали крест Святославу Ольговичу; жаль нам стало брата нашего Игоря; он уже чернец и схимник, выпусти его, тогда будем подле тебя ездить; разве тебе было бы любо, если б мы брата твоего держали?» В ответ на это Изяслав послал бросить им договорные грамоты, причем велел сказать: «Вы клялись быть со мною до самой смерти, и я отдал вам волости обоих Ольговичей; прогнал с вами Святослава, волость его вам добыл, дал вам Новгород и Путивль, именье его мы взяли и разделили на части, Игорево я взял себе; а теперь, братья, вы клятву свою нарушили, привели меня сюда обманом, хотели убить; да будет со мною бог и сила животворящего креста, стану управляться как мне бог даст». Тогда же Изяслав послал сказать брату своему Ростиславу в Смоленск; «Брат! Давыдовичи крест нам целовали и думу думали идти вместе на дядю нашего; но все обманывали, хотели убить меня; бог и сила крестная объявили их умысел; а теперь уже, брат, где было мы думали идти на дядю, то уже не ходи, ступай сюда ко мне; а там наряди новгородцев и смольнян, пусть сдерживают Юрия, и к присяжникам своим пошли, в Рязань и всюду». Распорядившись насчет брата Ростислава, Изяслав послал в Киев к другому брату, Владимиру, к митрополиту Климу и к Лазарю тысяцкому, чтоб они созвали киевлян на двор к св. Софии, и пусть там посол его скажет народу княжеское слово и объявит обман Черниговских. Киевляне сошлись все от мала до велика, и когда стали на вече, то посол Изяславов начал говорить им: «Князь ваш вам кланяется и велел вам сказать: я вам прежде объявлял, что задумал с братом Ростиславом и Давыдовичами идти на дядю Юрия, и звал вас с собою в поход; но вы мне тогда сказали, что не можете на Владимирово племя рук поднять, на Юрия, а на Ольговичей одних пошли бы и с детьми; так теперь вам объявляю: Давыдовичи и Всеволодич Святослав, которому я много добра сделал, целовали тай ком от меня крест Святославу Ольговичу, послали к Юрию, а меня хотели или схватить, или убить за Игоря; но бог меня заступил и крест честной, что ко мне целовали. Так теперь. братья киевляне, чего сами хотели, что мне обещали, то и сделайте: ступайте ко мне к Чернигову на Ольговичей, сбирайтесь все от мала до велика: у кого есть конь, — тот на коне, у кого нет, — тот в лодье. Ведь они не меня одного хотели убить, но и вас всех искоренить». Киевляне отвечали на это: «Ради, что бог сохранил тебя нам от большей беды, идем за тобою и с детьми». Но в это самое время кто-то из толпы сказал: «По князе-то мы своем пойдем с радостию; но прежде надобно вот о чем промыслить: как прежде при Изяславс Ярославиче злые люди выпустили из заточения Всеслава и поставили князем себе, и за то много зла было нашему городу; а теперь Игорь, враг нашего князя и наш, не в заточении, а в Федоровском монастыре; убьем его и пойдем к Чернигову за своим князем; покончим с ними». Народ, услыхавши это, бросился к Федоровскому монастырю. Напрасно говорил им князь Владимир: «Брат мой не велел вам этого делать, Игоря стерегут крепко; пойдем лучше к брату, как он нам велел». Киевляне отвечали ему: «Мы знаем, что добром не кончить с этим племенем ни вам, ни нам». Митрополит также их удерживал, и Лазарь тысяцкий, и Рагуйло. Владимиров тысяцкий; но они никого не послушали и с воплем кинулись на убийство. Тогда князь Владимир сел на коня и погнал к Федоровскому монастырю; на мосту не мог он проехать за толпами народа и поворотил направо мимо Глебов двора; но этот крюк заставил его потерять время; киевляне пришли прежде него в монастырь, бросились в церковь, где Игорь стоял у обедни, и потащили его с криками: «Побейте! побейте!» В монастырских воротах встретился им Владимир; Игорь, увидав его, спросил: «Ох, брат! Куда это меня ведут?» Владимир бросился с лошади и одел Игоря своим корзном, уговаривая киевлян: «Братья мои! не делайте этого зла, не убивайте Игоря!» Но толпа не слушала, и начали бить Ольговича; несколько ударов пришлось и на долю Владимира который держался близко последнего, защищая его. Владимиру, однако, с помощью боярина Михаила удалось ввести Игоря в двор своей матери и затворить за собою ворота. Но толпа, избивши Михаила, оторвавши на нем крест с цепями, выломала ворота и, увидавши Игоря на сенях, разбила сени, стащила с них Игоря и повергла его без чувств на землю; потом привязали ему веревку к ногам и потащили с Мстиславова двора, через Бабин торжок на княж двор и там его прикончили; отсюда, положивши на дровни, повезли на Подол и бросили на торгу. Владимир, услыхав, что тело Игоря лежит на торгу, послал туда двоих тысяцких, Лазаря и Рагуйла; те приехали и сказали киевлянам: «Вы уже убили Игоря, так похороним тело его». Киевляне отвечали: «Не мы его убили; убили его Давыдовичи и Всеволодич, которые замыслили зло на нашего князя, хотели убить его обманом; но бог за нашего князя и св. София». Тогда Лазарь велел взять Игоря и положить в Михайловской церкви, в Новгородской божнице; а на другой день похоронили его в Семеновском монастыре.
Изяслав стоял на верховьях Супоя, на границах Черниговского княжества, когда пришла к нему весть об убийстве Игоря, он заплакал и сказал дружине: «Если бы я знал, что это случится, то отослал бы его подальше и сберег бы его; теперь мне не уйти от людских речей, — станут говорить, что я велел убить его; но бог свидетель, что я не приказывал и не научал; бог рассудит дело». Дружина отвечала: «Нечего тебе заботиться о людских речах; бог знает, да и все люди знают, что не ты его убил, а братья его; крест к тебе целовали и потом нарушили клятву, хотели убить тебя». Изяслав сказал на это: «Если уже так случилось, то делать нечего, — всем нам там быть и судиться пред богом»; но все не перестал жаловаться на киевлян. Между тем война продолжалась. Изяслав, как видно, прежде всего поспешил овладеть Курском и городами по Сейму, чтоб прервать связь Черниговских с половцами: в Курске уже сидел сын его Мстислав, когда к этому городу пришел Святослав Ольгович с Глебом Юрьичем. Мстислав объявил жителям Курска, что неприятель близко; те отвечали точно так же, как прежде киевляне отвечали отцу его: «Ради биться и с детьми за тебя против Ольговичей; но на племя Владимирово, на Юрьевича, не можем поднять рук».
Услыхав такой ответ, Мстислав уехал к отцу, а жители Курска послали к Глебу Юрьевичу я взяли у него себе посадника; как видно, Ольгович уступил и Глебу ту самую волость, т. е. Курск с Посемьем, которую прежде отдал брату его Ивану; вот почему Глеб посадил своих посадников также по рекам Сейму и Вырю, где заключил союз со многими половецкими ордами. Впрочем, некоторые города по Вырю остались верны Изяславу, несмотря на угрозы Черниговских, что они отдадут их в плен половцам; один из этих городов, Вьяхань, с успехом выдержал осаду; другой — Попашь был взят. Услыхав о движении Черниговских и Юрьевича, Изяслав собрал большое войско, полки дяди Вячеслава и волынские, и пошел к Переяславлю, где пришла к нему весть от брата Ростислава, что тот уже на походе: «Подожди меня, велел сказать ему Ростислав: я Любеч пожег, много воевал и зла Ольговичам много наделал; сойдемся вместе и посмотрим, что нам дальше делать». Получив эту весть, Изяслав пошел потихоньку, поджидая брата, и стал на урочище Черная Могила, куда пришел к нему Ростислав с полками смоленскими. Оба брата стали думать с дружиною и черными клобуками, куда бы им пойти теперь. Ростислав говорил: «Теперь бог нас соединил в одном месте, а тебя избавил от великой беды: так медлить нам нечего, пойдем прямо к ним, где будет ближе, и как нас с ними бог рассудит». Мнение было принято, и князья пошли на Сулу. Когда в стане черниговских князей узнали, что Изяслав идет на них, то большая часть половцев покинула ночью стан и ушла в степь; оставленные союзниками Давыдовичи и Ольговичи пошли к Чернигову; Изяслав хотел пересечь им дорогу у города Всеволожа, но уже не застал здесь Черниговских: они прошли Всеволож. Мстиславичи не пошли за ними дальше, но взяли на щит (разграбили) Всеволож, в котором находились тогда жители из двух других городов, как видно, менее укрепленных: мы уже видели этот обычай на Украйне, по которому вдруг города пустели при вести о приближении неприятеля. Когда в других городах узнали, что Всеволож взят, то и они вдруг опустели: жители их бросились бежать к Чернигову; Мстиславичи послали за ними в погоню и некоторых перехватили, а другие ушли; пустые города Изяслав велел зажечь. Только жители города Глебля не успели убежать и счастливо отбились от Мстиславичей, которые пошли оттуда в Киев, сказавши дружине своей — киевлянам и смольнянам: «Собирайтесь все; когда реки установятся, тогда пойдем к Чернигову, и как нас с ними бог управит». Поживши весело некоторое время в Киеве, Мстиславичи решили разлучиться; Изяслав говорил Ростиславу: «Брат! Тебе бог дал верхнюю землю: ты там и ступай против Юрия; там у тебя смольняне, новгородцы и другие присяжники, удерживай с ними дядю; а я здесь останусь и буду управляться с Ольговичами и Давыдовичами». Ростислав отправился в Смоленск.
Когда реки стали, то Черниговские начали наступательное движение: они послали дружину свою с половцами и повоевали места на правом берегу Днепра; а союзник их Глеб Юрьевич занял Городец-Остерский, принадлежавший прежде отцу его. Изяслав послал звать его к себе в Киев, и Глеб сначала было обещался приехать, но потом раздумал, потому что вошел в сношения с переяславцами, часть которых была почему-то недовольна Изяславом или сыном его Мстиславом, княжившим у них, и звала Глеба, обещаясь предать ему город. Глеб немедленно пошел на их зов; на рассвете, когда Мстислав с дружиною еще спал, пригнали к нему сторожа и закричали: «Вставай, князь! Глеб пришел на тебя!» Мстислав вскочил, собрал дружину и выступил из города против Юрьича; оба, увидав друг друга, не решились вступить в битву; Глеб стоял до утра другого дня и возвратился; Мстислав же, соединясь с остальною дружиною и переяславцами, погнался за ним, настиг, захватил часть его войска; но самому Глебу удалось уйти в Городец. Изяслав. услыхав об этих попытках против Переяславля, собрал дружину, берендеев и пошел к Городцу; Юрьич послал объявить об этом в Чернигов: «Идет на меня Изяслав, помогите мне!» — велел он сказать тамошним князьям; а между тем Изяслав пришел и осадил Городец; не видя ниоткуда помощи, Юрьич чрез три дня поклонился Изяславу и помирился с ним, как видно, тот оставил за ним отцовский город. Но Глеб не был за это ему благодарен: как скоро Изяслав возвратился в Киев, он опять послал сказать Черниговским. «Я поневоле целовал крест Изяславу: он обступил меня в городе, а от вас не было помощи; но теперь опять хочу быть вместе с вами». В 1148 году Изяслав, наконец, собрал всю свою силу, взял полк у дяди Вячеслава и полк владимирский, призвал отряд венгров на помощь, соединился с берендеями, перешел Днепр и стал в осьми верстах от Чернигова. Три дня стоял он под городом, дожидаясь, не выйдут ли Ольговичи и Давыдовичи на битву, но никто не выходил; а он между тем пожег все их села. Наскучив дожидаться, Изяслав стал говорить дружине: «Вот мы села их пожгли все, именье взяли, а они к нам не выходят; пойдем лучше к Любечу, где у них вся жизнь». Когда Изяслав подошел к Любечу, то Давыдовичи и Ольговичи с рязанскими князьями и половцами явились также сюда, и оба войска стали друг против друга по берегам реки; Изяслав выстроил войско и пошел было против Черниговских, но река помешала; только стрельцам с обеих сторон можно было стреляться через нее. Ночью пошел сильный дождь, и Днепр начал вздуваться. Тогда Изяслав начал говорить дружине и венграм: «Здесь эта река мешает биться, а там Днепр разливаются: пойдем лучше за Днепр». Только что успели перейти Днепр, как на другой день лед тронулся; Изяслав дошел благополучно до Киева, но венгры обломились на озере и несколько их потонуло.
Несмотря, однако, на то, что поход Изяслава, предпринятый с такими большими сборами, кончился, по-видимому, ничем, Черниговские не могли долго вести борьбы: опустошая села их, Изяслав действительно отнимал у них всю жизнь, по тогдашнему выражению: нечем было содержать дружины, нечем было платить половцам; жители городов неохотно помогали князьям в их усобицах; Юрий ограничился только присылкою сына, сам не думал идти на юг, а без него силы Черниговских вовсе не были в уровень с силами Мстиславичей. В таких обстоятельствах они послали сказать Юрию: «Ты крест целовал, что пойдешь с нами на Изяслава, и не пошел; а Изяслав пришел, за Десною города наши пожег и землю повоевал; потом в другой раз пришел к Чернигову и села наши пожег до самого Любеча и всю жизнь нашу повоевал; а ты ни к нам не пошел, ни на Ростислава не наступил; теперь если хочешь идти на Изяслава, так ступай, и мы с тобою; если же не пойдешь, то мы будем правы в крестном целовании: нельзя нам одним гибнуть от рати». Не получив от Юрия благоприятного ответа, они обратились к Изяславу Мстиславичу с мирными предложениями, послали сказать ему: «То бывало и прежде при дедах и при отцах наших: мир стоит до рати, а рать до мира; не жалуйся на нас, что мы первые встали на рать: жаль было нам брата нашего Игоря; мы того только и хотели, чтоб ты выпустил его; а так как теперь он убит, пошел к богу, где и всем нам быть, то бог всех нас и рассудит, а здесь нам до каких пор губить Русскую землю? Чтоб нам уладиться?» Изяслав отвечал им: «Братья! Доброе дело христиан блюсти; но вы все вместе советовались, так и я пошлю к брату Ростиславу, подумаем и тогда пришлем ответ». Немедленно отправил Изяслав послов к брату с такими словами: «Присылали ко мне братья — Давыдовичи, Святослав Ольгович и Святослав Всеволодович: мира просят; а я с тобою хочу посоветоваться, как нам обоим будет годно; хочешь мира? Хотя они и зло нам сделали, но теперь мира просят у нас; но если хочешь войны, — скажи, как хочешь, я на тебя во всем полагаюсь». Уже из этих слов Ростислав мог понять, что сам старший брат хочет мира, и потому велел отвечать ему: «Брат! Кланяюсь тебе; ты меня старше, ты, как хочешь, так и делай, а я всюду готов с тобою; но если ты уже мне делаешь такую честь, спрашиваешь моего совета, то я бы так думал: ради русских земель и ради христиан — мир лучше; они встали на рать, но что взяли? А теперь, брат, ради христиан и всей Русской земли помирись, если только обещают, что за Игоря всякую вражду отложат и вперед не задумают сделать с тобою того, что хотели прежде сделать; если же не перестанут злобиться за Игоря, то лучше с ними воевать, как бог управит». Получив этот ответ, Изяслав послал к Черниговским епископа белгородского Феодора и печерского игумена Феодосия с боярами сказать им: «Вы мне крест целовали, что вам брата Игоря не искать, но клятву свою нарушили и много наделали мне досад; но теперь я вое это забываю для Русской земли и христиан; если вы сами ко мне прислали просить мира и раскаиваетесь в том, что хотели сделать, то целуйте крест, что отложите всякую вражду за Игоря и не задумаете вперед того, что прежде хотели сделать со мною». Черниговские поклялись отложить вражду за Игоря, блюсти Русскую землю, быть всем за один брат; Курск с Посемьем остались за Владимиром Давыдовичем.
Развернуть

Княжения

Годы княжения Место княжения
5 марта 1139 – май-июнь 1151 Черниговская земля
Библиотека Энциклопедия Проекты Исторические галереи
Алфавитный каталог Тематический каталог Энциклопедии и словари Новое в библиотеке Наши рекомендации Журнальный зал Атласы
Алфавитный указатель к военным энциклопедиям Внешнеполитическая история России Военные конфликты, кампании и боевые действия русских войск 860–1914 гг. Границы России Календарь побед русской армии Лента времени Средневековая Русь Большая игра Политическая история исламского мира Военная история России Русская философия Российский архив Лекционный зал Карты и атласы Русская фотография Историческая иллюстрация
О проекте Использование материалов сайта Помощь Контакты Сообщить об ошибке
Проект "Руниверс" реализуется при поддержке
ПАО "Транснефть" и Группы Компаний "Никохим"