Реформы патриарха Никона и история старообрядчества. Часть 2

Был такой собор 1971 года в русской церкви, который принял постановление – очень важное – о старообрядцах. Он признал, что старые обряды верные, что они ничуть не хуже, чем те, которые общецерковные, которые сейчас установились.

На сегодняшний день ни в коем случае старообрядцев в церковных документах не называют раскольниками, как их тогда называли. Раскольник – это был политический преступник фактически, человек, который жил в православной стране и был инакомыслящим. Сейчас такого подхода нет, не существует. Раскол – да, был. Но насколько каждая сторона в этом виновна – Господь пусть судит.

Старообрядцы очень часто воспринимали русскую церковь как нечто для себя враждебное, и у них были для этого основания, потому что это большой аппарат, имеющий в своем составе в свое время кадровых миссионеров, которые направленно изыскивали старообрядцев. 

Например, человек должен был каждый год исповедоваться. Больше того, православный священник был обязан о некоторых вещах, которые выясняются на исповеди, докладывать. Это вообще ни в какие рамки – ни в христианские, ни в нехристианские – никак не входит, с этим нельзя согласиться. Это как врач, который дает же врачебную клятву о тайне. Так вот и старообрядцев искали, были тайные, которые формально были как бы православные, а на самом деле держали у себя эти вот моленные дома, комнаты. Это, конечно, аномалия.

Сейчас мы об этом вспоминаем – если знаем, что вспоминать – с трудом, а для некоторых это совершенно сенсация, некоторые вообще не представляют, что так могло бы быть. А так оно же было. И люди уходили на окраину, уходили в какую-то свою, может быть, иногда внутреннюю эмиграцию, хотя бы даже, может быть, не меняя место жительства. Такая внутренняя эмиграция – это не общаясь, в общем-то, особенно ни с кем, чтобы сохранить свою национальную самобытность, чтобы сохранить какие-то свои обычаи. Это был, конечно, протест, но, прежде всего, культурный протест. Это протест такой вот какой-то самобытной русской культуры, попытка сохранить свою идентичность.

С точки зрения канинической, церковь одна. С кем есть общение, с тем ты в церкви и состоишь. И существует несколько национальных православных церквей, между ними существует и общение: и фористическое и молитвенное общение. У кого с ними общения нет, они, с точки зрения канонического права, находятся как бы вне церкви. Трагедия старообрядцев тоже в том, что они изолированы от православного мира, у них нет общения даже между собой – это несколько старообрядческих течений. Если бы можно было бы так решить вопрос: давайте пригласим их ведущего представителя, сядем с ними и будем говорить, то кого приглашать? Этого или этого, или этого? Да, они, может быть, и не неравнозначны, конечно, есть более значительные фигуры. Но как только мы одну фигуру назовем более значительной, между собой у них тоже произойдут некоторые перестановки, и скажут: «Слушайте, так это уже и не старообрядец. Вот, смотрите, он с новообрядцами», то есть это все достаточно сложная тема. 

Можно было когда-то решить вопрос с зарубежной церковью, и то это привело к определенного рода таким неприятным вещам: церковь дала какие-то осколки, есть разделение, где-то больше, где-то меньше. Но драматические события немножко были, но это все-таки более или менее благоуспешно решили. А со старообрядцами? Вот с кем решать? Там несколько иерархий, по крайней мере, две – достаточно большие. Есть движения, у которых нет иерархии, и это – несколько разных движений. Но на самом деле происходит какое-то сближение, так оно весь мир сближает: общие опасности существуют для каждого верующего человека, но они – общие опасности. Вот то, что раньше было, в XVII, может быть, было еще как-то экзотично и никак себя не проявляло, то сейчас оно становится общей опасностью для многих и для всех. Совершенно меняется характер мира, мы имеем многие общие проблемы: семейные, нравственные, культурные и так далее. У старообрядцев проблемы те же самые, что и у нас. 

Поэтому, когда происходят какие-то общественные или церковно-общественные мероприятия, как правило, в них уже начинают принимать участие старообрядцы. Часто мы с ними взаимодействуем, интересуемся, особенно речь идет о каких-то культурных форумах, исторических и так далее, да и о вызовах современности тоже. Может развиваться и какой-то диалог, и он начинает развиваться