Все отняли у нее эти предатели, оставив взамен только тесное узилище

<div style="border-bottom: 1px solid rgb(204, 204, 204);"></div>
<div style="font-family: georgia; font-size: 16px; line-height: 20px;">

 

 
1506 г. Наследство Хуаны Безумной. Принцесса из-за череды смертей своих родственников оказалась единственной наследницей колоссальной испанской державы. Ее муж – Филипп Красивый, а затем отец – Фердинанд II, объявили ее безумной, поместили в заключение и правили от ее имени</a>

 

... Это ей, а не ее отцу, Фердинанду, принадлежало королевство Кастилия после смерти Изабеллы. Это ей, а не ее мужу Филиппу, а затем их сыну Карлу, принадлежала Испания, Неаполь, Сицилия и другие владения. Все отняли у нее эти монархи-предатели, оставив взамен только тесное узилище. 
Кардинал, а впоследствии папа римский, Адриан – один из ее тюремщиков, описывал действительное положение дел так: «Почти все придворные и прислуга королевы подтверждают, что она была ввергнута в крайне уничиженное положение и силой удерживалась в замке в течение четырнадцати лет под предлогом ее душевной болезни. На самом же деле она пребывала в совершенно здравом рассудке, как и во все годы замужества». 
Иначе говоря, историю о безумии Хуаны, выдуманную впервые в интересах римской курии, повторяли затем в своих интересах ее отец, муж, а затем и сын – Карл V. Все для того, чтобы лишить ее короны Испании, Неаполя, Сицилии и прочих ее наследственных владений. 
Что же сказать об уступках Фердинанда? Это был спектакль. Его притворная смиренность, скромный костюм, безоружный кортеж, – вся эта инсценировка была устроена только для того, чтобы изобразить, будто он предается в руки своего зятя, а затем склонить его к подписанию договора. Немедленно после этого Фердинанд подготовил тайное воззвание, в котором заявлял, что Филипп держит Хуану в заключении под фальшивым предлогом, а он почитает своим долгом освободить ее и возвести на трон. Вслед за этим он отправился в Неаполь, оставив при Филиппе в качестве конфидента своего любимчика – мэтра Луи Ферре. И сразу же по его отъезду, проболев три-четыре дня, Филипп скончался. 
Ходили слухи, что его отравили. Некоторые утверждали будто знают точно, что ему подсыпали яду в пищу. Но попытки разбирательства грозили страшным скандалом, и дело предпочли замять. Фердинанд оказался хозяином положения. Хуана содержалась под стражей, куда ее отправил супруг сразу же после подписания договора в Вильяфафиле. После смерти Филиппа она оказалась во власти Ферре. Несколько монархов, в особенности король Англии Генрих VII, претендовали на руку вдовы, наследницы стольких королевств. Но Фердинанд поторопился разослать во все концы известие, что «его глубокому сожалению» его дочь даже думать не может о повторном браке. Эта новость лишь прибавила силы легенде о ее безумии. 
Королева пребывала в Бургосе, когда было решено перевезти ее в Тордесильяс, к месту нового заточения. Тело Филиппа также пребывало в Бургосе, где он скончался, и его было необходимо отправить в Гранаду, где находилась усыпальница королей. Путь туда лежал с севера Испании к центру страны, а Тордесильяс был по дороге. Поэтому оба предприятия совместили. 
Один и тот же эскорт охранял обоих. Есть мнение, что для такого решения имелись финансовые резоны. В наши дни мысль о подобной экономии вряд ли пришла бы кому-то в голову. Но в описываемые времена нужда в деньгах была необычайной, и сэкономить тысячу-другую эскудо почиталось за счастье. Такое предположение допустимо, но есть и другое объяснение. Кортеж продвигался медленно. Два или три раза королеву перевозили из одного места в другое по ночам. Но, днем или ночью двигалась процессия из Бургоса в Тордесильяс, было неважно. Главное, что она являла собой крайне странное зрелище. Впереди – огромная похоронная карета с ее мрачным, но роскошным сопровождением, а за ней повозки с королевой-узницей, слухи о которой распространялись по округе. Утверждалось, что после смерти Филиппа Хуана лишилась рассудка. Говорили, будто она была так привязана к мужу, что желала непрестанно быть рядом с ним, как если бы он был еще жив. Что она ревновала его до такой степени, что не позволяла никакой женщине даже приблизиться к его телу. Шептались, что она все время ожидает его воскресения и отказывается отлучиться от бездыханного тела. И все это путешествие было предназначено для демонстрации ее безумия. Однако факты говорили обратное. Поскольку могила в гранадской усыпальнице была не готова к сроку, гроб с телом Филиппа оставался в течение нескольких лет в монастыре Св. Клары в Тордесильясе, и королева ни разу за все время не выразила желания даже взглянуть на него.
Она говорила о Филиппе, как добропорядочная жена о покойном супруге. Но она вовсе не была переполнена нежными чувствами к Филиппу, который вел себя с ней бессовестно. Ее нежелание расстаться с мертвым телом – это напраслина, возведенная теми, кто лишил ее всех законных прав, чтобы занять ее место. 
Хуана прибыла в Тордесильяс под охраной Ферре, того самого человека, который как полагают многие, и отравил ее мужа. Дворец представлял собой простой дом в пустынной местности. Летом здесь стоял палящий зной, а зимой жестокий холод. Хуану заперли в тесной комнате без окон, где единственным светом была тусклая свеча. Ей не разрешали выходить даже на несколько минут в коридор из которого было видно реку. Ей не позволялось того, что позволяли даже убийцам. Она была заперта, без денег, с парой служанок, без всякой связи с внешним миром...
 
 
<div id="imgunder">M. Merle d’Aubigne. Histoire de la Reformation en Europe au temps de Calvin. 1862–1877. Перевод Руниверс</div>