1795 год. 28 октября

Рассуждение Осиповского о пользе наук

Из ВСТУПЛЕНИЯ:

Желал бы я при сем пристойном случае представить всю обширную пользу, все неоцененныя услуги, каких общество, как по нравственной, так и по физической части, от распространения наук ожидать может. Сие могло бы с своей стороны доказать, колико достойно премудрая наша МОНАРХИНЯ, яко основательница народнаго просвещения, Материю Отечества нарещися может. Но сие ни с моими познаниями, ни с обыкновенною краткостию сего рода слов не соразмерно. Довольно, естьли могу я несколько изобразить плоды, ожидаемые от той части Наук, кои преподаются в сем и подобных сему училищах.
Последуем течению их, и рассмотрим благотворныя их излияния на сердца и разсудки наши, коих надлежащее образование делает человека наиболее полезным членом своего общества.
\...\
«Нравоучение, почерпаемое из естества и веры, снабжает сердце наше нужными правилами в отношении к Богу, к самому себе и другим».
«Словесная Наука невольным образом влечет с собою и Науку умствования.»
«История людей научает нас к благоразумному устроению дел наших. Но поелику читающий Историю тем более может сделать полезных для себя извлечений, чем ближе сравнить может представляемыя в ней лица с самим собою; по сему желательно бы было, чтоб в Историях, для частных людей назначаемых, помещаемо было несколько поболее, нежели обыкновенно, деяний людей частных».
\...\
«Астрономия, простирая наблюдения свои к отдаленным частям неба, открывает законы движения тел, в пространстве его рассеянных, познает влияние их на обиталище наше, научает движение их употреблять в нашу пользу, и наилучше открывает безконечную премудрость Строителя миров. – Корабль несется в пространстве Океана; компас ничего ему вернаго о местоположении его не показывает. – Что бы он тогда предпринял, если бы Астрономия не озарила путей его?»
\...\
«Счастливы мы, имея толико попечительную о нас Матерь; но не менее счастливы и тем, что живем в таком веке, в котором каждая отрасль Наук представляется нам доведенною до такой степени совершенства, какой только желать можно.
Геометрия в конце прошедшаго и в течении настоящаго столетия имела многих, отменными умами одаренных, ея любителей. Великий Невтон, отец Геометров, изобрев две новыя отрасли неопределенной Аналитики, открыл путь к самым глубоким геометрическим изследованиям. Бернуллий; Ейлер, д’Аламберт, де-ла-Гранж и проч: простираясь далее путем его, толико распространили пределы ея, что едва ли важное к ней впредь прибавить будет можно.
Естественная Наука с своей стороны едва ли совершенством своим с нею сравняться не может. Благодаря Бакону и Дескарту, возбудившим умы Философов против темного учения Перипатетиков, все прежде занимавшия ее пустыя, и опытами не подтверждаемыя умствования, в ней изчезли. Невтон, Мушенброк, Ноллет, Франклин и проч. снабдили ее множеством новых важных открытий, и, шествуя путем наблюдений и опытов, единым путем могущим обнаружить прямую истину, соделали ее толико для учащихся полезную, колико быть может. Умноженные опыты и наблюдения доводили до истинных причин, явления производящих. Но удовлетворится ли глубокий ум, стремящийся к приобретению полных познаний, одним только тем, что узнает, от каких причин явления зависят? Он ищет истинной меры сил, производящих оныя. Он видит, что опыты в одном только том случае сильны определить точную их меру, когда в произведении явления действует одна только сила; что во всяком сложном случае одно только аналитическое изследование может разыскать количество действия, к каждой силе относящееся, и следствие соединенных действий. Острые умы давно сие видели; но совершить дело предоставлено было великому Невтону. Он первый сделал удачное приложение Геометрии к Физике; наилучшие Геометры, последуя ему, истощали на сие все свои тонкости; и теперь великая часть явлений подведена под выкладку так, что по данным силам самое явление, и по данному явлению всегда силы определить можно.
Химия в последние двадцать пять лет получила невероятный свет и приращение, так что даже преждняго вида на себе не оставила. Неутомимые труды и тонкия изследования Лавоазиера, Бертоллета, де-ла-Пласа, Фуркруа, Кирвана и проч. будут вечными свидетелями чести нашего века. Сила опытов, искусною их рукою учиненных, преодолела наконец владычество систем, державших долгое время в очарованных оковах своих умы Естествоиспытателей. Уже нет теперь славной флогистической системы, со всеми ея тонкостями; по крайней мере она лишилась своих почитателей. Лавоазиер потряс ее до самого основания; самые ревностные ея защитники положили наконец свое оружие. И вместо хитросплетенных ея выдумок, представлявших Природу совсем в превратном, а по сему и непонятном виде, заступила всему свету понятная, обнаженная простота, сие повсюду усматриваемое, и никогда не нарушаемое правило Природы.
Я не говорю о прочих Науках, кои давно уже находятся в хорошем состоянии. – И так какой бы Науке не открылась в ком охота и способность, везде найдет он отверзтый путь к познаниям, и получит полное удовлетворение своего любопытства».
\...\

«Желать только остаётся, чтоб сие попечением МОНАРХИНИ нашей положенное начало просвещения поддерживаемо и споспешествуемо было усердием сынов Отечества. Да способствует всеми мерами каждый любящий своё Отечество, и измеряющий свое благополучие общим благосостоянием, течению сего в начале своем толико слабого источника, распространение коего обещает множество выгод целому обществу.
В заключение сего за долг поставляю, именем всего Училища, изъявить признательность нашу Вам, ревностные Попечители сего учебного места, и просить об одолжении равномерного к нему вашего благоволения».