1605 год. 23 апреля (13 апреля ст.ст.) на российский престол взошел царь Федор, сын Бориса Годунова. Правление Федора стало самым коротким в русской истории – всего 49 дней. 11 июня он был свергнут, а затем убит по приказу Лжедмитрия I.

«Еще Россияне погребли Бориса с честию во храме Св. Михаила, между памятниками своих Венценосцев Варяжского племени; еще Духовенство льстило ему и в могиле: Святители в окружных грамотах к монастырям писали о беспорочной и праведной душе его, мирно отшедшей к Богу! Еще все, от Патриарха и Синклита до мещан и земледельцев, с видом усердия присягнули "Царице Марии и детям ее, Царю Феодору и Ксении, обязываясь страшными клятвами не изменять им, не умышлять на их жизнь и не хотеть на Государство Московское ни бывшего Великого Князя Тверского, слепца Симеона, ни злодея, именующего себя Димитрием; не избегать Царской службы и не бояться в ней ни трудов, ни смерти". Достигнув венца злодейством, Годунов был однако ж Царем законным: сын естественно наследовал права его, утвержденные двукратною присягою, и как бы давал им новую силу прелестию своей невинной юности, красоты мужественной, души равно твердой и кроткой; он соединял в себе ум отца с добродетелию матери и шестнадцати лет удивлял вельмож даром слова и сведениями необыкновенными в тогдашнее время: первым счастливым плодом Европейского воспитания в России; рано узнал и науку правления, отроком заседая в Думе; узнал и сладость благодеяния, всегда употребляемый родителем в посредники между законом и милостию. Чего нельзя было ожидать Государству от такого Венценосца? Но тень Борисова с ужасными воспоминаниями омрачала престол Феодоров: ненависть к отцу препятствовала любви к сыну. Россияне ждали только бедствий от злого племени, в их глазах опального пред Богом, и страшась быть жертвою Небесной казни за Годунова, не устрашились подвергнуться сей казни за преступление собственное: за вероломство, осуждаемое уставом Божественным и человеческим»

Цитируется по: Карамзин Н.М. История государства Российского. Том 11, глава 3

Карта России, созданная на основе чертежа 1600—1605 гг., выполненного царевичем Федором Борисовичем Годуновым. 1614 год

«Новый царь был шестнадцатилетний юноша, полный телом, бел, румян, черноглаз и, как говорят современники, "изучен всякого философского естествословия". Ему присягнули в Москве без ропота, но тут же говорили: "Не долго царствовать Борисовым детям! Вот Димитрий Иванович придет в Москву".

17 апреля отправился к войску, назначенный главным предводителем его, Петр Федорович Басманов с князем Катыревым-Ростовским. Мстиславского и Шуйского отозвали в Москву. Басманову оказывали больше всех доверия. Но этот человек уже давно поколебался. Надобно было приводить к присяге войско. Для этого приехал новгородский митрополит Исидор с духовенством. Собрали войско произносить присягу сыну Бориса. Вдруг поднялся шум. Рязанские дворяне Ляпуновы первые закричали, что "знают одного законного государя Димитрия Ивановича". С ними заодно были все рязанны: к ним пристали служилые люди всех украинных городов; наконец, имя Димитрия Ивановича заглушило имя Федора, и митрополит Исидор со своим духовенством обратился вспять. Басманов написал повинное письмо Димитрию и послал с гонцом, а сам собрал воевод: братьев Голицыных, Василия и Ивана, и Михаила Глебовича Салтыкова и объявил им, что признает Димитрия настоящим государем: "Все государство русское приложится к Димитрию, - говорил он, - и мы все-таки поневоле покоримся ему, и тогда будем у него последними; так лучше покоримся ему, пока время, по доброй воле и будем у него в чести". С ним согласились и Голицыны и Салтыков; но зазорно казалось некоторым из предводителей самим объявить об этом войску. Василий Голицын сказал Басманову: "Я присягал Борисову сыну; совесть зазрит переходить по доброй воле к Димитрию Ивановичу; а вы меня свяжите и ведите, как будто неволею". 7 мая Басманов собрал вторично войско и объявил, что признает Димитрия законным наследником государей русской земли. Священники начали приводить к присяге на имя Димитрия Ивановича. Некоторые стали упрямиться, и их прогнали. Товарищ Басманова Катырев-Ростовский и князь Андрей Телятевский убежали в Москву.

В Москву пришло известие о переходе войска на сторону Димитрия. Несколько дней в столице господствовала глубокая тишина. На иностранцев она навела страх: они поняли, что это затишье подобно тому, какое бывает в природе перед сильной бурей. Годуновы сидели в кремлевских палатах и, по изветам доносчиков, которых подкупали деньгами, приказывали ловить и мучить распространителей Димитриевых грамот.

30 мая в Москве начался шум, суетня. Народ валил на улицы. Два каких-то молодца говорили, что видели за Серпуховскими воротами большую пыль. Разнеслась весть, что идет Димитрий. Москвичи спешили покупать хлеб-соль, чтобы встречать законного государя. Годуновы пришли в ужас, выслали из Кремля бояр узнать: что это значит? Народ молчал. Но Димитрия не было. Обман открылся. Народ стал расходиться. Многие еще стояли толпой на Красной площади; какой-то боярин начал им говорить нравоучение и хвалить царя Федора. Народ молчал.

На другой день, 31 мая, по приказанию Годуновых стали взводить на кремлевские стены пушки; народ глядел на это с кривляньями и насмешками.

1 июня дворяне Плещеев и Пушкин привезли Димитриеву грамоту и остановились в Красном селе. Народ, узнавши об этом, подхватил гонцов и повез на Красную площадь. Ударили в колокола. Посланцев поставили на лобном месте. На Красной площади сделалась такая давка, что невозможно было протиснуться. Вышли было из Кремля думные люди и закричали: "Что это за сборище, берите воровских посланцев, ведите в Кремль!"

Народ отвечал неистовыми криками и приказывал читать грамоту. Димитрий извещал о своем спасении, прощал московским людям, что они по незнанию присягали Годуновым, припоминал всякие утеснения и насилия, причиненные народу Борисом Годуновым, обещал всем льготы и милости и приглашал прислать к нему посольство с челобитьем.

В толпе поднялось сильное смятение. Одни кричали: "Буди здрав царь Димитрий Иванович!" Другие говорили: "Да точно ли это Димитрий Иванович? Может быть, это не настоящий". Наконец раздались голоса: "Шуйского! Шуйского! Он разыскивал, когда царевича не стало. Пусть скажет по правде: точно ли похоронили царевича в Угличе?" Шуйского взвели на лобное место. Сделалась тишина. Шуйский громко сказал: "Борис послал убить Димитрия царевича; но царевича спасли; вместо него погребен попов сын".

Тогда вся толпа неистово заревела: "Долой Годуновых! Всех их искоренить! Нечего жалеть их, когда Борис не жалел законного наследника! Господь нам свет показал. Мы доселева во тьме сидели. Буди здрав, Димитрий Иванович!"

Константин Маковский. Агенты Дмитрия Самозванца убивают сына Бориса Годунова. 1862 год

Толпа без удержу бросилась в Кремль. Защищать Годуновых было некому. Стрельцы, стоявшие на карауле во дворце, отступились от них. Федор Борисович бежал в Грановитую палату и сел на престол. Мать и дочь стали подле него с образами. Но ворвался народ; царя стащили с престола. Мать униженно плакала и просила не предавать смерти ее детей. Годуновых отвезли на водовозных клячах в прежний Борисов дом и приставили к ним стражу. Тогда схватили и посадили в тюрьму всех родственников и сторонников Годуновых, опустошили их дома, ограбили также немецких докторов и перепились до бесчувствия, так что многие тут же лишились жизни (…)

Голицын и Рубец-Масальский поручили дворянам: Михайле Молчанову и Шеферединову, разделаться с семейством Бориса. Посланные взяли с собой троих дюжих стрельцов, вошли в дом и развели Годуновых по разным комнатам. Вдову Бориса удавили веревкой. Молодой Годунов, сильный от природы, стал было защищаться, но его ударили дубиной, а потом удавили. Царевна Ксения лишилась чувств и оставлена была живою на безотрадную жизнь».

Цитируется по: Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М: Эксмо, 2009. Глава 23.

О смерти царя Федора и матери его и о приезде Расстригине к Москве

История в лицах

Матвей Шаум, писатель, автор сочинений о русской истории:
По смерти Бориса, Москвитяне присягнули сыну его, Феодору Борисовичу, послали в лагерь и требовали, чтоб и войско тоже учинило и признало его Великим Князем. Но поелику самые начальники несогласны были между собою ненависти, зависти, корыстолюбия (ибо один тут, другой там надеялся возвыситься, разбогатеть, или даже завладеть престолом, как в таковых смутных обстоятельствах случается) то решились все, по неразумению, опрометчивости и безрассудству, разделиться на две кучи. Присягнувшие молодому Князю, Феодору, остались но ею сторону крепости при артиллерии; отпадшие собрались на другой стороне, послали ночью к козакам в крепость, увещевали их быть постоянными и сообща назначили время, когда козакам из крепости сделать вылазку на Годуновых воинов, а им напасть с другой стороны, что так и случилось. Отступленники вместе с козаками, числом до полутораста тысяч человек, напали на воинство Годунова, выбили из стана, отняли артиллерию, положили на месте до 1000 человек, да 200 взяли в плен. Гришка, прежде оторопевший, получил новую силу и бодрость от клятвопреступничества, корыстолюбия, опрометчивости и вероломства Русских, сверх своего чаяния. Когда таким образом сила Лже-Димитрия приметно умножилась, то Борисовцы послали к нему одного вельможу, умоляли простить им в том, что принуждены были противиться (уверяя), что они то сделали по неразумию и: обмануты были Борисом, обещались повиноваться верноподданнически, как своему наследнику, и положил за него живот для обратного стяжания отцовского наследства. Новый Димитрий, обрадовавшись несказанно не долго медлил, пошел к ним и остановился в нескольких милях от Москвы. Узнав о намерении Годуновых, он написал к простому народу в Москве извещение что он прямой наследник престола и потому хочет, чтобы его приняли в повиновались (ему) так, как отцу его, Ивану Васильевичу, а Годуновых, как, лютейших его гонителей и врагов, взяли бы в плен.

Простой народ, не умевший сам с собою посоветоваться, приступил к вышеупомянутому Василью Ивановичу Шуйскому, умолял его не утаить правды, точно ли он похоронил Димитрия, законного сына Ивана Васильевича, якобы в Угличе убитого. Тогда Шуйский дал ответ совсем ложный и противный первому своему свидетельству: он показал, что Димитрий спасся от поисков Бориса, а вместо его убит сын одного священника и погребен по великокняжески, и что теперь явился настоящий Димитрий. Полагают, что сей князь, или из страха и ненависти, или из желания получить скипетр (которого тайно домогался и получил), не сказал пpaвды народу.

Услыша cиe, народ стекся, захватил и умертвил упомянутого Феодора, мать его и все племя. Феодора, вместе с его матерью, Гришка велел умертвить в темнице, под тем видом, как будто они, сами на себя положили руки.
Цитируется по: Tragoedia Demetrio-Moscovitica // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. № 2. М. 1847

Мир в это время

Арест Гая Фокса. Неизвестный художник

Цитируется по: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Николас Иоаннис Вишер. Казнь Гая Фокса

	Календарь
В этот день 1605 год. 23 апреля (13 апреля ст.ст.) 1605 год. 23 апреля (13 апреля ст.ст.) года умер царь Борис Федорович Годунов 1605 год. 23 апреля (13 апреля ст.ст.) года умер царь Борис Федорович Годунов 1605 год. 23 апреля (13 апреля ст.ст.) года умер царь Борис Федорович Годунов	23 апреля Н. Некрасов. Борис Годунов наблюдает за учением сына-географа. 19 век 1605 год. 23 апреля (13 апреля ст.ст.) на российский престол взошел царь Федор, сын Бориса Годунова. Правление Федора стало самым коротким в русской истории – всего 49 дней. 11 июня он был свергнут, а затем убит по приказу Лжедмитрия I. «Еще Россияне погребли Бориса с честию во храме Св. Михаила, между памятниками своих Венценосцев Варяжского племени; еще Духовенство льстило ему и в могиле: Святители в окружных грамотах к монастырям писали о беспорочной и праведной душе его, мирно отшедшей к Богу! Еще все, от Патриарха и Синклита до мещан и земледельцев, с видом усердия присягнули "Царице Марии и детям ее, Царю Феодору и Ксении, обязываясь страшными клятвами не изменять им, не умышлять на их жизнь и не хотеть на Государство Московское ни бывшего Великого Князя Тверского, слепца Симеона, ни злодея, именующего себя Димитрием; не избегать Царской службы и не бояться в ней ни трудов, ни смерти". Достигнув венца злодейством, Годунов был однако ж Царем законным: сын естественно наследовал права его, утвержденные двукратною присягою, и как бы давал им новую силу прелестию своей невинной юности, красоты мужественной, души равно твердой и кроткой; он соединял в себе ум отца с добродетелию матери и шестнадцати лет удивлял вельмож даром слова и сведениями необыкновенными в тогдашнее время: первым счастливым плодом Европейского воспитания в России; рано узнал и науку правления, отроком заседая в Думе; узнал и сладость благодеяния, всегда употребляемый родителем в посредники между законом и милостию. Чего нельзя было ожидать Государству от такого Венценосца? Но тень Борисова с ужасными воспоминаниями омрачала престол Феодоров: ненависть к отцу препятствовала любви к сыну. Россияне ждали только бедствий от злого племени, в их глазах опального пред Богом, и страшась быть жертвою Небесной казни за Годунова, не устрашились подвергнуться сей казни за преступление собственное: за вероломство, осуждаемое уставом Божественным и человеческим» Цитируется по: Карамзин Н.М. История государства Российского. Том 11, глава 3 Карта России, созданная на основе чертежа 1600—1605 гг., выполненного царевичем Федором Борисовичем Годуновым. 1614 год «Новый царь был шестнадцатилетний юноша, полный телом, бел, румян, черноглаз и, как говорят современники, "изучен всякого философского естествословия". Ему присягнули в Москве без ропота, но тут же говорили: "Не долго царствовать Борисовым детям! Вот Димитрий Иванович придет в Москву". 17 апреля отправился к войску, назначенный главным предводителем его, Петр Федорович Басманов с князем Катыревым-Ростовским. Мстиславского и Шуйского отозвали в Москву. Басманову оказывали больше всех доверия. Но этот человек уже давно поколебался. Надобно было приводить к присяге войско. Для этого приехал новгородский митрополит Исидор с духовенством. Собрали войско произносить присягу сыну Бориса. Вдруг поднялся шум. Рязанские дворяне Ляпуновы первые закричали, что "знают одного законного государя Димитрия Ивановича". С ними заодно были все рязанны: к ним пристали служилые люди всех украинных городов; наконец, имя Димитрия Ивановича заглушило имя Федора, и митрополит Исидор со своим духовенством обратился вспять. Басманов написал повинное письмо Димитрию и послал с гонцом, а сам собрал воевод: братьев Голицыных, Василия и Ивана, и Михаила Глебовича Салтыкова и объявил им, что признает Димитрия настоящим государем: "Все государство русское приложится к Димитрию, - говорил он, - и мы все-таки поневоле покоримся ему, и тогда будем у него последними; так лучше покоримся ему, пока время, по доброй воле и будем у него в чести". С ним согласились и Голицыны и Салтыков; но зазорно казалось некоторым из предводителей самим объявить об этом войску. Василий Голицын сказал Басманову: "Я присягал Борисову сыну; совесть зазрит переходить по доброй воле к Димитрию Ивановичу; а вы меня свяжите и ведите, как будто неволею". 7 мая Басманов собрал вторично войско и объявил, что признает Димитрия законным наследником государей русской земли. Священники начали приводить к присяге на имя Димитрия Ивановича. Некоторые стали упрямиться, и их прогнали. Товарищ Басманова Катырев-Ростовский и князь Андрей Телятевский убежали в Москву. В Москву пришло известие о переходе войска на сторону Димитрия. Несколько дней в столице господствовала глубокая тишина. На иностранцев она навела страх: они поняли, что это затишье подобно тому, какое бывает в природе перед сильной бурей. Годуновы сидели в кремлевских палатах и, по изветам доносчиков, которых подкупали деньгами, приказывали ловить и мучить распространителей Димитриевых грамот. 30 мая в Москве начался шум, суетня. Народ валил на улицы. Два каких-то молодца говорили, что видели за Серпуховскими воротами большую пыль. Разнеслась весть, что идет Димитрий. Москвичи спешили покупать хлеб-соль, чтобы встречать законного государя. Годуновы пришли в ужас, выслали из Кремля бояр узнать: что это значит? Народ молчал. Но Димитрия не было. Обман открылся. Народ стал расходиться. Многие еще стояли толпой на Красной площади; какой-то боярин начал им говорить нравоучение и хвалить царя Федора. Народ молчал. На другой день, 31 мая, по приказанию Годуновых стали взводить на кремлевские стены пушки; народ глядел на это с кривляньями и насмешками. 1 июня дворяне Плещеев и Пушкин привезли Димитриеву грамоту и остановились в Красном селе. Народ, узнавши об этом, подхватил гонцов и повез на Красную площадь. Ударили в колокола. Посланцев поставили на лобном месте. На Красной площади сделалась такая давка, что невозможно было протиснуться. Вышли было из Кремля думные люди и закричали: "Что это за сборище, берите воровских посланцев, ведите в Кремль!" Народ отвечал неистовыми криками и приказывал читать грамоту. Димитрий извещал о своем спасении, прощал московским людям, что они по незнанию присягали Годуновым, припоминал всякие утеснения и насилия, причиненные народу Борисом Годуновым, обещал всем льготы и милости и приглашал прислать к нему посольство с челобитьем. В толпе поднялось сильное смятение. Одни кричали: "Буди здрав царь Димитрий Иванович!" Другие говорили: "Да точно ли это Димитрий Иванович? Может быть, это не настоящий". Наконец раздались голоса: "Шуйского! Шуйского! Он разыскивал, когда царевича не стало. Пусть скажет по правде: точно ли похоронили царевича в Угличе?" Шуйского взвели на лобное место. Сделалась тишина. Шуйский громко сказал: "Борис послал убить Димитрия царевича; но царевича спасли; вместо него погребен попов сын". Тогда вся толпа неистово заревела: "Долой Годуновых! Всех их искоренить! Нечего жалеть их, когда Борис не жалел законного наследника! Господь нам свет показал. Мы доселева во тьме сидели. Буди здрав, Димитрий Иванович!" Константин Маковский. Агенты Дмитрия Самозванца убивают сына Бориса Годунова. 1862 год Толпа без удержу бросилась в Кремль. Защищать Годуновых было некому. Стрельцы, стоявшие на карауле во дворце, отступились от них. Федор Борисович бежал в Грановитую палату и сел на престол. Мать и дочь стали подле него с образами. Но ворвался народ; царя стащили с престола. Мать униженно плакала и просила не предавать смерти ее детей. Годуновых отвезли на водовозных клячах в прежний Борисов дом и приставили к ним стражу. Тогда схватили и посадили в тюрьму всех родственников и сторонников Годуновых, опустошили их дома, ограбили также немецких докторов и перепились до бесчувствия, так что многие тут же лишились жизни (…) Голицын и Рубец-Масальский поручили дворянам: Михайле Молчанову и Шеферединову, разделаться с семейством Бориса. Посланные взяли с собой троих дюжих стрельцов, вошли в дом и развели Годуновых по разным комнатам. Вдову Бориса удавили веревкой. Молодой Годунов, сильный от природы, стал было защищаться, но его ударили дубиной, а потом удавили. Царевна Ксения лишилась чувств и оставлена была живою на безотрадную жизнь». Цитируется по: Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М: Эксмо, 2009. Глава 23. О смерти царя Федора и матери его и о приезде Расстригине к Москве История в лицах Матвей Шаум, писатель, автор сочинений о русской истории: По смерти Бориса, Москвитяне присягнули сыну его, Феодору Борисовичу, послали в лагерь и требовали, чтоб и войско тоже учинило и признало его Великим Князем. Но поелику самые начальники несогласны были между собою ненависти, зависти, корыстолюбия (ибо один тут, другой там надеялся возвыситься, разбогатеть, или даже завладеть престолом, как в таковых смутных обстоятельствах случается) то решились все, по неразумению, опрометчивости и безрассудству, разделиться на две кучи. Присягнувшие молодому Князю, Феодору, остались но ею сторону крепости при артиллерии; отпадшие собрались на другой стороне, послали ночью к козакам в крепость, увещевали их быть постоянными и сообща назначили время, когда козакам из крепости сделать вылазку на Годуновых воинов, а им напасть с другой стороны, что так и случилось. Отступленники вместе с козаками, числом до полутораста тысяч человек, напали на воинство Годунова, выбили из стана, отняли артиллерию, положили на месте до 1000 человек, да 200 взяли в плен. Гришка, прежде оторопевший, получил новую силу и бодрость от клятвопреступничества, корыстолюбия, опрометчивости и вероломства Русских, сверх своего чаяния. Когда таким образом сила Лже-Димитрия приметно умножилась, то Борисовцы послали к нему одного вельможу, умоляли простить им в том, что принуждены были противиться (уверяя), что они то сделали по неразумию и: обмануты были Борисом, обещались повиноваться верноподданнически, как своему наследнику, и положил за него живот для обратного стяжания отцовского наследства. Новый Димитрий, обрадовавшись несказанно не долго медлил, пошел к ним и остановился в нескольких милях от Москвы. Узнав о намерении Годуновых, он написал к простому народу в Москве извещение что он прямой наследник престола и потому хочет, чтобы его приняли в повиновались (ему) так, как отцу его, Ивану Васильевичу, а Годуновых, как, лютейших его гонителей и врагов, взяли бы в плен. Простой народ, не умевший сам с собою посоветоваться, приступил к вышеупомянутому Василью Ивановичу Шуйскому, умолял его не утаить правды, точно ли он похоронил Димитрия, законного сына Ивана Васильевича, якобы в Угличе убитого. Тогда Шуйский дал ответ совсем ложный и противный первому своему свидетельству: он показал, что Димитрий спасся от поисков Бориса, а вместо его убит сын одного священника и погребен по великокняжески, и что теперь явился настоящий Димитрий. Полагают, что сей князь, или из страха и ненависти, или из желания получить скипетр (которого тайно домогался и получил), не сказал пpaвды народу. Услыша cиe, народ стекся, захватил и умертвил упомянутого Феодора, мать его и все племя. Феодора, вместе с его матерью, Гришка велел умертвить в темнице, под тем видом, как будто они, сами на себя положили руки. Цитируется по: Tragoedia Demetrio-Moscovitica // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. № 2. М. 1847 Мир в это время В 1605 году в Англии состоялась первая попытка террористического акта с применением взрывчатки – так называемый «Пороховой заговор». 5 ноября король Яков I должен был открыть заседание английского парламента. Группой английских католиков был организован заговор с целью свержения короля-протестанта. Дворянину Гаю Фоксу было поручено заложить бочки с порохом в подвале палаты лордов и взорвать их во время заседания. Однако заговор был раскрыт, а Гай Фокс и другие его участники казнены. Арест Гая Фокса. Неизвестный художник «Когда Иаков вступил на английский престол, католики рассчитывали на его поддержку, так как он покровительствовал им, будучи шотландским королем, и обещал им терпимость и гражданское равноправие. Король не сдержал своих общаний, и партия католиков, руководимая иезуитами, решила его убить. Главным организатором заговора был иезуит Гернет. Участвовали в Пороховом заговоре крупные землевладельцы Кетсби, Трешэмы, Винтеры, Томас Перси, братья Рейт, знатный офицер Гей Фокс (Guy Fawkes) и другие. План заговорщиков заключался в том, чтобы взорвать порохом здание парламента в день открытия сессии и погубить, таким образом, короля, его сына и важнейших сановников. Томас Перси купил соседний с парламентом дом, думая оттуда провести подкоп к зданию парламента. Оказалось возможным обойтись без этого: заговорщики наняли подвал под парламентом, расположили там бочки с порохом и условились с одним из английских полков, находившимся под командой Фокса, явиться из Фландрии в Лондон и провозгласить католиков, во время общего смятения, членами регенства. Так как среди лордов были и католики, то некоторым из заговорщиков стало жаль их. План заговора сделался известным: лорд Моунтигль получил письмо, где его предостерегали не ходить в парламент. Из Парижа было получено предостережение на имя короля. Заговор был открыт; Фокс был найден в подвале с порохом и казнен. Многие заговорщики бежали в Валлис, намереваясь возбудить восстание среди католиков, но были разбиты и взяты в плен; все вожаки заговора были казнены. В течение нескольких веков день порохового заговора был народным праздником: сооружалось чучело, которое в этот день в особой процессии возилось по улицам с песнями и затем торжественно сжигалось» Цитируется по: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона Николас Иоаннис Вишер. Казнь Гая Фокса	даты ← Июль 2019 → 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 Конвертация дат материалы О календарях Переход на Григорианский календарь Название «григорианский» календарь получил по имени папы римского - Григория XIII (1572 — 1585), по чьему указанию он был разработан и принят. КАЛЕНДАРЬ (от лат. calendarium, букв. - долговая книга, называвшаяся так потому, что в Др. Риме должники платили проценты в первый день месяца - в т. н. календы...>>>

Календарь

История в лицах

Мир в это время