Тютчева А. Ф. Письмо Вяземскому П. А., 25 ноября 1854 г.

112

V

25 ноября 1854.

Милый Князь, мне было очень приятно получить от вас сразу два письма, а то я начала думать, что вы нас совершенно забыли, и не только меня, но и всех ваших петербургских друзей; напрасно я расспрашивала о вас повсюду — никто ничего не знал. Я тут же сообщила о вашем письме мама́ и Карамзиным. Двор по-прежнему в Гатчине и по всей вероятности останется там большую половину зимы, принимая во внимание здоровье императрицы²⁶. Она тяжело больна и слаба, что не позволяет перевезти ее в город, хотя врачи и хотели бы этого. Чем она больна не говорят, но по-видимому ее состояние внушает опасение. В среду был кризис, после чего ей стало лучше, слава Богу, и врачи как будто приободрились. Можете себе представить, каково у всех состояние духа: Севастополь, политика немцев, болезнь императрицы, беспокойство за отсутствующих молодых великих князей. Все это так угнетающе действует, что тяжко дышать. Горестно смотреть на Государя, он сильно идзменился за последние месяцы. Видно, что заботы терзают его. Вчера прибыл курьер из Севастополя. Наши предприняли несколько довольно удачных вылазок, убито некоторое количество неприятельских солдат и захвачены ружья Минье. В наш лагерь перебегает много англичан. Они говорят, что союзные войска страдают от голода, что не мешает им готовиться зимовать в Крыму. Молодые великие князья пишут очаровательные письма, полные подлинного чувства, простоты и религиозности. Их присутствие истинное благословение для армии, они поднимают дух солдат и умеют говорить понятным для них языком.

А вот новость, которая доставит вам удовольствие. Николай Муравьев будет командовать <нрзб.> и назначен генерал-адъютантом. Общественное мнение уже давно прочило ему этот пост, говорят, он тот человек, который там нужен. Поскольку остальные назначения, как обычно, противоречат общественному мнению, надо надеяться, что в данном случае выбор удачен.

Я не имею возможности сообщить вам свежие новости о городских жителях. Прошло уже восемь дней как я была в городе у мама́, которая возвратилась 15 сентября и обосновалась теперь в доме, принадлежащем армянской церкви, в очень красивой квартире, которая имеет лишь одно неудобство — находится слишком близко к небесам. Мама́ думает, что это обстоятельство помешает даже ее лучшим друзьям являться к ней с визитами. Папа́ в настоящее время уехал на восемь дней в Москву. Он совсем упал духом от положения, которое принимают наши дела, и называет весь мир, и людей его населяющих, глупцами. Говорит, что это война прохвостов с кретинами. Но не обращайте внимания, он был в дурном настроении, когда это сказал. Карамзины в городе с конца октября. Девицы расположились теперь на первом этаже вместе с Мещерскими. Софи по прежнему очень плоха, она лежит в постели до обеда, после обеда играет в карты, если находит сострадательного человека готового составить ей партию. Она довольствуется даже игрой в дурачки с Катей и играет до тех пор, пока не иссякнет терпение партнера. Разговоры, чтение, рукоделие, все что она так когда-то любила, для нее больше не существует, она не проявляет интереса ни к чему и ни к кому. Катрин еще не совсем хорошо себя чувствует и по-прежнему страстно поглощена политикой. Пьер²⁷ уехал в Москву повидать брата Базиля, который чувствует себя не лучше Софи. Аврора вернулась две или три недели тому назад. Она по-прежнему в глубоком горе и находит утешение лишь в делах милосердия, потребность в которых сейчас велика. Весь город старается помочь раненым из Севастополя, и Аврора трудится неутомимо.

Вольдемар вызвался сопровождать грузы с чаем, сахаром, лекарствами и бельем, отправляемыми в Севастополь, чтобы удостовериться, что они не будут разворованы прежде, чем попадут по назначению. Он собирается уезжать или

уже уехал. Александр и Натали приедут провести зиму вместе с Авророй. Я не знала о болезни Натали: боль в позвоночнике носит у нее хронический характер, но о ее поездке в Италию речь не идет. Одно время говорили, что Аврора собирается в Италию из-за своей маленькой племянницы Пушкиной, у которой нашли чахотку, но ей стало лучше. Лиза, посреди всеобщего траура, всяческих болезней и горестей, самоотверженна и спокойна. Она является утешением для всех членов семьи, приходит то к одному, то к другому, помогает всем и никогда не думает о себе. Это истинная христианка и, глядя на нее, сама становишься лучше. Антуанетта Блудова уединилась у св. Сергия²⁸, чтобы придти в себя от потрясения после известия о принятии четырех пунктов²⁹. Они с отцом от этого занемогли.

Поблагодарите Княгиню, прошу вас, за строки мне адресованные и за ваши стихи; я весьма ей признательна. Стихи³⁰ читали за обедом у Государя, и они имели заслуженный успех: действительно, надо быть благодарными за предоставленную возможность посмеяться хоть немного в это тяжелое время. Я постаралась, чтобы стихи получили в Севастополе молодые великие князья, они их позабавят. Однако я позаботилась, чтобы меня ни в коем случае не сочли ответственным издателем. Поручение, адресованное великому князю, я не преминула выполнить. Ваши брошюры к нам еще не пришли, но я заранее благодарю вас за ту, что мне предназначена. Пока мы будем оставаться здесь, я ничего не могу сделать для устройства ваших девиц. Вы знаете, что при дворе замуж не выходят, надо прибегнуть к помощи влиятельных лиц в городе.

До свидания, Князь, шлю вам самые лучшие пожелания, передайте мое почтение Княгине. Я большая эгоистка, и желаю, чтобы вы вынуждены были вернуться сюда в мае и доставить нам удовольствие — даже помимо вашего желания — видеть вас.

Анна Тютчева.