Брикнер Александр Густавович. Война России со Швецией в 1788—1790 годах. СПб.,1869

В Петербурге. не совсем надеялись на силу русского флота и опасались успехов шведского. Рассказывают, что весною 1790 года, когда в Петербурге узнали о сильных приготовлениях Швеции к войне, и в особенности об усилении шведского флота, Петербургский двор был в некотором беспокойстве. Рассуждали об опасности, грозившей Чичагову, который должен был сражаться со Шведами, и Екатерина спросила его мнения. «Бог милостив: не проглотят».

19/30 апреля Карл Сюдерманландский с корабельным флотом оставил Карлскрону. В Петербурге узнали о приближении его к Ревелю, где находился Чичагов, и сильно беспокоились. 3-го мая Храповицкий пишет: «Шведский корабельный флот в 26 парусах подходит к Чичагову, на Ревельском рейде стоящему с 10-ю кораблями. Великое беспокойство. Почти ночь не спали. Граф Безбородко плакал». На другой день было однако уже получено радостное известие о Ревельской битве. Русские сражались успешно.

Действительно, было основание опасаться за судьбу русского флота, потому что эскадра Чичагова, находившаяся в Ревеле, была весьма незначительна. Она состояла лишь из 10 линейных кораблей и одного фрегата, между тем как шведский флот, приближавшийся к Ревелю, состоял из 22 линейных кораблей, 4 фрегатов и 2 брандеров. Зато Русские сражались под защитою береговых батарей, которые сильно содействовали к счастливому для Русских исходу битвы. Шведы еще зимою составили план нападения на русскую эскадру, находившуюся в Ревеле. Для этой цели они старались собрать подробные сведения о состоянии этой эскадры и о самом Ревеле. Шведский посланник в Копепгагене, барон Спренгтпортен, в конце апреля месяца, на основании собранных им данных составил записку по этому предмету. Из этого любопытного документа видно, что Шведы узнали кое-что чрез одного английского шкипера, бывшего в Ревеле и приехавшего в Копепгаген. Утверждали, что русские корабли нуждались отчасти в экипажах, и что часть матросов и солдат на них состояла из новобранцев; что запасы, необходимые для содержания Ревельского флота, доставляются из Риги, так что эскадра не нуждается в подвозе их из Кронштадта; наконец, что на островах близ Ревеля находятся кое-какие укрепления, и т. д. Положение Карла Сюдерманландского в отношении к русскому флоту было теперь довольно сходно с тем, в котором он находился в 1789 г. Тогда он желал препятствовать соединению эскадры Чичагова с эскадрою Козлянинова. Теперь он старался препятствовать соединению эскадры Чичагова с эскадрою Крузе, находившейся еще на Кронштадтском рейде. Тогда битва при Оланде не имела результата, желаемого шведским адмиралом. И теперь битвы при Ревеле и Кронштадте не послужили препятствием к соединению двух русских эскадр. Разбить Чичагова и Крузе отдельно было скорее возможно для всего шведского флота; справиться же с соединенными эскадрами было ему гораздо труднее. Поэтому герцог Карл довольно справедливо рассчитывал на то, что неожиданным быстрым нападением на Чичагова можно решить часть важной задачи, заключавшейся в очищении пути королю к Петербургу. Однако он сражался с Чичаговым отдельно, затем с Крузе отдельно, и оба раза безуспешно.

Быстро приближаясь к Ревелю, герцог Сюдерманландский не знал однако о всех сооруженных на берегу батареях, который во время сражения причинили немало вреда шведскому флоту. Напротив того Чичагов от экипажа нейтрального корабля, прибывшего в Ревель, узнал о приближении шведского флота и мог принять все надлежащие меры для встречи с неприятелем. 2-го мая в 7 часов утра Чичагов пригласил к себе флагманов и капитанов. Неприятельский флот был уже в виду Ревеля. Чичагов произнес краткую речь, убеждая всех умереть или прославить себя и отечество. Вскоре после того началась битва. Русские корабли стояли полукругом. Чичагов действовал с особенным хладнокровием. Кроме того непредвиденный случай благоприятствовал Чичагову: когда неприятельские корабли начали строиться против русской линии, ветер вдруг подул сильнее, наклоняя шведские корабли на тот бок, которым они действовали против русского флота; вследствие этого шведские ядра падали в воду, вместо того, чтобы попадать в русские корабли, или пролетали выше русских корабельных палуб. Шведский флот вскоре удалился. Шведский корабль Принц Карл, мачты которого были сбиты, сдался Русским, другой корабль сел на мель, и так как Шведы не могли освободить его, то решились сжечь, чтобы не оставить в добычу Русским. Третьему кораблю, севшему на мель, удалось освободиться и уйти. Чичагов, принимая пленных шведских офицеров, сказал им: «Оставьте сабли при себе, как доказательство вашей храбрости». И в этом сражении, как и в Гогландском, адмиральские корабли сражались между собою; шведский корабль сильно пострадал и был принужден к отступлению. На корабле Принц Карл было 64 пушки и экипаж, состоявший из 500 человек, из которых 65 были убиты и ранены. Кроме того на этом корабле было много запасов.