Сегодня и вчера

Бутурлин Дмитрий Петрович. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году. — СПб.: Военная Типография, 1838. Часть вторая. С. 71


Вице Король и Маршал Даву опять построили корпуса своп на высотах под Вязьмою; но Россияне сбили их с сей третьей позиции точно как с двух первых, и вогнали в самый город. Генерал Майор Паскевич с 26-ю и Генерал-Майор Чоглоков с 11-ю пехотными дивизиями ворвались в него на штыках, вслед за неприятелем. Перновский полк, бывший в голове 11-й дивизий, первый пробился в город с барабанным боем и распущенными знаменами. Тщетно неприятель хотел сопротивляться; живо преследуемый, штыками, в улицах города, он зажег его, дабы обезопасить свое отступление. В то же время начал отступать и корпус Маршала Нея, который дважды переходил речку Вязьму, сперва по мосту у деревни Плетниковки, а потом по мосту, находящемуся на проселочной дороге из Вязьмы в деревню Лучинцову. Корпуса Вице-Короля Итальянского, Князя Понятовского и Маршала Даву равномерно прикрылись речкою Вязьмою, перешед ее по мосту, находящемуся в полуверсте за городом, на Дорогобужской дороге. Наступившая ночь прекратила сражение. Корпус Генерала Платова остановился за Вязьмою, на Дорогобужской дороге. Авангард Генерала Милорадовича расположился на биваках, между городом и деревнею Крапивной, параллельно к Юхновской дороге. Генерал-Адъютант Уваров с своею кавалерией присоединился к армии при деревне Быковой. — Корпус Маршала Нея, назначенный в арьергард, на смену корпуса Маршала Даву, остановился на берегу речки Вязьмы. Маршал Даву отступил к селу Княгинкину, а Вице-Король к Новоселкам.

В сражении под Вязьмою, продолжавшемся с 8-ми часов утра до 6-ти часов вечера, неприятель потерял около 7,000 человек, выбывших из строя; в том числе более 2,000 пленных, между коими находился Генерал Пелетье. Сверх того отбито у него одно знамя и три пушки. Урон с Российской стороны состоял из 800 человек убитых и тысячи раненых. Генерал Майор Свечин, увлеченный лошадью своей в кавалерийской атаке, достался неприятелю в плен. — Сражение сие показывает, что уныние начало уже вкрадываться в войска Наполеона. Корпуса Маршала Даву, Вице-Короля Итальянского и Князя Понятовского, бывшие в деле, состояли еще, по крайней мере, из 40-ка тысяч человек под ружьем, не считая корпуса Маршала Нея; между тем как число регулярных войск, находившихся под начальством Генералов Платова и Милорадовича, не простиралось свыше 25-ти тысяч человек. Несмотря на то, по приходе Российской пехоты, победа ни на минуту не оставалась сомнительною.

Может быть станут укорять Князя Кутузова, что он не поспешил движением Главной армии, дабы, предупредив неприятеля в Вязьме, преградить ему путь к отступлению, и тем принудить его к решительному сражению, для восстановления потерянного сообщения своего с Смоленском. — Неоспоримо, что в сем сражении все виды к успеху находились бы на стороне Россиян; ибо даже и в том случае, если б победа склонилась в пользу неприятеля, Россияне имели свободное отступление на Юхнов, между тем как за поражением Французов неминуемо последовала бы конечная гибель их армии, которая, будучи отрезана от всех сообщений своих, нашлась бы в ужасной необходимости или положить ружье, или спасаться бегством, рассыпавшись в разные стороны. Но мудрый Полководец Российский справедливо рассудил, что если принудить неприятеля искать спасения своего в сражении, то отчаяние придаст ему новые силы, и вместе с превосходством числа, на его стороне бывшем, может еще утвердить за ним успех сражения, или, по крайней мере, принудить Россиян весьма дорого заплатить за победу; плоды же, сею победою обещеваемые, сколь бы совершенна ни была оная, состояли токмо в уничтожении Французской армии. Но продолжительное отступление, которое неприятель, беспрестанно обеспокоиваемый Российскими войсками, должен был производить, чрез страну опустошенную и в позднее время года, когда приближение зимы угрожало суровостью своею, не удостоверяло ли Россиян в тех же самых последствиях, не подвергая их равным опасностям и сберегая драгоценную кровь храбрых воинов? — Осторожность, в сем случае оказанная Князем Кутузовым, достойна тем большей похвалы, что тогдашние поступки его, сколь ни сообразны были с истинными выгодами отечества, однако ж произвели всеобщее неудовольствие даже в собственной его армии, которая, пылая благородным рвением сразиться с неприятелем, не без прискорбия видела, что упущен был случай нанести ему сколь блистательный, столько же и решительный удар.

В следующие дни, неприятель продолжал отступление свое …