Сегодня и вчера

Строев В. Н. Бироновщина и Кабинет министров. Очерк внутренней политики Императрицы Анны. Часть 2-я. — М.,1910. С. 2


Рассказы о том, будто бы Бирон стремился возвести свой род на русский престол, исходили из лагеря сторонников цесаревны Елизаветы и не выдерживают никакой критики. По признанию Волынского, ему сообщил это Лесток, человек с крайне покладистой совестью. В связи с вопросом о престолонаследии находится естественное охлаждение императрицы Анны к Елизавете. Нельзя отвергать, как совершенно неосновательные, сообщения несомненно осведомленного английского дипломата о том, что Бирон тем не менее оказал в это время услуги цесаревне. Его отзыв о Бироне значительно объясняет, что открыло последнему путь к регентству: «За все царствование покойной Государыни, когда великая княжна Елизавета Петровна была как бы в загоне, его светлость всегда оказывал ей посильные услуги. Теперь он, по-видимому, всячески старается привлечь ее на свою сторону, зная, что она очень популярна и любима как вследствие личных качеств, так и по воспоминанию об ее отце, Петре I-м... Его вообще любят, так как он оказал добро множеству лиц, зло же от него видели очень немногие, да и те могут пожаловаться разве на его грубость, на его резкий характер, который Французы называют «brusque». Впрочем и эта резкость проявляется только внезапными вспышками, всегда кратковременными; к тому же герцог никогда не был злопамятен». Вообще иностранные свидетели сходятся на том, что Бирон искал популярности в русском обществе. В своем месте мы докажем, что он был обязан регентством именно русским: генерал-прокурор кн. Трубецкой, кн. Куракин, гр. Головин, гр. М. Головкин и, в особенности, Бестужев-Рюмин,— вот партия, стремившаяся к этому! Бирон сам колебался: иначе зачем ему было выговорить себе право во всякое время сложить с себя обязанности регента и уехать в Курляндию. Немцы: Остерман, Миних и Левенвольде высказались поневоле в его пользу, будучи к тому вызваны Бестужевым-Рюминым. Русские вельможи преследовали не исключительно своекорыстные цели: их пугала возможность правления герцога Брауншвейгского и, в особенности, герцога Мекленбургского, которые были несравненно более нежелательны, нежели Бирон. Сделавшись регентом, последний вел себя как добросовестный правитель.