Киевское письмо

Рекомендательное письмо в честь представителя еврейской общины, открытое в 1962 г. американским гебраистом Н. Голбом в собрании документов каирской генизы.

Рекомендательное письмо в честь представителя еврейской общины, открытое в 1962 г. американским гебраистом Н. Голбом в собрании документов каирской генизы. В нем имеется упоминание о городе Киев (ивр. Qiyyov), встречается целый ряд нетипичных для средневековых ближневосточных иудеев личных имен, а также слово, написанное, как показалось Н. Голбу, тюркскими рунами. Все это навело ученого на мысль о хазарском происхождении рукописи. Предположение Н. Голба было поддержано тюркологом О. Прицаком после ознакомления с рукописью и ее содержанием.

Так называемое «Киевское письмо» представляет собой сравнительно небольшой по объему текст, написанный на листе пергамена размером 22,5 на 14,4 см. Текст письма открывается отрывком неустановленного памятника еврейской средневековой литургической поэзии (строки 1 – 3). Затем следует преамбула (строки 4 – 7), изложение сути дела и просьбы (строки 8 – 20), заключение (строки 21 – 24) и подписи членов общины (строки 25 – 30). В левом нижнем углу листа после текста имеются еще шесть знаков, написанных каким-то иным не идентифицированным и явно нееврейским письмом.

В «Киевском письме» описывается следующий казус. Брат некоего человека по имени мар (ивр. господин) Яаков взял в долг деньги у иноверцев, а после был убит по дороге разбойниками. Тогда кредиторы заковали в цепи самого мар Яакова, у которого не нашлось нужных ста монет на выкуп долга. Прочие члены общины смогли собрать только шестьдесят монет. После чего они отправили еще одного человека, снабдив его рекомендательным письмом о помощи, адресованном всем «святым общинам» еврейской диаспоры.

Личные имена небиблейского и несемитского происхождение, встречающиеся в Киевском письме (Gostata bar Kiabar Kohen, Sawarta, Manas, Manar и Kofin), были истолкованы О. Прицаком как «хазарские». Знаки расположенные ниже основного текста письма были интерпретированы им как «тюркские руны» и прочитаны с опорой на орхоно-енисейские надписи и данные чувашского языка. По мнению О. Прицака эта надпись на «Киевском письме» читается как hoqurum и представляет собой «визу хазарского чиновника» – представителя местной администрации. Исследователь переводит ее словами: «я (это) прочел».

О. Прицак принял предложенную Н. Голбом, датировку письма к X в. В качестве дополнительного обоснования он привлек и собственные доводы, основанные на изысканиях в области текстологии русских летописей и исследованиях арабо-персидских историко-географических сочинений. В результате письмо было интерпретировано им в качестве свидетельства сохранения власти хазар над Киевом в первой половине X в., тогда, как согласно Повести временных лет, она прекратилась в 882 г.

Гипотеза О. Прицака была отвергнута большинством исследователей, как славистов, так и тюркологов. Их возражения были связаны с несколькими основными моментами. Во-первых, на территории Хазарии (и шире – Восточной Европы) не использовался орхоно-енисейский алфавит. В ходу там были иные разновидности тюркского рунического письменности. Во-вторых, сомнения вызвали сами предложенные О. Прицаком чтения рунических знаков. Согласно альтернативным реконструкциям фраза «я это прочел» записывается с помощью орхоно-енисейских рунических знаков иначе, чем на «Киевском письме».

В третьих, не подтверждается постулируемый Н. Голбом и О. Прицаком тезис о тюрко-хазарском характере личных несемитских имен «Киевского письма». Имя, прочитанное ими как Gostata, вероятнее всего, восточнославянское. В форме Гостята оно встречается в древнерусских берестяных грамотах. А.Н. Торпусман – специалист по восточноевропейской ономастике – предложил славянские этимологии для еще двух имен. Sawarta было интерпретировано им как личное имя «Северята», (более не засвидетельствованное в славянском ономастиконе), а Kofin – как древнерусское «Купин». Кроме того он предложил иной вариант разделения по буквам патронима Гостяты: «Гостята бар (арам. сын) Кий бар коген».

Четвертое сомнительное положение Н. Голба и О. Прицака – вывод о происхождение авторов Киевского письма от хазарских прозелитов на основании ономастических данных. Скорее, здесь можно говорить о гораздо более распространенном в истории еврейской диаспоры явлении – простом заимствовании неиудейских и не библейских личных имен.

Наконец, историко-этимологическим реконструкциям О. Прицака противоречит и само содержание письма. «Ключевая фраза» из его восьмой строки «мы, община Киева, сообщаем вам…» (ивр. modiim anu lakhem qahal shel Qiyov) может означать и: «мы, сообщаем Вам, общине Киева». И тогда смысл письма изменяется на противоположный. Оно было послано в Киев, а не из Киева! Трактовка Киевского письма О. Прицаком содержит в себе еще одну смысловую натяжку. Письмо, сообщающее о преследовании еврейской общины иноверцами (правда, не по религиозным, а по экономическим мотивам), используется как доказательство тезиса о политическом господстве иудеев хазарского происхождения в Киеве первой трети X в.

Н. Голб датировал текст письма X в. на том основании, что основная масса актов и писем, сохранившихся в Каирской генизе написана на бумаге, а не на пергамене, как «Киевское письмо». Использование пергамена вместо бумаги в качестве писчего материала, архаическая фразеология и уникальные особенности начертания букв позволили ему датировать документ X в. Но подобной интерпретации мешает одно очень серьезное обстоятельство. В восточной Европе бумага получила широкое распространение на несколько столетий позже, чем на арабском востоке. Самые ранние дошедшие до наших дней русские документы на бумаге датируются ХIV в. По этой причине пергамен, как материал киевского письма не может рассматриваться в качестве доказательства его древности.

Таким образом, на нынешнем этапе изучения «Киевского письма» именно хазарская его интерпретация, предложенная О. Прицаком и Н. Голбом представляется наиболее сомнительной. Единственное, что может указывать на реальность хоть каких-то связей между авторами письма и Хазарским каганатом – личное имя Ханукка общее для одного из просителей и одного из хазарских царей упомянутых в письме Иосифа. С другой стороны, невозможно отрицать реальность упоминания в этом письме еврейской общины Киева. Так что «Киевское письмо» независимо и вне связи с хазарами и хазарским каганатом остается, вероятно, древнейшим документом, упоминающем о существовании города Киева равно как и древнейшим актовым источником по истории еврейства в Древней Руси и восточно-славянских землях.

• Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы Х в. Изд. 2-е. М.; Иерусалим, 2003. С. 17 – 98
• Кызласов И.Л. Рунические письменности евразийских степей. М., 1994. С. 34
• Напольских В.В. К чтению так называемой «хазарской надписи» в Киевском письме // Голб Н. Прицак О. Хазарско-еврейские документы Х в. Изд. 2-е. М.; Иерусалим:, 2003. С. 221 – 225
• Петрухин В.Я. Комментарии // Голб Н. Прицак О. Хазарско-еврейские документы Х в. Изд. 2-е. М.; Иерусалим:, 2003. С. 200 – 215
• Торпусман А.Н. Антропонимия и этнические контакты народов Восточной Европы в средние века // Имя – этнос – история. М., 1989. С. 48 – 66
• Черепнин Л.В. Русская палеография. М., 1956. С.217 – 218
• Эрдаль М. Хазарский язык // Хазары. Jews and Slavs. T. 16. М.; Иерусалим, 2005. С. 125 – 139.