Объявив в 1600 г. намерение свое основать университет в Москве, Годунов послал в Германию немца Крамера и поручил ему, приискав там, привезти в Москву профессоров и докторов

Краевский А. Царь Борис Федорович Годунов. — СПб., 1836. С. 62

Борис превзошел всех предшествовавших ему государей Русских пламенной любовью к просвещению и неодолимым стремлением образовать всю массу народа. Сам малообразованный, как Русский XVI века, он понимал умом и сердцем всю сладость науки, и, подобно бессмертному Петру, опередив далеко своих современников, жаждал знания и старался напоить его живительным соком умы ему подвластные. Скоро и решительно приступил он к этому, объявив в 1600 г. намерение свое основать университет в Москве; послал в Германию немца Крамера и поручил ему, приискав там, привезти в Москву профессоров и докторов, для обучения молодых россиян европейским языкам и наукам. Европа изумилась и обрадовалась этому намерению. Один из немецких ученых, Товий Лонциус, писал к Царю: « Вы избраны Небом совершишь дело великое, новое для России: просветить ум вашего народа несметного, и тем возвысить его душу вместе с государственным могуществом». Но русские современники не поняли Бориса. Более всех восстало против его намерения духовенство, которое представляло, что разность языков произведешь разность в мыслях, опасную для Церкви, что во всяком случае неблагоразумно вверять учение юношества католикам и лютеранам, и пр. и пр. Зная, что невозможно было бороться в тогдашнее время с таким сильным голосом, Борис, оставя мысль об университете с иностранными профессорами, прибег наконец к другому способу: отправил 18 молодых боярских людей в Лондон, Любек и во Францию учиться языкам иноземным. Неизвестна участь этих юношей, кажется, они не возвращались в отечество, ибо через три года после того Бориса не стало. Он звал к себе из Англии, Голландии и Германии не только лекарей, художников и ремесленников, но и людей чиновных в службу. 35 ливонских дворян, изгнанных из отечества поляками, приехали в Москву просить у Царя милости, были им приняты, обласканы, облагодетельствованы, и один из них, Тизенгаузен, клялся именем всех умереть за Бориса. Царь чрезвычайно любил своих иноземных медиков, ежедневно виделся с ними, разговаривал о делах государственных, о Вере; возобновил им лютеранскую церковь в Слободе Яузской…