Государь приказал поставить на платформу свой экипаж, сел в него и проехал из Царского в Павловск

Вильчковский С. Н. Царское село. — СПб.: Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1911. С. 40.

Торжественное открытие дороги, в присутствии всех министров и дипломатического корпуса, состоялось 30 октября 1837 года. Первым поездом управлял сам Герстнер. Плата за проезд в первые годы была до Царского Села 2 р. 50 к. ассигнациями в карете первого рода, 1 р. 80 к. — в дилижансе и 80 к. — в простом открытом дилижансе «для простого народа», соответственно нынешним разделениям вагонов по классам.

Известен рассказ о том, как Император Николай Павлович первый раз проехал по новой железной дороге: Государь приказал поставить на платформу свой экипаж, сел в него и проехал из Царского в Павловск. Впоследствии Император ездил обыкновенно по железной дороге в отдельном купе I класса.

Сохранилось довольно любопытное описание движения поездов в первые годы открытия дороги от Царского до Павловска, сделанное Бурьяновым:

«Теперь отправимся к прекрасному павильону, построенному у выезда из «Царского Села» в «Павловск»; он деревянный, щегольской архитектуры, окружен клумбами благоухающих цветов и эспланадами, покрытыми красным песком. Здесь можно найти обширные залы для прогулки, вкусный обед, блестящее приятное общество. Для чего тут собралась публика? Для того, чтобы ехать по «железной» дороге в «Павловск», в экипажах, движимых паровой машиной или «паровозом», как называет эту машину писатель наш Н. И. Греч, наименовавший судно, движимое на воде силою паров, «пароходом», которому это название сохранилось...

В Англии, Америке, Франции, отчасти в Австрии ныне устроены железные дороги, которые, как и здесь, состоять из насыпи, покрытой поперечными бревнами; на них лежат чрезвычайно длинные железные колеи с уступами для колес экипажей, в которых ездят путешественники. У нас в 1836 году Г. Герстнер, австрийский дворянин, устроил отличную железную дорогу между Царским Селом и Павловском и между Петербургом и Царским Селом. Со временем Москва соединится с Петербургом также посредством железной дороги. Вот идет «паровоз» с трубой, из которой валит дым; машина тащит за собой несколько повозок, в которых помещается более 300 человек; сила равна силе 40 лошадей; в один час она пробегает пространство в 30 верст. От Царского до Павловска 5 верст пробегает ровно в 7½ минут. К машине приделана труба другого рода, в нее, в продолжение пути, кондуктор трубит, остерегая зрителей. Длинная вереница экипажей прилажена к паровозу: вот огромный дилижанс, вот берлины, шарабаны (Chars à bancs), широкие крытые повозки с шестью рядами скамеек, на 5 человек каждая; вагоны, повозки открытые для помещения такого же числа пассажиров; вот огромные фуры и телеги для разной клади; вот ряд роспусков для перевозки животных, как-то: лошадей, коров, овец, телят и птиц домашних; вот чаны для разных жидкостей, буфеты для съестных припасов.

Сядем в один из экипажей. Знак подан. Музыка заиграла, дым повалил из чугунной трубы паровоза; деревянные дома, речка промелькнули и убежали назад... Часовая стрелка едва успела пройти 7½ минут и мы в Павловске. Посмотрите на колеса наших экипажей: средняя часть или внутренность состоит из чугуна, а наружность выкована из железа, чтобы они при быстрой езде не лопнули…»