Российский архив. Том I

Исторический альманах «Российский Архив» – уникальное многотомное периодическое (два тома в год) издание, продолжающее просветительские традиции знаменитого журнала П. И. Бартенева «Русский Архив», который вплоть до 1917 г. нес образованной российской публике объективное историческое знание, лежащее в основе всякой цивилизованной государственности и важное не столько для настоящего, сколько для будущего.

Главный принцип исторического альманаха – публиковать никогда не печатавшиеся архивные документы по русской истории ХVIII – начала ХХ века полностью и по рукописям, дать профессионалам и любителям отечественной старины именно альманах, то есть занимательную, иллюстрированную, хорошо изданную, постоянно обновляющуюся книгу для семейного чтения, где рядом помещены различные исторические источники – от объемных мемуаров и дневников до частных писем, деловой документации и библиографии. Здесь нет пространных исследовательских статей «с концепциями», есть краткие вступительные заметки, необходимые комментарии и сами тексты. Важен их продуманный подбор, за которым и стоит главная идея издания.

У альманаха появились свои «спутники» – книги воспоминаний, уникальные библиографические, справочные и иллюстрированные издания. В 1998 г. исторический альманах «Российский Архив» и его главный редактор доктор филологических наук Алексей Леонидович Налепин были удостоены Государственной премии Российской Федерации. В 2002-м и 2003 г. книги «Российский Архив» т. 12 и «Записки адмирала П. В. Чичагова» получили Национальную премию «Лучшие книги года» (Учредители премии – Российская государственная библиотека и Русский Биографический институт.

В качестве приложения к альманаху выпущены: прекрасно оформленная книга «Никита Михалков. Фильмографический и библиографический указатель»; повесть Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством» с уникальными, находящимися в зарубежной частной коллекции рисунками известного художника Анатолия Зверева; фундаментальный иллюстрированный справочник-энциклопедия «Российский историко-бытовой словарь»; воспоминания известной киноактрисы Инны Макаровой «Благодарение»; вышел уникальный словарь-справочник крупнейшего русского эмигрантского историка Н. Н. Рутыча (Рутченко), содержащий подробные биографии всех русских генералов – участников Белого движения.

Издательство намерено продолжать выпуск книжной серии. В качестве приложения к альманаху «Российский Архив» выпущены в свет три книги мемуаров Д. А. Милютина (1816 – 1912), военного министра, генерала-фельдмаршала, служившего под началом четырех императоров, первого геополитика в России.

В 2001 г. издательство «Российский Архив» подготовило и выпустило сборник документов, связанных с именем Императора Александра III. Основу сборника составляет первый том монографии «Император Александр III. Его жизнь и царствование» историка Сергея Спиридоновича Татищева, подзаголовок тома – «Детство и юность Великого Князя Александра Александровича», время – от рождения Великого Князя 26 февраля 1845 г. до 1864 г., года смерти Наследника Цесаревича Николая Александровича, старшего брата Великого Князя Александра. Том был подготовлен в 1904 г. и получил одобрение Императора Николая II. Историк приступил к работе над вторым томом – о государственной и военной службе Цесаревича, но не успел довести до конца свой труд. В 1906 г. С. С. Татищев скончался.

Дополнением к монографии С. С. Татищева служат материалы, составившие второй, третий и четвертый разделы сборника: «Из дневника Н. П. Литвинова 1861 – 1862 г.», «Полный послужной список Наследника Цесаревича Александра Александровича» (1881 г.), «Каталоги картин, принадлежащих Наследнику Цесаревичу Александру Александровичу и Цесаревне Марии Федоровне», составивших в дальнейшем основу картинного собрания Русского Музея.

В 2002 г. издательство выпустило «Записки адмирала Павла Васильевича Чичагова – первого по времени морского министра». 800 стр. «Записки» охватывают период с 1726-го по 1800 г. и повествуют о первых экспедициях к Северному полюсу (1764), походах в Средиземное море по случаю войны с Турцией (1768 – 1770), русско-шведской войне (1787 – 1790), морской блокаде революционной Франции, о сложных взаимоотношениях с Павлом I, дается развернутая характеристика правлению Петра I и Екатерины II.

Всего за период с 1990-го по 2006 г. были изданы 14 томов «Российского Архива», а также справочный том с росписью содержания первых десяти томов альманаха.

Оглавление

Письмо В. А. Жуковского к А. Я. Булгакову

Жуковский В. А. Письмо Булгакову А. Я., 3/15 марта 1850 г. Баден-Баден / [Вступ. ст. и примеч. С. Г. Блинова, С. Д. Воронина, В. М. Мельникова, А. Л. Налепина, М. Д. Филина] // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 43—45. — [Т.] I.

Среди эпистолярного наследия Василия Андреевича Жуковского его письма к Александру Яковлевичу Булгакову (1781—1863), писанные из-за границы, занимают особое место. И дело не только в гениальности Жуковского, но и в уникальности Булгакова. Суть в том, что большая доля писем, отправляемых корреспондентами в Москву, проходила через руки, а подчас даже через глаза московского почт-директора, коим с 1832 по 1856 г. пребывал Александр Яковлевич. Помня о роли, которую играла переписка в общении между людьми века XIX, можно представить, какой полнотой информации о своих современниках волею-неволею обладал этот человек.



Одно из таких писем, отправленное 67-летним поэтом-романтиком в Москву из Бадена, сохранилось в коллекции Ю. Г. Оксмана*. Письмо известно, публиковалось в извлечениях; но не публиковалось полностью. Написанное 3/15 марта 1850 г., оно дышит воздухом годов 1810-х, напоминает о славной череде лет «арзамаских», о душевной младости, которую до конца дней своих хранили и Сверчок и Светлана...*.



В. А. Жуковский — А. Я. Булгакову



Возвратился ли ты наконец из Петербурга, мой добрый Александр? И твои письма, и приложенные к ним письма от моих я получил, и благодарю тебя сердечно. Но не благодарю за то, что ты все меня величаешь ленивцем, тогда как я довольно часто пишу к тебе. Правда многие мои письма весьма недлинны — но ведь для длинных писем у меня совсем нет материалов. Я веду жизнь уединенную, о том, что у меня дома делается сказано один раз навсегда: мир домашний. Об болезни жены говорить не хочется — тяжело и грустно. И тем более тяжело, что эта болезнь, несчастие сама по себе, приковывает меня уже несколько лет к заграничному, противному мне житью, а вы все попрекаете мне, что я забыл Русь, и все бредите (чтобы только что-нибудь сказать), что я совсем решился покинуть отечество. На такие бредни и рука не подымется отвечать. Писать о политике?.. чтоб чорт побрал эту собаку политику с архисобакою Пальмерстоном1 и со всеми комунистами2: красными, черными и оранжевыми и канительными (как говаривал во время оно наш домашний дурак Варлашка)! Меня всякий раз тошнит, когда приносят мне газеты. Покойный Франкфуртский парламент сделал одно доброе дело: я подписался на стенографические протоколы его заседаний, и вот уже более года как подтираю ежедневно жопу этими протоколами: бумага мягкая, немецкие речи длинны, скопилась ужасная кипа очистительных подтирок, и, так как, все эти немецкие речи имеют сродство с тем, что у меня каждое утро выходит противуположным полюсом тому, из которого в начале своем эти речи исходили, то и вышло, что с тех пор, как началась эта операция в низких регионах телесного моего состава, т. е. с тех пор, как я немецким парламентом подтираю свою русскую жопу, мои запоры прекратились, и никогда не производил я таких огромных кренделей моим задом, какие произвожу теперь во славу Германского союза. Ты видишь однако, что и эта ежедневная операция может служить материалом только для одного письма — остальное время мое посвящено такому делу, которое со временем дойдет до тебя печатное3, следственно, оно еще менее годится для писем.



Хорош и Вяземский4; он пишет из Константинополя в Петербург длинные письма о том, что я не пишу к нему из Бадена; а сам ко мне не пишет. Пошли ему это письмо для прочтения. А чтобы вы знали обо мне что-нибудь неполитическое, скажи, что я остаюсь в Бадене до конца июня, потом на 6 недель в Остенду или в Скевенинген5; оттуда на зиму в Ревель. Следовательно, если Бог велит, и если опять болезнь жены не привинтит меня к какому-нибудь углу в Германии, мы увидимся будущею зимою; это значит, что я побываю в Петербурге и в Москве пока один без жены — а потом Бог скажет что.



Прости, обнимаю



3/15 марта 1850.



Баден-Баден



Жуковский



Примечания



Письмо печатается по автографу В. А. Жуковского; хранится в ЦГАЛИ, ф. 2567, оп. 2, ед. хр. 282.



1 Пальмерстон, лорд Генри-Джон Темпл (1784—1865) — весьма почитаемый английский государственный деятель; происходил из старинной ирландской семьи. В 1830 г. принял портфель министра по иностранным делам и держал его до 1851 г. Пользовался международным авторитетом; Крымская война (1853—1856 гг.) была в значительной степени делом его рук.



2 Так в тексте.

3 Вероятно, имеется в виду работа над поэмой «Странствующий Жид», которая была задумана в 1831 г.; в конце 1840-х годов были написаны первые 30 стихов. Поэма не была окончена.



4 Имеется в виду князь Петр Андреевич Вяземский (1792—1878) — поэт, литератор; близкий друг Жуковского.



5 Шевенинген (Скевенинген) — рыбачья деревья около Гааги, посещаемая для купаний с 1818 г. От Остенде отличалась дороговизной жизни и публикой — более солидной и семейной.