То, что возбуждает чувства, предпочитается

Нарский Игорь Сергеевич. Западноевропейская философия XVII века. М., 1974. Глава I. Френсис Бэкон

Употребляя термин и понятие XIX в., можно без каких-либо натяжек по существу охарактеризовать «призраки» Бэкона, «демоны» нашей собственной души, как образы отчуждения.

Деятельность человека очень противоречива; возможности его огромны, велики его способности, но он запутывается в своих собственных слабостях. Так, порожденные разумом «слова обращают свою силу против разума. Иными словами, человеческий разум сам же себе ставит преграды и ловушки. Вследствие этого знание может приносить людям большой вред, так как переход его в заблуждение происходит с коварной незаметностью. Но Бэкон вовсе не думает так, что всякая наука в принципе будто бы вредна и опасна, как об этом рассуждают на все лады экзистенциалисты и другие «философские антропологи» XX в. Люди могут и должны овладеть разумом и наукой и обеспечить свое господство, «победить Сфинкса».

Кроме разума, источником «призраков» являются чувственная структура человеческой природы, а с другой стороны — сетка межлюдских отношений: некоторые «призраки» возникают вследствие «взаимной связанности и сообщества людей» Поэтому освободиться от «призраков» или хотя бы значительно ослабить их вредное воздействие на людей — значит воздействовать на человеческую природу. Начинать борьбу за «царство человека (regnum homini)» на земле с устранения иллюзий, созданных людьми,— значит бороться за усовершенствование человека, дабы люди стали лучше, чем они ныне есть. «Как восстановить «связь между умом и вещами», но вместе с тем не утратить его творческой смелости — такова была проблема Бэкона, обнаруживающая драматически противоречивую природу человеческого разума...». Для разрешения этой проблемы надо было прежде всего разобраться в конкретном содержании иллюзий, затемняющих разум людей.

Бэкон пишет о четырех видах «призраков». Первые два из них коренятся непосредственно в человеческой природе, будучи врожденными ей, два последних восходят к ней опосредствованно, поскольку порождаются особенностями социальной жизни и психологии. Учение о «призраках» суммировало итоги многочисленных эмпирических наблюдений Бэкона из области социальной психологии, которые нашли свое выражение в его эссе и в которых он стремился, подобно Макиавелли, показать людей такими, каковы они в действительности. В «Новой Атлантиде» Бэкон попытается изобразить людей такими, какими они смогли бы стать в будущем в условиях колоссального развития знаний, и нам еще придется удивиться, как мало они отличаются от его современников. Как бы то ни было, они смогли преодолеть «призраки» на пути познания, и философ убежден, что победа над «призраками» вполне достижима.

Первый вид заблуждений — это «призраки рода (idola tribus)». Они свойственны всему человеческому роду, поскольку все люди примешивают к природе познаваемых вещей природу собственного духа. У всех людей несовершенны органы чувств, что проявляется уже в том, что предметы очень маленькие (атомы) и очень большие (быстрое движение) не поддаются восприятию. В этих случаях могут помочь различные приборы, напр., микроскоп и телескоп, так что «чувства неизбежно обманывают, однако они же и указывают свои ошибки».

Имеются и такие несовершенства познания, которые связаны с особенностями человеческого рассудка. Большинство людей склонны сохранять свою веру в то, к чему они успели привыкнуть и что легче для усвоения» а также кажется выгодным и предпочтительным, хотя на них и производит большое впечатление всякое выходящее за пределы обычного течения дел экст-раординарное событие, которое поражает и изумляет: «...то, что возбуждает чувства, предпо-читается...». В обоих случаях — и когда они проявляют свою консервативность, и когда высказывают свое легковерие — люди верят в свою непогрешимость и всерьез убеждены в том, что их мнения суть мера всех вещей.

С этим соединены такие недостатки человеческой психологии, как истолкование новых идей в духе прежних, уже устаревших представлений, интерпретация «текучего» в виде «постоянного». Преувеличивая единообразие в вещах, люди склонны приписывать всем им тот порядок, который они прежде подметили в некоторой ограниченной области явлений. Отсюда возникают необоснованные экстраполяции, и в науку привносятся вздорные телеологические иллюзии. С инерцией человеческого мышления связано и желание «побыстрее» все объяснить, хотя бы с помощью самых поверхностных аналогий, веру в безошибочность которых люди черпают из наивного убеждения в том, что человек есть будто бы точное зеркало вселенной, а также из не менее наивной антропоморфизации схоластами мира окружающих человека природных вещей.

Одним из проявлений «призраков рода» является склонность людей более поддаваться влиянию положительных, чем отрицательных фактов (примеров, инстанций). Отсутствие чего-либо менее впечатляет, чем его наличие, а подтверждение прежних взглядов на вещи воспринимается с удовольствием, чего нельзя сказать об опровержении их фактами. Для учения Бэкона об индукции эти обстоятельства окажутся решающими.

При общей оценке учения Ф. Бэкона о «призраках рода» существенно то, что он постоянно указывает на взаимодействие ощущений, эмоций и рассудка. И больше всего ошибок ума возникает именно «от косности, несоответствия и обмана чувств». Все эти рассуждения Бэкона в той или иной мере указывают на действительные недостатки и общие субъективные моменты человеческого познания, Одни из них — психологического и логического, а другие — идеологического свойства. Их можно было бы счесть за доказательства в пользу агностицизма, если их рассматривать вне контекста Бэконовой философии. Бэкон приводит в действительности все эти соображения с прямо противоположной агностицизму целью, желая указать на те трудности и опасности на пути познания, которые следует преодолеть.

Второй вид заблуждений, по Бэкону,— это «призраки пещеры (idola specus)», к которым относятся разнообразные индивидуальные вариации и отклонения в проявлениях «призраков рода». Сам термин взят Бэконом из седьмой книги «Государства» Платона, где сознание человека было уподоблено неровной стене пещеры, на которой возникают тусклые отблески происходящих вне се событий. Бэкон считал, что человеческий разум более похож не на полированное зеркало, а на эту неровную стену или же на «магический фонарь, представляющий миражи».

«Призраки пещеры» — это заблуждения, свойственные разным индивидуумам, и возникают они не только непосредственно от природы, но и «от воспитания и бесед с другими». В конечном счете их можно считать теми же «призраками рода», но по-разному у разных лиц распределенными.

Неодинаковые интересы людей ориентируют различным образом их познавательные усилия и оценки. Они вносят из излюбленной ими сферы исследований в другие области знания закономерности, присущие этой сфере, хотя в действительности иным областям не свойственные, Аристотель, например, внес в физику законы логики, и это привело к натяжкам и поспешным заключениям. Есть люди, которые стремятся обнаруживать в вещах по преиму-ществу общее, и среди античных философов такими были Стагирит и афинянин Платон, другие обращают внимание только на частное и единичное, как это было свойственно Демокриту.

«Призраки пещеры» отличаются значительным разнообразием, поскольку они выражают индивидуальные различия в человеческой природе, приводящие к разнообразным субъективным искажениям и деформациям процесса познания. Более однородный характер присущ «призракам рынка (idola fori)», или «рыночной площади», которые проистекают из особенностей социальной жизни человека.