Сегодня и вчера

Бартенев С. П.Московский Кремль в старину и теперь. Книга вторая. Государев двор в Московском Кремле. Дом Рюриковичей.—М., 1912. С. 288


Строительная деятельность царя Дмитрия Ивановича.

Сев на престол царский, Дмитрий остался неудовлетворенным всем тем, чем довольствовались прежние Московские Государи, что они созидали веками, и что так поражало богатством и великолепием не одних только пришельцев с востока, но и видавших виды европейцев — дворец ему казался тесным и некрасивым, убранство его убогим, придворно-служители грубыми и негодными, казна недостаточно обильной.

Ожидание приезда невесты, Марины Мнишек, усугубляло требовательность Дмитрия.

Построение нового дворца. Он спешно начал строить новый дворец, выбрав для него место, откуда открывался лучший вид в Кремле — крышу Годуновского запасного дворца.

Новое здание было выстроено в то же лето и отделано в течение зимы. По словам Исаака Массы, оно состояло из двух строений, расположенных одно подле другого и сходившихся под углом в виде глаголя. Одно из них предназначалось для царя, другое для будущей царицы.

Судя по прилагаемому изображению (рис. 325), дворец этот представлял собою довольно сложное сооружение, состоявшее из строений разной формы и размеров, расположенных по южному и западному фасадам Годуновского запасного дворца. Оно простиралось во всю их длину и, следовательно, было весьма обширно.

Внешний вид нового дворца не отличался чем-либо новым, для русского глаза непривычным. В самом деле, на рисунке Исаака Массы мы видим знакомые нам древнерусские формы — низкие двускатные и высокие многосторонние крыши с закомарами, палаты из соединения нескольких срубов, покой как в хоромах Строгановых.

Что касается внутренней отделки дворца, то в ней сказались знакомство Самозванца с западноевропейской жизнью, жажда к блеску, отрава впечатлениями надменного, показного богатства. Он резко разошелся с Московской стариной, целомудренно сохранявшей суровую простоту обстановки царских покоев, украшаемых блестящим нарядом лишь в особых, торжественных случаях. Роскошное убранство нового жилища Московского царя было постоянным, присущим повседневному обиходу царской жизни.

«В этом дворце, — пишет Масса, — Дмитрий велел вызолотить очень дорогие балдахины, стены обить дорогой парчой и рытым бархатом; все гвозди, крюки, цепи и петли дверные покрыть очень толстым слоем позолоты; внутри сделать превосходные печи и украсить их разнообразными произведениями искусства; занавесы у окон сделать из отличной ткани алого цвета».

Другой очевидец, составитель дневника Марины, говорить, что «печи были зеленые и некоторые из них обведены серебряными решетками. Столовая обита персидской тканью; занавесы у окон и дверей парчовые. Постельные комнаты были наряжены богатой вышитой золотом материей, и одна парчой, а комната Марины гладким красным бархатом».

В вышеописанном дворце Дмитрий устроил «множество потаенных дверей и ходов», выстроил роскошные бани и красивые башни и поставил рядом со своими покоями конюшню, отдельную от большой царской конюшни, находившейся близ Боровицких ворот.

Одновременно с возведением новых построек Дмитрий, по словам о. Лавицкого, «боясь чародейства, озаботился совершенно уничтожить чертоги Годунова».

Речь идет, несомненно, о тех покоях, которые Годунов, сделавшись царем, выстроил для себя за Набережными палатами и Теремами; близ ц. Рождества Предтечи.

Насколько известно, сказанное исчерпывает всю строительную деятельность Дмитрия в Кремле. Это все, что он успел сделать за короткое время своего царствования. Но нет сомнения, что, утвердись он на престоле Московском, Кремль украсился бы чудесами зодчества. Порукой тому служить пылкая фантазия и неукротимая страсть к забавам сего недавнего бездомного скитальца, неугомонно мастерившего всякие выдумки и затеи.