Сегодня и вчера
Платонов Сергей Федорович. Очерки по истории смуты в московском государстве XVI-XVII вв. — СПб., 1910. С. 225.
Столь же интересен и другой эпизод с воцарением «великого князя всея Руси» Симеона Бекбулатовича. В «подкрестной записи» Борису, составленной в сентябре, после его венчания на царство, когда присяга новому царю, вероятно, была повторена по случаю этого венчания, не раз дается обязательство не хотеть на царство «царя Семиона Бегбулатова», не ссылаться с ним и доносить о всяком движении или разговоре в пользу царя Симеона или его сына. Отставленный еще Грозным от «великого княжения всея Руси», Симеон почитался «великим князем тверским», пока его в правление Бориса не лишили «удела во Твери» и не свели на простую вотчину в одно из тверских сел, именно Кушалино. Потеряв свой многолюдный двор, Симеон обеднел слугами и хозяйством, утратил зрение и жил в скудости. Мог ли он представлять теперь какую-либо опасность для всемогущего царя Бориса? И если нет, то стоило ли упоминать его в записи? С. М. Соловьев и за ним К.Н. Бестужев-Рюмин внимательно отнеслись к этому вопросу, постарались объяснить, почему подозрительный Борис мог ожидать движения в пользу Симеона, и заподозрили дату подкрестной записи — 15-го сентября. Но они не знали тех обстоятельств, которые произошли в Москве в апреле или мае 1598 года, пред выездом Бориса в Серпухов на татар. Андрей Сапега 6 (16-го) июня сообщал Радзивилу, что как раз перед походом на татар, некоторая, и притом значительная, часть московских бояр и князей, имея во главе Бельского (Сапега называет его князем) и Федора Никитича с его братом (разумеется, Александром), стали думать, как бы взамен нежелаемого ими Бориса избрать на царство Симеона Шигалеевича, казанскаго царевича (Symeona syna Szugalejowego carewicza Kasanskiego), который живет далеко от Москвы, в Сибири. Нареченный царь Борис узнал об их совете на него и успел его расстроить, указав боярам, что при опасности от татар нельзя заниматься внутренними счетами и раздорами. Однако он отправился на татар, не будучи венчан на царство, хотя москвичи и настаивали на том, чтобы он скорее венчался царским венцом. В этом сообщении Сапеги, как и во всех прочих, истина перемешана с пустыми слухами, и ее трудно отделить от вздорных прибавлений. Личность Симеона не вполнe известна Сапеге. Называя его «казанским» вместо «касимовского», Сапега из того, что Симеон в ссылке, делает заключение, что он — в Сибири, куда уже начинали тогда ссылать московских опальных. Несколько наивно излагает Сапега увещания Бориса, вразумившие якобы заговорщиков. Но основной факт—движение бояр, недовольных избранием Бориса, в пользу «великого князя» Симеона — более, чем вероятен. Проиграв сами в качестве кандидатов на царство, противники Бориса стали агитировать в пользу человека, не бывшего до тех пор претендентом и не испытавшего избирательной неудачи, но имевшего некоторое основание искать вновь той власти в государстве, которою он уже раз номинально обладал по прихоти Грозного. Повела ли агитация за Симеона к скопу и заговору, или ограничилась простыми разговорами, мы не знаем. Но она напугала Бориса и повела ко вставке новых обязательств в подкрестную запись. Итак, не позднее 1594 года начали в Москве думать о предстоящем прекращены династии: Борис начал рядом с собою «объявлять» своего сына Феодора, а А. Щелкалов беседовал с Варкочем о штирийском эрцгерцоге. Сколько-нибудь определенные шаги всяких претендентов были невозможны, пока не выяснилось поведение царицы Ирины. Когда же она удалилась от царства в иноческую келью, оказалось, что сан монарха у Бориса Годунова желали оспаривать Романовы и Бельский, а общественное мнение указывало еще, как на возможных кандидатов, на Ф. И. Мстиславскаго и Максимилиана. Трудно сказать точно, какие формы принимала избирательная борьба, но, по всей видимости, она была горяча и упорна... |
С вами должны быть всегда смерть и победа!
Многочисленный, на севере Европы поселившийся славянский народ разделился на два мира: русский и лядский…
Не слушать отбоя, его не будет, пока неприятель совсем не истребится!
В России существуют только четыре Лавры, но четвертую знают не все.
Булавин, видя, что казаки сами готовы схватить и выдать его, решился предупредить ожидавшую его казнь, и убил себя выстрелом из пистолета
Губернатору Иркутскому предписать, чтобы он отвел под поселение места между Байкала, реки Верхней Ангары, Нерчинска и Кяхты, избирая места самые плодороднейшие
Д.А. Столыпин: Я постарался узнать причину этой общей бедности
Надлежит детей приучать стоять почти во весь день. Привычка к стоянию укрепляет все их члены, и делает оные прямыми
Голос Государя сначала дрожал, но скоро он овладел собою и окончил свое короткое приветствие вполне отчетливо с надлежащей интонацией
Услыхав Малороссийский говор, он мгновенно решил, что перед ним стоят Французы
|